Следующие несколько часов они ехали по открытому, равнинному плато с выступающими кое-где холмиками, ориентируясь по звездам и мягкому свечению луны. Усталость брала верх, Каталина отчаянно боролась с сонливостью, время от времени щипая себя за руку, пока впереди не замаячили верхушки ветряных мельниц, причудливые силуэты которых виднелись на фоне безоблачного горизонта. Тогда беглецы поняли, что неподалеку есть деревня.

— Это все еще владения маркиза, то есть и ваши, донья Каталина, — поспешно поправился Крус, указывая в сторону мельниц. — Там, за ними деревня арендаторов, а чуть дальше идут пастбища, граничащие с собственностью баронов Рохо. Те земли по большей части заброшены, — неохотно добавил парнишка, почесывая затылок, — и лучше держаться от них подальше.

Каталина, услышав знакомое имя, насторожилась. Сон как рукой сняло.

— Что же такого необычного таят в себе земли баронов Рохо? Как я понимаю, наследником там является Теобальдо, сын Кармен де Лангары. Не так ли?

— Д-да, сеньора, — Крус натянул поводья и придержал мерина, отчего гнедой недовольно фыркнул и загарцевал на месте, — вы все верно говорите. Сын сеньоры де Лангары, дон Тео и есть барон Рохо, вот только он не живет на своих землях.

— Что довольно странно, — живо подхватила Каталина и тут же поинтересовалась: — Почему?

— Владения нынешнего барона Рохо много лет находятся в запустении, — вздохнул молодой охотник, понимая, что не отделается от расспросов маркизы общими фразами. — Говорят, отец доньи Кармен оставил после себя кучу долгов и его дочь с зятем так не смогли расплатиться с кредиторами, пока на помощь им не пришел дон Себастиан. Наш сеньор оплатил все долги, но вскоре муж доньи Кармен умер, и она попросилась в Кастель Кабрерас. В то время баронесса была в тягости, а наш сеньор всегда отличался добротой и согласился принять ее.

Уголки губ Каталины скривились в ироничной усмешке. Однако доброта мужа распространялась на всех, кроме нее самой, подумала она, слушая уже знакомую историю.

— Донье Кармен не на что было восстанавливать старый замок. Арендаторы не хотели селиться в тех неспокойных местах, — добавил Крус, явно не желая продолжать неприятный разговор, но маркиза, поравнявшись с ним, с нескрываемым любопытством взглянула на парнишку, и тому ничего не оставалось делать, как излагать свой рассказ дальше. — Старый барон Рохо мало следил за тем, что творилось на его землях, потому как жаловал хорошую выпивку и игру в кости, причем за стол садился со всеми без разбору. Поначалу это были весьма уважаемые и богатые сеньоры, но год от года состояние барона скудело, как и люди, находящиеся рядом с ним… Его видели в обществе стряпчих, заезжих торговцев, мясников и даже конюхов… Родовой замок со временем обветшал и стал напоминать захудалый постоялый двор. А где нет порядка, — вполне резонно рассуждал их проводник, — всегда найдется место всякому сброду. В общем, — подвел свой неутешительный итог смышленый малый, — на землях Рохо давно хозяйничает разбойничья шайка во главе с очень опасным и свирепым головорезом, прозвище которого Дикий Магнус. Он-то и держит в страхе всю округу.

— Ты хочешь сказать, что за все эти годы никто так и не смог изгнать свору жалкого отребья с родовых земель барона? — презрительно изогнула бровь Каталина, вспоминая разговор с Себастианом. Ее муж в своем рассказе упустил эту весьма любопытную деталь. Вот только случайно или намеренно?

— Сеньора, — горячо возразил ей младший сын кузнеца, — это сделать весьма непросто. Много раз гвардейцы короля пытались захватить предводителя разбойников и покончить с бесчинством, творившимся на землях барона. Но всякий раз Дикий Магнус ускользал от них, избегая справедливого правосудия, словно сам дьявол был на его стороне!

— Невероятно, — Каталина закусила нижнюю губу. — Видимо, этого Магнуса и впрямь оберегает рука самого дьявола. Значит, нам следует держаться как можно дальше от земель Рохо.

— Да, но именно через эти земли ведет единственная дорога на Сен-Клементе.

— И как же нам быть? — нахмурила тонкие брови маркиза.

— Это обезлюдевшее место лучше объехать от греха подальше, чтоб чего худого не случилось, — угрюмо проговорил Крус.

— Что ты предлагаешь? — насторожился Паскуаль, все это время, молча слушая рассказ молодого охотника и держась на полкорпуса позади него.

— Вон в той стороне лес, — Крус махнул рукой направо. — Если мы будем придерживаться его края, то есть не заходить вглубь, но и так, чтобы не оказаться обнаруженными кем-то из соглядатаев Дикого Магнуса, рассвет ведь уже близок, — заметил парнишка, вглядываясь вдаль, — к полудню мы доберемся до Сен-Клементе. В городе много приличных гостиниц. Там мы сможем остаться на ночь, а с первыми лучами продолжим путь.

Паскуаль остался доволен планом их юного проводника. Они не могли придумать ничего лучше, да и ехать по открытой местности, кишащей разбойниками, было крайне опасно. Их было слишком мало, чтобы защитить честь, а возможно и саму жизнь молодой сеньоры. К тому же маркиза могла стать лакомым кусочком в руках отъявленного негодяя, внушающего панический ужас местным жителям. Поэтому, долго не раздумывая, странная троица свернула с дороги и направилась в сторону леса.

Розовато-сизая полоса протянулась на горизонте, едва беглецы скрылись за ближайшими деревьями. Небо постепенно бледнело, окрашиваясь пурпурными тонами. Наступало самое тихое время суток. Лошади осторожно ступали по сухой, жухлой траве и опавшим листьям, кое-где припорошенных снегом, должно быть, снегопад, накрывший Кастель Кабрерас две недели тому назад, до этих мест так и не добрался.

Миновав дубовую рощу, путники выехали на небольшую полянку, залитую первыми лучами восходящего солнца. Крус обернулся к Каталине и улыбнулся ей задорно, по-мальчишески:

— Еще недолго осталось, сеньора. Скоро мы выберемся из леса, и вы сможете немного вздремнуть, покамест будем ехать по ровной дороге до города.

Каталина не ответила. Тишина, воцарившаяся вокруг, действовала на нее угнетающе, а через мгновение и вовсе показалась зловещей. Лошади мотали головами и возбужденно фыркали. Она с опаской оглянулась по сторонам, и будто в подтверждении ее страхам за деревьями мелькнули чьи-то тени, и пару секунд спустя раздался боевой клич. Все случилось внезапно и слишком быстро.

— Сеньора, спасайтесь, это засада, — Паскуаль молниеносно выхватил из-за пазухи револьвер и прицелился в разбойника, бежавшего на них с топором.

Лошади испуганно заржали, когда раздался первый выстрел, и Каталина поначалу растерявшись, торопливо натянула поводья. На раздумье не оставалось времени. Она развернула Баску и понеслась в ту сторону, откуда они только что выехали, не без основания предположив, что там самое безопасное место. Однако на этот раз интуиция подвела ее. Как только Каталина въехала в чащу леса, ее плотным кольцом обступила ватага грязных бородатых оборванцев с чумазыми лицами и засаленными волосами. Они злобно ухмылялись и тянули к ней свои крючковатые, давно немытые руки. Каталина в ужасе закричала и ударила одного из них хлыстом. В это время кобылка, чувствуя нервозность хозяйки, громко заржала и встала на дыбы, задев копытом разбойника, находившегося к ней ближе всех. От сильного толчка того отбросило в колючий кустарник и он взвыл от боли.

Кто-то недовольно крикнул:

— Этого святошу надо проучить. Стаскивайте его с лошади, ребята.

Каталина не успела опомниться, как оказалась на холодной земле, придавленная чьим-то грязным сапогом. В ряженой одежде она чувствовала себя неловко, в мужском камзоле и объемном плаще трудно было пошевелиться, вдобавок приходилось терпеть унизительное положение. Грязные пальцы тянулись к ней со всех сторон, трогали лицо, дергали за плащ и штаны. Она пыталась увернуться, беспорядочно мотая головой, но выходило только хуже.

— Гляньте, это ж обряженная девка, — облизывая потресканные губы, воскликнул разбойник, который держал ее за плечи, не давая подняться. — Ах, какая ретивая попалась. Видать, горячая штучка, не то, что те замухрышки из деревни! Повеселимся с ней на славу, парни! Ха-ха-ха…

— И впрямь девка, — подхватил другой, жадно ощупывая подол ее плаща, подбитый бобровым мехом, и подбираясь к камзолу. — Кажется, я что-то нашел, — обрадовано объявил он, обнажая гнилые зубы.

Чьи-то руки бесцеремонно хватали ее за грудь, лодыжки и икры. Кто-то пытался проникнуть под камзол, но плотные ремни, прилегающие к бедрам, препятствовали этому, на какое-то время спасая ее от бесчестия. Каталина извивалась и царапалась, как дикая кошка, попавшая в западню. Но сколь долго она сможет сопротивляться, заранее предполагая исход неравной схватки? Она уже выбивалась из сил, пытаясь снова и снова вырваться из снующих всюду рук. Ей не хватало свежего воздуха. Она чувствовала, что сознание скоро оставит ее, и она окажется безвольной куклой в лапах своих мучителей, зажатая в узкое кольцо гнусных оборванцев, от которых смердело немытыми телами и заплесневелой одеждой. Злые и ухмыляющиеся, они нависли над ней и с какой-то озверелой яростью срывали с нее одежду. Но когда один из них, старый одноглазый разбойник с огромной бородавкой на носу, наклонился и лизнул ее щеку своим слюнявым языком, Каталина, не в силах более терпеть окружающего ее ужаса, завизжала так пронзительно и истошно, что несколько бродяг отшатнулись в страхе, крестясь и плюя через левое плечо.

— Оставьте ее в покое вы, недоноски, — над головой раздался глубокий мужской голос, и по спине Каталины пробежал тревожный холодок. Незнакомый голос был одновременно вкрадчивым и угрожающе-мягким. — Каждый ответит передо мной лично, если с этой женщины упадет еще хоть один волосок. Она нам нужна живой и невредимой.

Звенящее безмолвие повисло в воздухе. Каталину, растрепанную и помятую, с всклокоченными волосами, в разорванном камзоле без плаща и в полуобморочном состоянии, подняли на ноги, словно невесомую пушинку, и она оказалась лицом к лицу с настоящим воплощением самого дьявола, в хищных глазах которого прочла для себя неумолимый приговор.