— Так и есть, — улыбаясь, согласилась Каталина, окидывая изумленным взором огромный континент, находящийся на другом конце света.

Ближе к вечеру, когда солнце начало клониться к горизонту и в предвечерних сумерках повеяло прохладой, Каталина подняла голову от очередного труда древнегреческого философа, повествующего о ратных делах былых времен, и бесцельно устремила взгляд за окно. Туда, где открывался живописный вид на зеленые холмы и поросшую лесом долину, за которыми раскинулись необъятные поля, обширные пастбища и ухоженные виноградники, веками принадлежавшие Сент-Ферре. Скользнув взглядом по пыльной дороге, ее сердце вдруг учащенно забилось. Вдалеке показались силуэты трех всадников, резво скачущих по направлению к дому. Она пригляделась. Нет, она не ошиблась, это могли быть только сам хозяин виллы, его камердинер и Родриго де Сильва.

Маркиз скакал на быстроногом вороном жеребце на полкорпуса впереди своих спутников. Его серый плащ свободно развивался на ветру, давая возможность рассмотреть контуры натренированного мускулистого тела, а широкополая шляпа, как обычно, была надвинута на лоб, закрывая обезображенное шрамами лицо в маске. Каталина не смогла сразу понять, почему не в силах отвести взгляда от этого мрачного всадника, лихо мчащегося к воротам виллы, будто какая-то неведомая сила гнала его вперед.

Тут она спохватилась, неожиданно сообразив, что время ужина неуклонно приближалось, а на ней до сих пор было муслиновое платье, в котором она находилась с раннего утра. Возвратившись в свои покои, она отдала распоряжение прислуге, что желает освежиться и выбрать вечерний туалет, а спустя всего три четверти часа в сопровождении дворецкого, Каталина, лучезарно улыбаясь, появилась на пороге трапезной. К ужину она облачилась в нежно-розовое шелковое платье, выгодно оттенявшее ее молочно-сливочную кожу, с кружевными оборками и бантами по линии декольте и на рукавах. Ее золотистые волосы были собраны в высокую пышную прическу, открывая взору соблазнительно округлые плечи и гибкую шею, на которой покоилась нитка розового жемчуга.

В полумраке столовой вновь горели восковые свечи и слышались отдаленные звуки лютни. Она осмотрелась, но, как и накануне, стол был сервирован на двоих. Родриго, очевидно, остался ужинать в своих комнатах. Возможно, на ее лице возникла мимолетная растерянность, потому что в следующую секунду послышался голос маркиза с плохо скрываемыми нотками недовольства:

— Рад видеть вас, Каталина. Как вы уже заметили, за столом нас будет только двое.

— Да, я поняла.

Ее голос звучал неуверенно, и он счел нужным продолжить:

— Вы разочарованы?

— Я? — неподдельно удивилась Каталина. — Нет, нисколько.

Она постаралась не выдавать своего нарастающего волнения, поэтому как можно шире улыбнулась в темноту, но тут услышала приближающиеся шаги и, едва успев опомниться, оказалась лицом к лицу со своим супругом. Его белая маска возникла из сумрака так резко, что она едва не отшатнулась от неожиданности, но усилием воли удержалась-таки на месте, а когда он протянул ей руку, без колебаний вложила в нее свою ладонь. Прикосновение горячих пальцев вызвало в ней странные ощущения, шквал ярких и необъяснимых эмоций. Она широко распахнула глаза и, запрокинув голову, безмолвно вглядывалась в того, кого послала ей судьбой.

Его угольно-черные волнистые волосы были стянуты на затылке в тугой хвост на манер «морских волков», он порывисто наклонился над ней и навис, словно скала, пронзив ее взглядом необычно светлых серых глаз. И почему она не разглядела их раньше, когда встречалась с ним в доме де Вилья и в тот, казавшийся далеким день, на дороге, во время утренней прогулки? Ответ был очевиден. В обоих случаях на нем была широкополая шляпа, скрывающая половину лица, а точнее безжизненную маску, неотъемлемый атрибут его образа и трагического прошлого. Но сейчас она ничего этого не замечала, находясь во власти немыслимого, невозможного притяжения этих полыхающих глаз, неотрывно наблюдавших за ней.

— Я снова напугал вас? — спросил он уже примирительнее и, не выпуская ее руку из своей, подвел к столу и галантно выдвинул перед ней стул.

От звука его бархатного голоса по ее спине пробежала легкая дрожь, она закусила нижнюю губу и с придыханием пробормотала:

— Только чуть-чуть.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ответил:

— Постараюсь избегать этого впредь.

Усадив ее за стол, Себастиан направился к своему месту, и у Каталины появился отличный шанс разглядеть супруга со спины. Маркиз был одет в темно-синий камзол с золотистым шитьем, тесно облегающий мощное мускулистое тело, будто вторая кожа, и грозивший треснуть по швам от любого резкого движения. Он держался прямо, а походка его излучала уверенность и силу.

Неспешно обойдя стол, маркиз вскоре скрылся в полумраке зала. На какое-то время в трапезной воцарилась тишина. Но едва слуги подали горячее — рагу из телятины в пряном соусе, мясо ягненка, поджаренное до золотистой корочки и тушеных осьминогов в лимонном соке, приправленных свежей зеленью и луком, прерванный разговор вновь возобновился.

— Вам к лицу розовый цвет, — раздался тихий голос с другого конца стола. — Ваши глаза сияют ярче.

— Благодарю, — смущенно зарделась Каталина и легонько коснулась пальцами жемчужных бусин, — Благодарю за ваш подарок. Жемчуг прекрасен. Мне пришлось немного потрудиться, чтобы найти к нему подходящий наряд.

— Вы достойны намного большего.

Каталина мягко улыбнулась:

— Я… я прежде никогда не видела столь безупречных жемчужин. Откуда они?

— Я приобрел их у торговца драгоценностями в Бомбее.

— Вы были в Индии?

— Мне довелось немало поездить по свету, — с оттенком грусти отозвался маркиз. — Когда в пожаре погибли наши родители, на меня, как на наследника рода, взвалилось нелегкие обязанности. Мне пришлось многому научиться за короткие сроки, чтобы не потерять состояние… Конечно, тогда я был еще неразумным ребенком. Моя сестра Мария и ее муж Эмилио, отец Родриго, приняли на себя весь груз ответственности в делах, которые до этого вел наш отец. Со временем они помогли мне наладить старые связи и завязать новые. Я обязан им всем, что имею сейчас. Кое-кто из партнеров отца, узнав о его гибели, тут же захотели наложить руки на их общие предприятия, но Эмилио и Мария не позволили этому случиться.

— Мне очень жаль вашей потери и… других несчастий, — Каталина не знала, как выразить свои чувства, чтобы не показаться чересчур навязчивой, но в то же время и не ранить ледяным безразличием человека, являвшегося теперь ее мужем. Она хотела добавить, как ей нестерпимо жаль его не только из-за случившегося с родителями, но главным образом из-за последствий страшной трагедии, что продолжала по сей день отравлять ему жизнь. — Я право…

Однако маркиз не был склонен к сантиментам. Он шумно выдохнул и оборвал ее на полуслове:

— Благодарю за сочувствие, но если мне понадобится кому-то излить свою душу, я обращусь к семейному духовнику, — и он быстро перешел на другую тему. — Вы, кстати, успели побывать в часовне? Виделись с отцом Пио?

— О, да, конечно, — Каталина засуетилась, поджимая губы и неловко теребя в руках салфетку. Ее муж явно обладал феноменальной способностью приводить собеседника в замешательство. — Я встретилась с падре, мы немного пообщались, и я исповедовалась ему. Отец Пио отнесся ко мне с заботой и вниманием, он успокоил мои тревоги, — прибавила она, имея в виду историю, связанную с кузеном Луисом-Антонио, которой она не преминула поделиться со священником. — Думаю, мы нашли общий язык, — закончила она, вспоминая, как добродушный седовласый старичок принял ее с открытым сердцем и улыбкой, благословив напоследок.

— Я рад, — сдержанно отозвался Себастиан.

— Остальную часть времени я провела в библиотеке, — Каталина восторженно округлила глаза и захлопала ресницами, намеренно игнорируя недовольство супруга, искренне не понимая, чем оно было вызвано, поэтому самозабвенно продолжила делиться первыми впечатлениями от знакомства с новым домом: — Я не думала, что когда-нибудь смогу встретить столь обширную коллекцию рукописей и трактатов, не говоря уже о том, что меня просто заворожил необычайный предмет на полу возле стола…

— Вы говорите о глобусе?

— Да, — кивком хорошенькой головки подтвердила Каталина, и ее ищущий взгляд утонул в темноте трапезной, — именно о нем.

— Этот глобус я заказал в Португалии семь или восемь лет назад. Он наиболее точно указывает месторасположение всех известных материков и океанов.

— Очень интересно. А зачем он вам?

— Хм, как я уже упомянул, я много поездил по миру, открывая для себя новые города и страны. Глобус — незаменимая вещь для неутомимых путешественников вроде меня…

— …и торговца, не правда ли? — задала прямой вопрос Каталина. Для нее было необычным узнать, что потомственный аристократ, имеющий в своем распоряжении немало плодородных земель, обширных пастбищ, виноградников и сословных привилегии, в конце концов, станет промышлять торговыми делами, как заправский буржуа.

— Дражайшая Каталина, мне известно, что дворянин, ведущий торговые сделки, в свете имеет плохую репутацию, — Себастиана изрядно позабавила реплика его жены. — Но позвольте полюбопытствовать, как ваш отец справляется со своими делами?

— Ну, я… э-э… дела отца, сказать по правде, не очень хороши, — Каталина глубоко вздохнула и сложила руки на столе. Она совсем не хотела начинать серьезный разговор о затруднительном положении отца так скоро.

— Прошу прощения, — раздался голос из сумрака, — я не хотел ставить вас в неловкое положение. Не стоит утруждать себя излишними откровениями, мне и так все известно, — он немного помолчал, затем продолжил: — Многоуважаемый Кустодио Климако поведал мне о трудностях дона Педро еще несколько месяцев назад.