Каталина, молча, направилась вслед за экономкой. Ей не терпелось поскорее остаться одной, чтобы до конца осмыслить происходящее. Но едва они вышли на зеленую террасу, откуда открывался чудесный вид на подстриженные кустарники, благоухающие цветами клумбы и тисовые аллеи, бросающие тень на небольшую ажурную беседку, увитую плетистыми розами и хвоей, то взгляд сам собой остановился на маленьком прудике с белыми водяными лилиями, уютно расположившимся в центре сада. Созерцание живописного пейзажа в лучах полуденного солнца настолько захватило Каталину, что она не сразу услышала адресованный ей вопрос, и Беатрис пришлось повторить его:

— Так как, сеньора, вы пойдете со мной наверх, чтобы выбрать себе комнаты?

— Что? — встрепенулась Каталина.

С первого взгляда она полюбила это место, наполненное свежестью и душистыми ароматами цветов. Отныне оно станет ее спасительным прибежищем, усладой для глаз и покоя души. Она будет проводить здесь все свободное время, укрываясь от невыносимой действительности, которую избрала себе сама.

— Сеньора, апартаменты на втором этаже ждут вас, — выразительно вскинула кустистые брови экономка.

— Ах, это потом, — Каталина прошла вглубь сада и остановилась возле цветущего куста жасмина. — Мои любимые цветы, — она наклонилась и вдохнула сладковатый аромат. — Донья Каролина тоже любила жасмин?

— Да, — добродушно ответила Беатрис. — Точно так же, как розы и лилии, сеньора.

Почтенной матроне все больше нравилась эта бесхитростная прямолинейная девушка, совершенно не склонная к самолюбованию и тщеславию, как многие сеньориты ее возраста. Зоркий глаз домоправительницы приметил, как молодая маркиза, осматривая спальню, мимолетным взглядом скользнула по своему отражению в зеркале, выставленному в серебряной оправе во весь рост, равнодушно прошла мимо груды нарядов и дивных украшений в шкатулках из слоновой кости, осыпанных драгоценными камнями, однако при виде живых цветов ее ясные очи вдруг озарились теплым светом.

— Здесь очень красиво.

— Так и есть, — одобрительно закивала головой Беатрис. — Этот сад — единственное воспоминание, которое осталось нашему сеньору от матери. Все остальное много лет назад сгорело при пожаре. Дон Себастиан, хотя и был слишком мал, когда случилась трагедия, до сих пор переживает безвременную кончину родителей и испытывает к ним глубокую сыновью любовь.

Каталина порывисто прижала ладони к груди:

— Тогда и я буду беречь этот сад и цветы в память о донье Каролине и доне Лоренсо.

Рассказ кормилицы задел струнки ее чуткой души. Каталине открылись новые грани характера маркиза. Любовь и долг не были для нее пустым звуком. Возможно, их брак не настолько уж плох, как думалось ей ранее, и им еще удастся наладить отношения. По крайней мере, между ними нашлось нечто общее и это вселяло надежду.

Погруженная впротиворечивые мысли, Каталина торопливо шла по галереи вслед удаляющемуся слуге. Уже стемнело. Она успела отдохнуть с дороги, немного поспать и переодеться. Платье, которое она выбрала для своего первого вечера на вилле, отличалось утонченным изяществом и в то же время простыми линиями в покрое. Оно подчеркивало нежность ее хрупких плеч, тонкую талию и округлость бедер. Сшитое из голубого шелка и кружев, при ходьбе оно струилось мягкими волнами по полу и, словно морская пена обволакивала ее стройную фигурку. Золотистые локоны украшала маленькая жемчужная диадема с подвеской каплевидной формы, свисающая на безупречно гладкий и прямой лоб. В тревожном волнении Каталина взмахнула длинными изогнутыми ресницами и ускорила шаг. Ей предстояло увидеться с мужем.

Анселмо нес зажженный в руке подсвечник и показывал дорогу в трапезную. Они миновали галерею, дошли до вестибюля и свернули в центральную арку. Парадный зал с яркими изразцами, лепниной и росписью, встретил их светом сотен восковых свечей. Сияние бронзовых настенных и напольных канделябров отражалось от гладкого мраморного пола, отсвечивало от высоких колонн из оникса и яшмы, мерцало бликами на золоченом сводчатом потолке из мукарн и проникало через резные узорчатые окна прямо в сад. Странно, но она ни разу не слышала, что на вилле Сент-Ферре проходили балы, однако этот сверкающий золотом и причудливыми растительными орнаментами зал так и напрашивался на светский прием. Ошеломленная необыкновенной роскошью и великолепием, присущим скорее королевским дворцам, Каталина на миг приостановилась, созерцая пышное убранство, но Анселмо устремился дальше, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним вглубь дома.

Полумрак соседнего зала заставил Каталину прищуриться. После яркого, искристого света это место показалось ей сумрачным. Но только на первый взгляд. Попривыкнув к мягкому янтарному свечению, она сделала несколько шагов вперед. Неожиданно ее сердце забилось чаще. Она почувствовала чье-то присутствие. Ну, конечно, маркиз уже ожидал ее. В центре зала стоял длинный стол, покрытый белой льняной скатертью. На нем возвышались несколько серебряных канделябров, являющихся этими единственными источниками света, излучающими, как ни странно, тепло и уют, а меж ними в круглых хрустальных вазах благоухали садовые цветы.

Обеденный стол был сервирован всего на две персоны, а значит, как быстро сообразила Каталина, она останется со своим супругом наедине. Не следовало ожидать пышного торжества, приема гостей или даже Родриго, присутствие которого могло бы придать ей чуточку уверенности.

— Я рад приветствовать вас в стенах этого дома, querida esposa, — голос, исходящий из полумрака, прозвучал мягко и непринужденно.

Каталина вздрогнула. Жена. Теперь она его жена. Как странно это звучало в его устах.

— Прошу прощения, что не смог лично встретить вас, но непредвиденные события заставили меня изменить первоначальным планам.

— Ничего страшного, — пробормотала Каталина, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-то в полутемном углу трапезной, — Беатрис показала мне покои и… сад, — она закусила губу и сделала грациозный реверанс в ту сторону, откуда слышала голос. — Добрый вечер, …сеньор.

Она ожидала, что маркиз ответит на ее приветствие, выйдет и возьмет под руку, как того предписывал этикет, но Себастиан не сделал ни шагу. Вместо этого Анселмо выдвинул перед ней стул и предложил присесть прямо напротив того места, где, по-видимому, располагался сам хозяин виллы. Она услышала характерный звук отодвигаемого стула и посмотрела туда, но как ни старалась, не смогла ничего увидеть. Свет от канделябров падал на середину стола и на тот конец, где располагалась она сама, лицо же маркиза скрывала тень.

— Вам понравился сад? — между тем завел светский разговор супруг.

— О, да, он прекрасен.

— Мне лестно слышать это, — по интонации голоса Каталина поняла, что маркиз улыбается. — Я хотел, чтобы сад пришелся вам по душе. Над его созданием трудилась моя мать.

Анселмо предложил Каталине бокал вина, а через минуту подали холодные закуски. Из всего разнообразия блюд, теснившегося на столе, она выбрала креветки в лимонном соке с оливками и маринованные артишоки.

— Вы не могли предложить мне лучшего, — тихо проговорила Каталина, пригубив вино. Оно оказалось превосходным. Сладковатым на вкус, легким, чуть терпким и ароматным. — Пруд с лилиями, очаровательная беседка, чудесные цветочные клумбы… Я буду проводить там все свободное время, читая любимые книги, если вы не возражаете, конечно.

— Вы увлекаетесь чтением?

— Люблю интересные истории.

— Тогда мои книги и манускрипты в вашем полном распоряжении, — живо отозвался маркиз. — Собрания довольно обширны и увлекательны, библиотека в Сент-Ферре создавалась годами. Думаю, Анселмо поможет вам во всем разобраться. Не правда ли, друг мой?

— Я в вашем полном распоряжении, сеньор, — бойко ответил слуга и улыбнулся Каталине, отчего вокруг светлых глаз пролегли веселые лучики. — Как только сеньора соблаговолит, я с радостью подчинюсь.

— Благодарю, Анселмо, — кивнула Каталина, — на днях я обращусь к тебе.

Сухое, изборожденное морщинами лицо дворецкого засияло от удовольствия. Он подлил ей вина и отошел в тень.

Вкусное вино и закуски, приглушенное сияние свечей и оживленная беседа приятно расслабляли и наполняли душу безмятежностью. Каталина перестала чувствовать робость. Даже странное общение с мужем, когда он оставался для нее совершенно невидимым, больше не смущало ее. К тому же она поймала себя на неожиданном открытии. Себастиан оказался интересным собеседником. Его познания в истории, географии, философии и искусстве восхищали ее.

Во время обеда он развлекал ее рассказами о знаменитых мореплавателях и кораблестроителях из очень древней и далекой страны Феникса, приплывших когда-то на Иберийский полуостров и основавших здесь свои торговые города. Сказочная Финикия уже давно перестала существовать, а название, которое финикийцы дали полуострову, прижилось и сохранилось до сих пор. Он так же поведал о периоде кровопролитных воин, раздираемых Андалусию и другие испанские области, длившихся более двухсот лет, в результате чего свободолюбивые иберийцы попали под власть могущественных римлян, и страна неминуемо превратилась в одну из провинций Римской империи. А об одном из лучших представителей этой древнейшей цивилизации Себастиан рассказывал с особым воодушевлением.

— Гай Юлий Цезарь был выдающимся военачальником и политическим деятелем Рима. Он был блестящим оратором, стратегом и писателем. Великий триумфатор покорил полмира. Ему безоговорочно подчинялись огромные армии, поверженные города и народы. Цезарь был уникальной личностью, успев в жизни сделать многое, — немного помолчав, маркиз задумчиво добавил, — но при всей неординарности, не смог избежать двух вполне обыденных вещей, ставших впоследствии для него роковыми.

— И каких же? — подалась вперед Каталина, взволнованная увлекательной историей.