Егор постоянно ловил себя на том, что улыбается. Вот и сейчас. А как не улыбаться, если сзади в машине, пристёгнутое к детскому креслу, болтает ножками и напевает песенку маленькое чудо?

Дашу переполняли впечатления. Майор уже несколько раз порадовался, что не проигнорировал предложение и сорвался из офиса, чтобы отвезти малышку в конный клуб. Какое удовольствие видеть восторг и удивление в глазах ребёнка! Сейчас кроха делилась с зайцем приобретённым опытом, учила правильно сидеть в седле. В качестве тренажёра она использовала собственную коленку.

— Держи спину ровно. Ровно, я сказала! Ну-ка, выпрямись. Вот так, молодец!

— Дашуля, тебе понравилось?

— Дядя Егор, это было феноменально-о-о-о! — раздался сзади восторженный вопль.

— Господи Иисусе, как громко!

— Вау-у-у-у!

— Я рад.

— Спасибо-о-о-о-о! Спасибо! Спасибо, дядя Егор!

— Какая ты вежливая девочка.

— Меня мама научила.

— Даша, у тебя необыкновенная мама.

— Ой, она такая красивая!

— Очень красивая, — с чувством поддержал майор.

Вернувшись домой, они ещё немного поиграли во дворе. Даша времени даром не теряла, она продолжила начатый в машине мастер-класс, но теперь задействовала ещё и Персика — усадила зайца ему на спину.

— Так, Персик, не прыгай! Иди спокойно, ты же конь! А ты выпрямись, сколько можно повторять! — командовала она.

Даша со шпицем играли на лужайке, а Егор с улыбкой наблюдал за ними и щурился от золотисто-розового вечернего солнца. Заодно занимался делами — отвечал на звонки и проверял почту. Он не стал закрывать ворота, собирался сразу же отправиться обратно в офис, как только подъедет Юля.

С утра с ней не виделся и так хочется снова заглянуть в её бездонные синие глаза, аж крутит и ломает. А при мысли о том, как она прижалась к нему ночью, и вовсе кидает в жар. Постепенно эта юная женщина превращается в его наркотик. Он с нетерпением ждал, когда в конце улицы раздастся шум мотора, к дому подъедет машина, и из неё выпорхнет стройная фигурка.

Но вместо такси с фирменным логотипом у ворот остановился старенький «ниссан».

Даша обернулась и замерла, удивлённо всматриваясь в лицо мужчины, выскочившего из автомобиля. А через мгновение девочка уже с радостным криком неслась в сторону машины:

— Папочка! Папочка мой любимый! Ты вернулся!

* * *

В следующий миг Даша очутилась в объятиях у отца, а Егор поперхнулся. Ему словно хорошенько вломили прямо в солнечное сплетение, выбив весь воздух… Как же так? Ещё час назад малышка сидела у него на руках, обнимала за шею — обнимала его, а не этого мерзкого типа! Майор думал, что отныне так будет всегда, он мысленно уже присвоил себе этих двух девочек, с именами, которые для него навсегда превратились в святыню…

Но тут заявилось это земноводное!

Егор застыл, набычился, у его ноги притаился Персик. Оба настороженно наблюдали, как мужчина с их драгоценной малышкой на руках пересекает лужайку. Майор пока ещё хранил тяжёлое молчание, а шпиц ощерился, показал мелкие клыки. Даша этого не увидела — обнималась с любимым папой. Юля плелась следом за Дутовым, вид у неё был растерянный, подавленный. И всё равно при её появлении из машины Егора захлестнуло волной нежности — соскучился!

Майор уже видел Юлиного гражданского мужа на фотографиях, его служба безопасности собрала на коммерсанта целое досье. Но живьём этот гад оказался ещё симпатичнее, чем на снимках. Именно от таких обаятельных проходимцев девушки и сходят с ума.

Но Егор — не девушка, чары Дутова на него не действовали. Как этот подонок посмел сюда приехать? После всего того, что он устроил Юле, заявляется с честными глазами, обнимается с Дашкой, подлец. На щеках играют ямочки, на губах — виноватая улыбка.

Как же хотелось наотмашь залепить в эту симпатичную физиономию! Врезать по морде прямым коротким ударом, от которого веером полетят изо рта зубы вперемешку с кровавыми слюнями, а голова мотнётся в сторону так, что хрустнут шейные позвонки.

Егор даже ощутил приятное жжение в кулаке, как будто уже врезал этому подонку. Но не сдвинулся с места. На руках у гадёныша сидела Даша. Девочка прижималась к щеке отца маленьким личиком, целовала… Только это и останавливало, иначе давно бы прибил урода.

Егор скрипнул зубами.

Дутов, конечно же, моментально понял, что здесь ему не рады: от хозяина дома шёл сокрушительный поток мрачной энергии, рыжий шпиц злобно сопел. Но визитёр упорно продолжал улыбаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Дядя Егор, смотри, мой папа приехал! — заверещала кроха. — Персик, смотри, это мой папулечка!

Дутов приблизился к майору, прикрываясь дочкой, как щитом, и протянул руку:

— Здравствуйте, Егор Михайлович! Спасибо вам огромное! Так нас выручили.

Майор на приветствие не ответил, руки не пожал, даже не пошевелился. Стоял истуканом и хмуро изучал негодяя, мерил взглядом, как букашку. Дутов виновато покачал головой:

— Попал в ужасную ситуацию, запутался страшно… Хорошо, что мир не без добрых людей. Как вы нам помогли, Егор Михайлович! По гроб жизни вам обязан.

— Отдай ребёнка матери и пойдём поговорим, — тихо, сквозь зубы, произнёс Егор.

— Да что там говорить, Егор Михайлович! Мы с Юлей уже всё обсудили, — взволнованно затараторил Дутов. — Я, конечно, виноват… Подвёл моих девчонок, прокололся везде, где только можно. Но я уже сделал выводы и постараюсь всё исправить! Милая, объясни Егору Михайловичу, что мы с тобой разобрались… Юль? Юлечка, ау! Ты чего замерла?

— Да, мы уже поговорили, — пробормотала девушка, с тоской глядя на дочь.

— Папулечка мой любимый! Ты вернулся! Это феноменально! — Дашка продолжала обнимать отца.

Тот чмокнул кроху в розовую щёчку:

— Ты ж моя сладкая! Соскучилась, да? А я-то как соскучился!

Юля смотрела на них несчастными глазами, у неё, похоже, разрывалось сердце. Потом она перевела взгляд на Егора.

— Егор Михайлович, — тихо произнесла она. — Можно я заберу вещи?

— Что? — не понял майор.

— Я… Мы уезжаем… Мне можно забрать вещи?

Девушка вспыхнула, а до Егора, наконец, дошёл смысл сказанного. И сердце провалилось в чёрную пропасть.

— Да, идём. Я помогу, — угрюмо буркнул майор.

…Только одежды набралось пять огромных пакетов. А ещё нужно было отнести в машину Дашины игрушки.

— Юля, посмотри на меня, — потребовал Егор. — Ты точно хочешь уехать с ним?

Девушка секунду смотрела в окно, потом молча кивнула. В синих глазах сверкали слёзы, пухлые губы дрожали.

— Иди сюда, малышка.

Егор взял девушку за руку, притянул к себе поближе, внимательно уставился в лицо. Ощутил запах её волос, почувствовал, как бьётся пульс на запястье под его пальцами. Какая же она хрупкая, маленькая… Совсем ребёнок.

— Что он тебе наговорил, а? Юля, ты же знаешь, он был в Эмиратах с любовницей. Бросил вас на произвол судьбы, сбежал!

— Там всё гораздо сложнее, Егор Михайлович. Денис мне всё объяснил… Попросил прощения… Он понимает, что виноват. Даже предложил оформить наши отношения.

— Вот как! — изумился Егор. — Интересно, с чего бы это!

То, что он услышал, не вязалось с информацией, собранной о бизнесмене. С какой стати Дутов вдруг решил расстаться с любовницей и вернуться к семье? Он свалил от девчонок так резко, что не оставалось сомнений — решил их бросить. Но почему вдруг передумал?

— Денис хочет признать отцовство. Переживает, что не сделал этого раньше, — безжизненно добавила девушка.

Егор разжал ладонь, и Юлина рука повисла как плеть.

— Денис нас любит… Он попал в переделку и осознал, насколько мы ему дороги, — прошептала Юля.

— И ты готова вернуться к нему, несмотря на то, что он натворил?

— Я должна.

— Ты хорошо подумала?

— А что мне делать… — безжизненно пробормотала Юля. По её лицу уже текли слёзы. — Вы же видите… У нас ребёнок… — Потом встрепенулась и добавила уже с чувством, пылко: — Спасибо вам за всё, Егор Михайлович! Никогда вас не забуду!

Она обвила шею майора руками и, заставив наклонить голову, поцеловала в щёку, которая сразу же стала мокрой от её слёз.

— А смартфон… наверное… нужно оставить? Он ведь такой дорогой.

— Ну что ты! О чём ты говоришь! — с болью прорычал Егор.

Переживает, что забирает дорогой смартфон… Да она его сердце забирает!

Егору хотелось произнести какие-то важные слова, объяснить, удержать… Просто взять за плечо и сказать: не пущу, назад. Пойти, отобрать ребёнка, забрать себе по праву сильного, а этого негодяя хорошенько отдубасить.

Но… он не на войне, не в горячей точке. Там он мог смести с пути, уничтожить, разорвать в клочья. Здесь так не получится. Хотя бы потому, что нельзя заставить женщину остаться, если её сердце принадлежит другому. Пусть даже он негодяй. Женщины как раз негодяев больше всего и любят. Вероятно, Юля не исключение…

— Вот карточка…

— Её тоже оставь себе, Юля!

— Вы что?! — изумилась девушка. — Нет-нет!

— Оставь, я тебе говорю!

— Это… Это неправильно.

— Пусть на всякий случай будет у тебя. Чтобы не повторилась та ситуация. Забыла, как сидела на скамейке под дождём?

На той самой скамейке…

Юля упрямо покачала головой и положила пластиковую карточку на стол, а потом достала из сумки бумажный платок и принялась вытирать слёзы. Майор смотрел на её несчастное заплаканное лицо, и чувствовал, как внутри один за другим лопаются тонкие сосуды, взрываясь кровавыми фонтанчиками.

* * *

Когда грузили вещи в багажник «ниссана», Денис не сумел скрыть удивления. Не ожидал, что одежды и игрушек окажется так много. Он так и не отпустил дочку, продолжал держать её на руках. Видимо, всё ещё чувствовал угрозу, исходящую от хозяина дома.