Карина Рейн - Плейбой

А ведь я уже забыла, что это такое — быть сильной и бесстрашной.

А ещё я поняла, что совершенно не хочу возвращения той, которую вижу в зеркале; не в том смысле, что я собираюсь спрятать голову в песок и до конца жизни прожить трусливым зайцем — не хочу снова стать бездушной куклой, которую волнует лишь её собственное благополучие.

Стоило попасть в Женькины руки, чтобы вспомнить о своём внутреннем стержне, который за год успел покрыться ржавчиной страха, но при этом остаться такой же здравомыслящей.

— Скажешь что-нибудь или и дальше будешь молчать? — слышу за спиной тихий голос Жени.

Делаю глубокий вдох-выдох, прежде чем ответить.

— Ты даже не представляешь, что ты только что сделала для меня, — с благодарностью выдыхаю и чувствую, что вот-вот готова расплакаться. — Не знаю, смогу ли когда-то поделиться с тобой подробностями своей прошлой жизни, но знай, что я тебе очень благодарна.

Малинина хитро щурится и улыбается.

— Я никогда не лезу в чужую жизнь, если вижу, что этого не хотят. И даже если ты никогда не расскажешь, я не стану упрекать тебя за это. И кстати, это называется симбиоз — когда оба получают выгоду: ты помогла мне, а я — тебе, так что мы квиты.

Фыркаю, потому что моя помощь не шла ни в какое сравнение с её, но всё же согласно киваю. Бросаю нервный взгляд в окно, за которым уже сгущаются сумерки, и одёргиваю свитер.

— Думаю, мне пора идти.

— Что, даже чаю не выпьешь? — удивлённо таращится Женька.

Ну конечно, у неё-то нет Сталевского, который с радостью готов каждую секунду превращать её жизнь в ад — с чего бы ей волноваться за такие поздние возвращения домой?..

— Я не сказала родителям, куда ухожу, так что мне дома сейчас устроят и чай, и кофе, и всё остальное, — печально вздыхаю.

Такую карту Малининой крыть нечем — родители всегда авторитетнее, особенно в данной ситуации, — поэтому меня провожают в коридор, где под её чутким взглядом я натягиваю пальто и сапоги, и выпроваживают в подъезд, пожелав мне удачных «селфи». Я с улыбкой киваю, понимая, что никаких фотографий не будет, и выхожу под холодный колючий ветер, который бросает мне в лицо прядь моих волос. Рука предательски тянется к телефону, чтобы набрать Лёше сообщение, но я тут же одёргиваю её: он не нанимался ко мне в лакеи, чтобы каждый раз потакать моим капризам.

В конце концов, у него и собственная жизнь есть, в которой наверняка и помимо меня хватает проблем.

Тратить деньги на такси мне всё же становится жаль; да и на улице не так темно, как мне показалось из окна Женькиной квартиры, так что я всё же решаюсь поехать домой на маршрутке. От автобусной остановки до моего дома всего-то метров пятьсот, да и вряд ли Сергей денно и нощно караулит меня возле подъезда. В полупустой маршрутке я чувствую себя неуютно, воображая, что водитель — это пока неизвестный никому маньяк, который в любую минуту может отклониться от своего маршрута и завезти меня куда-то в глушь, где расчленит и закопает частями…

Господи, и откуда мой мозг только берёт всю эту дичь?!

Слава Богу, всё это оказывается лишь плодом моего больного воображения; через двадцать минут я уже твёрдо стою на ногах на остановке, мысленно извиняясь перед водителем, и даже отсюда уже вижу дом и кусочек своего подъезда. На душе тут же становится тише, и, в общем-то, я без приключений добираюсь до своей квартиры, где, на удивление, меня не ждёт инквизиторский допрос по поводу позднего возвращения: кажется, родители только рады, что я наконец начала выбираться из раковины. На мой новый — временно — образ родители только восхищённо улыбаются и выказывают надежды на то, что я всегда буду выглядеть так неотразимо.

Зря надеются, конечно, но не буду же я разочаровывать самых важных людей в моей жизни…

В комнате я падаю без сил на постель и пару минут просто смотрю в потолок, делая в голове отметку о том, что больше не хочу видеть на стенах своей комнаты эти дурацкие розовые обои. Телефон жужжит в заднем кармане джинсов, оповещая о сообщении, и я вытаскиваю гаджет. На самом деле экран пестрит смс-ками и пропущенными звонками от Лиса, и меня словно окатывает ледяной водой: он за меня переживал, а я даже не написала ему.

Быстро набираю короткое сообщение, что у меня всё хорошо, и я уже дома, и тут же лезу в ВК, в котором висит такое же по духу сообщение от Странника.

«Куда пропала?»

Отправлено два часа назад, и это странно: обычно я не захожу в ВК раньше восьми вечера, а сейчас только половина восьмого, и Странник об этом прекрасно знает.

Ну, или это я за него так решила…

«Была у подруги, только вернулась», — зачем-то оправдываюсь.

Копаться в телефоне лёжа очень неудобно, но шевелиться сейчас совершенно нет сил, поэтому приходится «мириться» с неудобствами.

«Рад, что ты наконец выбралась из своего подземелья:)», — смеётся он, и я улыбаюсь в ответ.

«Я тоже:)», — отвечаю и понимаю, что это действительно так.

«Хорошо провела время?»

Фыркаю.

«А то! Была моделью для самовыражения девушки-неформалки:)».

Перечитываю своё сообщение и сама не верю, что согласилась на такое.

«Ого! Боюсь даже представить конечный результат:)», — пишет Странник, и я смеюсь, потому что вполне понимаю, что он мог представить, опираясь на полученную информацию.

Этакая ядерная смесь эмо и хиппи.

«Зря смеёшься:)! На удивление неплохо вышло».

«Хотелось бы иметь доказательства для полной уверенности, — читаю. — А то вдруг ты там на самом деле с зелёными волосами ходишь:)».

От последнего сообщения меня бросает в дрожь, потому что, пусть и слегка завуалированно, но речь явно шла о фотографии.

«Удачных селфи!» — гремит в голове голос Женьки.

— Надо же, накаркала! — вырывается у меня удивлённый смешок.

Нервничаю, включая фронтальную камеру — всё-таки, давно я этого не делала — и запускаю режим фотосъёмки; на экране отображается моё лицо, которое даже с макияжем выглядит так, словно принадлежит жертве холокоста, но я не собираюсь выставлять себя лучше, чем я есть — просто потому, что кому-то захотелось получить мою сиюминутную фотографию. В голове мелькает мысль о том, что это очень странно и недальновидно — отправлять фотку непонятно кому — но он итак уже видел моё лицо в моём профиле; плюс-минус одна фотография погоды не сделает и не испортит. Хотя от того, что я отправляю ему фото, сделанное в режиме реального времени, заставляет меня нервничать: это уже мало смахивает на простое дружеское общение — скорее на знакомство «поближе», переход на новый уровень отношений.

И почему-то это меня совсем не пугало.

Слепая вера, говорю же.

Нажимаю на кружочек, и моё лицо застывает на экране, запечатлевая момент до тех пор, пока фотография будет существовать, и прежде чем передумаю, отправляю фотографию Страннику.

Сообщение оказывается прочитанным даже раньше, чем дошло до него — или это у меня так воображение разыгралось? — и я с непонятным волнением жду ответной реакции.

В этот раз Странник молчит почти двадцать минут — небывалая потеря способности печатать текст для того, кто с таким усердием набивался ко мне в друзья; я мысленно уже успела много какими чертами наделить его — от извращенца до потерявшего ко мне интерес — когда от него наконец приходит сообщение.

Но не в виде текста — вместо этого я вижу аудиофайл с песней «SERPO, Dj Geny Tur, Techno Project — Забери мою душу», которая судя по всему, должна дать ответы на вопросы о том, что он думает о моём «преображении».

И мне хватает всего нескольких первых слов, чтобы понять его реакцию. Всё тело охватывает странным огнём, но не от страха; дыхание сбивается, мысли скатываются в кучку; сердце пропускает несколько ударов, и в одночасье мне становится душно. По коже бегут мурашки от основания черепа до самых кончиков пальцев ног, и я вскакиваю на ноги, не зная, что можно на такое ответить.

Он говорил, что хотел бы отношений, но про чувства речи не было, и это стало для меня полной неожиданностью.

А ведь он всего-навсего скинул песню…

А что, если в один прекрасный день Странник нарушит своё обещание и не захочет быть просто виртуальным другом? Что, если в один прекрасный день мне придётся выбирать между ним и Лисом, потому что они оба захотят «переступить черту»? Да и как я смогу выбрать, если уже сейчас они одинаково важны для меня?

Оставалось надеяться, что жизнь сама расставит всё по своим местам…

За неделю до Нового Года…

Я всегда был уверен на сто процентов в том, что я законченный засранец и придурок без царя в голове; мы с парнями дохрена времени провели в спорах о том, что загонит меня в могилу раньше — пристрастие к сигаретам или конфетно-букетные отношения с риском.

Но я никогда не думал, что стану завидовать кому-то из своих лучших друзей.

Сколько раз я со снисходительной улыбкой доказывал Киру и всем остальным, что у него с Ксюхой всё несерьёзно, и максимум через месяц они разбегутся каждый по своим углам? Уже сбился со счёта. Я до победного был уверен в том, что наша бойз-бенд попросту не создана для серьёзных отношений — для этого были все основания. Да мы чуть ли не на крови клялись друг другу ещё в начальной школе, что ни одна баба нас в ЗАГС не затащит!

И вот теперь мои лучшие друзья тусуются у Кира на свадьбе…

Если честно, то я был даже рад тому, что вчера бухой на спор нырнул дельфином в сугроб — терпеть ненавижу болеть, но сейчас был на седьмом небе от того, что не придётся наблюдать сияющую физиономию Романова. Макс, Костян и Ёжик вслух об этом не говорят, но я вижу, что им не лучше, чем мне — вроде рады за друга, но это всё равно ощущается каким-то предательством. Я ничего против Ксюхи не имею — она реально нормальная адекватная девчонка — но в груди как-то ненормально щемило, когда я смотрел на Кирилла.