Джейн заговорила с барабанами. Они ответили: их голос был теперь мирным, тихим, превратился в мягкий говор, идущий от вечных истин, от знания могучих сил Вселенной, напоминающий человеку, что он в любой момент жизни лишь на шаг отстоит от смерти.

Пандора выглянула из пещеры. Внизу она увидела вереницу людей, спускавшихся по грязной тропе вниз.

— Пожалуй, все действительно кончилось, — сказала она. Вокруг запели птицы, у берега два огромных фрегата возобновили свою пикирующую охоту.

Джулия тоже вышла из грота.

— Нам предстоит очень трудный спуск, но я все же хочу посмотреть, что осталось от моего дома, если вообще что-то осталось.

— Вот, — Пандора обернула одеялом поникшие плечи Джанин, — я помогу тебе спуститься. — Вместе с Джейн они вытащили ее из пещеры, и все вместе стали осторожно спускаться вниз по грязи и скользким камням, шаг за шагом. При этом они то и дело наталкивались на застрявшие в ветвях деревьев тела людей, чьи лица были им знакомы.

В душе Пандоры боролись противоречивые чувства: она безумно радовалась, что осталась жива, и в то же время испытывала вину перед погибшими, потому что их уже нет, а она живет. У тропы лежало тело крошечного ребенка. Глаза его были широко открыты. Пандора закрыла их, сложив детские ручки на груди.

— Матерь Божия! — воскликнула Джулия и перекрестилась. — Смотрите-ка, под тем валуном. Это же Вирджил. Он уже больше не будет снимать никаких гадких фильмов. — Рот Вирджила был приоткрыт в гримасе боли и страха.

Они продолжали спускаться вниз. То и дело встававшие перед глазами ужасные картины смерти надрывали ей сердце. Она поняла: надо прекратить думать о мертвых, потому что они уже мертвы. А умирающих вокруг не было, ибо вода поглотила их. Окто спас ей жизнь, но не спасся сам. Пандора никогда раньше так близко не подходила к смерти. На этот раз она даже, казалось, почувствовала ее острый металлический вкус.

Наконец они оказались у подножия гор. Группы мужчин вручную вытаскивали из земли поваленные деревья. Электричества не было. Единственная на острове машина «скорой помощи» металась к госпиталю и обратно. До слуха Пандоры донесся шум работы автономного дизель-генератора, обеспечивающего больницу электричеством. Больница была построена исключительно на средства жителей Малого Яйца. Впервые Пандора вспомнила о Бене. «Как он там?» — подумала она. Телефон тоже не работал, вдоль дорог вповалку лежали столбы, поддерживавшие раньше телефонные провода.

— Отведите Джанин домой. Я пойду проверю, что там с моим жилищем. — Пандора волновалась, ведь она не забила досками входную дверь. — Я вас потом найду. — Она медленно двинулась по дороге вместе в другими жителями, так же подавленно бредущими в направлении своих, видимо, уже бывших домов. Вокруг виднелись здания без крыш, сады с вывернутыми деревьями. От одного дома вообще осталась лишь стена, рядом висел, как бы сам по себе, портрет королевы. Люди говорили друг с другом, продолжая ковылять вперед, как некое заблудшее племя, окутанное туманом печали и несчастья. Одеяло, в которое Пандора завернулась, насквозь промокло и теперь тяжело давило на плечи.

Она завернула за угол и к великой своей радости увидела, что маленькая хижина Бена стоит невредимой на своем прежнем месте. Дверь была открыта, а на пороге орудовала мисс Рози, выметавшая резкими движениями песок из дома.

Последние несколько ярдов Пандора пробежала, с ходу она бросилась в объятия бабушки.

— Окто погиб, мисс Рози!

Мягким движением та сняла одеяло с плеч Пандоры.

— Я знаю, — ответила она. — Я видела, как их души воспарили над их телами. Как светлячки. Они будут праздновать свой приход к Богу сегодня ночью. Добрый Господь прибрал к себе души многих. И при этом, — она улыбнулась, — оставил мои старые усталые кости на этой земле.

— О, мисс Рози! Я бы не перенесла, если бы что-то случилось и с вами.

— Со мной ничего не случится, дитя мое, до тех пор пока не придет мое время. Войди да сними-ка все эти мокрые вещи с себя. Я нагрела воды. Ты не должна простудиться. Ведь многие умирают как раз от холода и болезней, которые приносит с собой ураган. Скоро все колодцы будут заражены, за исключением одного — на северной стороне. К вечеру придут английские военные корабли, они помогут нам разобрать завалы.

Пандора разделась, открыла чемоданчик.

— Не думаю, мисс Рози, что после этого я смогу стать опять такой, как прежде.

Умные глаза мисс Рози улыбнулись ей.

— Ураган — могучее явление. После него начинаешь лучше взвешивать свои слова и поступки. — Бабушка Бена передала Пандоре миску с местным супом. — Это поможет тебе уснуть. Я побуду здесь, и, когда ты проснешься, почувствуешь себя гораздо спокойнее.

Пандора послушно съела суп, свернулась калачиком на постели. Она быстро уснула, едва успев прошептать слова благодарности.


Бен прилетел на остров первым самолетом. Окончательное число жертв урагана было таким: сто двадцать погибших и семьдесят тяжело раненных. Большинство домов получили повреждения, некоторые просто смыло. В течение трех дней после стихийного бедствия с неба лил дождь, по земле повсюду разливались огромные зеленые лужи. Прибыли английские корабли с одеялами, продовольствием. Она же обеспечили временным жильем тех, кто его потерял. Дожди наконец прекратились, стало выглядывать солнце.

Большую часть времени Пандора просиживала на пляже, думая об Окто и зная, как будет скучать без него. Джанин была вообще безутешна.

Солнце грело все сильнее, да и весь остров стал потихоньку возвращаться к нормальной, упорядоченной жизни. Со всех сторон раздавались звуки пил и молотков. Всех мертвых нашли и похоронили. Раненым становилось лучше. Зацвели сломанные ветви деревьев.

— Мир и вправду продолжает жить, знаешь, Джанин? — Пандора смотрела на спокойные воды моря, бывшие такими предательски опасными всего несколько дней назад. — Не прокатиться ли нам на катере Бена, а?

Джанин кивнула.

Вместе они вытащили лодку из-под хижины, отволокли к морю.

— Оставим мотор. Давай просто будем грести. Я с этим сама справлюсь. — Пандора взялась за весла, а Джанин прилегла на заднем сиденье, уставившись в уже голубое яркое небо. Пандора тем временем выгребла на середину лагуны. Ничто не двигалось, и казалось, что они попали в безвоздушное пространство. Взглянув вперед, Пандора увидела что-то похожее на косяк необычно больших рыб.

— Посмотри-ка, Джанин, — позвала она подругу, — что это там?

Джанин поднялась, прикрыла ладонью глаза.

— Это дельфины. Они приплыли.

Пандора разволновалась. Морские существа приближались к их катеру. Три крупных дельфина выпрыгнули над водой, за ними последовали остальные. Пандора сидела, замерев, словно своим дыханием могла спугнуть дельфинов. Спустя некоторое время любопытные животные стали подталкивать катер носами. Потом принялись подныривать под дно, всплывать и хлопать хвостами, окатывая брызгами сидевших женщин. Один из крупных дельфинов рванулся из воды и перемахнул прямо через нос катера.

— Я пойду поплаваю с ними, Джанин.

Та улыбнулась.

— Иди, я тебя подожду здесь.

Пандора сняла купальник и ловко нырнула. Войдя в воду, она сразу же почувствовала близкое движение дельфиньих тел. Вынырнула, рассмеялась, отпихивая от себя носы заигрывающих с ней животных. Дельфины весело разговаривали с ней на своем языке. Небо ярко блистало над землей и морем, дельфины дарили свою радость и душу повстречавшимся на их пути женщинам. Повернувшись на живот, Пандора ухватилась за спинной плавник самого большого дельфина, тот понес ее над волнами, и Пандора буквально возликовала от охватившего ее счастья.

Дельфины еще какое-то время оставались с женщинами, потом двинулись своим путем. Пандора забралась обратно в катер.

— Твое лицо просто сияет, Джанин, — удивилась Пандора.

Та кивнула.

— Я молилась, чтобы пришли дельфины и вернулась радость в нашу жизнь. И вот это случилось. Теперь я могу спокойно проститься с Окто.


Когда они вернулись к хижине, Бен стоял по щиколотку в морской воде. Он посмотрел на Пандору и спросил:

— Ты плавала с дельфинами?

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Пандора.

— Всякий, кому удается это, сияет потом, как луч света. Потому что дельфины передают людям свою радость и знание мира.

Пандора вошла в дом. «Бен прав, — подумала она. — Я действительно чувствую в себе необыкновенное сияние».

Над их головами пролетел в сторону аэропорта маленький частный самолет. Бен подошел к дверям хижины. Немного спустя зазвонил телефон. Пандора подняла трубку.

— Как дела, Пандора, с тобой все в порядке?

— Да, все в порядке. Ты где, Ричард? Твой голос звучит так близко.

— Я здесь, на острове. Меня подвез один человек, который летел сюда, чтобы доставить лекарства в вашу больницу. Я страшно волновался за тебя. Мы все волновались. Мамочка чуть с ума не сошла.

Пандора не спешила отвечать.

— Где мы сможем встретиться?

— Приезжай в гостиницу. Я тебя там найду. — Нахмурившись, она положила трубку. — Это Ричард, — сообщила она Бену.

— И как ты думаешь поступить?

— Не знаю, Бен. Пойду встречусь с ним, потом вернусь сюда.

— Я буду ждать.

— Спасибо, Бен. Ты настоящий друг.

Бен улыбнулся.

Пандора надела поверх купальника платье из хлопка и села на мопед. Она нарочно поехала долгим путем, через южную часть острова, зная, что боится даже думать о предстоящей встрече с Ричардом. Пандора чувствовала, как рушится только что установившийся в ее душе покой. Ей хотелось остановить мопед, броситься в море и увидеть рыб, занятых своими простыми, обыденными делами. Или нырнуть с рифа в глубину, где жила знакомая барракуда Бена, подплыть к ней и погладить ее ужасную пасть, которая за это время стала ей даже нравиться. И хотя первые годы с Ричардом, годы любви и дружбы, все еще сохранялись в душе Пандоры теплыми воспоминаниями, но зато последние втоптали эти воспоминания в грязь, похоронили, как может похоронить траву большой валун. «Это больше не должно повториться», — вновь решительно сказала себе Пандора. И проблема тут заключалась вовсе не в том, что Ричард занимался любовью с Гретхен. Это Пандора еще могла бы простить и принять. Она не могла принять его предательства, того, что Ричард так гадко соврал ей. Она просто не сможет больше ему доверять. Даже если муж поклянется в верности, это ничего не изменит. Измена в браке ведь начинается в голове, в мыслях, а поэтому она всегда будет смотреть на Ричарда с подозрением. А где нет доверия, там любви не расцвести…