В этот день Кристина вернулась домой поздно. Вошла в комнату и застыла от изумления: Сьюзи пыталась запихнуть в кувшин огромный букет длинных красных роз.

– Их только что принес посыльный, – Сьюзи вздохнула и произнесла насмешливо: – Ума не приложу, от кого они могли бы быть?

При этом она протянула Кристине маленький белый конвертик. Кристина, не задумываясь, вскрыла его. На глянцевой карточке с золотым обрезом было написано крупным, размашистым почерком: «Вы подарили мне восхитительный вечер! Благодарю за компанию». Она не удержалась и еще раз прочла это вслух.

– Потрясно, потрясно, – взвизгнула Сьюзи и захлопала в ладоши.

Стараясь не смотреть на цветы, Кристина с серьезным видом произнесла:

– Между прочим, мне предложили классную работу. Четыреста фунтов за пять дней! Да еще съемки в лучшем ателье Лондона.

– Вот это да! – Сьюзи схватила подругу за руки и крепко их сжала, – колоссально! Может, после этого ты вернешь мне восемьдесят соверенов, которые должна? А то ведь я с трудом дотягиваю до конца месяца.

Кристина закусила губу. Ей стало стыдно, что она хвастается перед подругой деньгами, которые еще надо заработать.

– Ой, Сьюзи, я так виновата перед тобой, но ты же знаешь, как трудно дождаться своих денег.

Она озабоченно посмотрела на круглое, добродушное лицо подруги.

– Не сомневайся, я верну тебе деньги, и на этот раз обязательно с процентами.

Сьюзи трогательно поморгала ресницами:

– Я пошутила. В любом случае, ты меня знаешь. Я ведь всегда утверждала, друг в нужде – это головная боль, а ты самая лучшая головная боль, которая у меня была.

Кристина рассмеялась и обняла свою маленькую подружку обеими руками.

– А ты, Сьюзен Филлипс, самая смешная, добрая и лучшая подруга, которая только может быть!

– За это я и выпью, – обрадовалась Сьюзи и извлекла из холодильника бутылку вина. – Не совсем «Дом Периньон», Крисси, но если мы ее допьем до дна, результат будет тот же.

2

– Еще один кадр, Кристина… Хорошо… Опустите левое плечо… Увлажните губы. Давайте сюда, в эту точку страстный глаз, слегка приоткройте рот. Замечательно! Больше зубов. Шире глаза, левая рука на бедре. Представьте себе, что находитесь в постели с Робертом Редфордом. Она сделала кислую гримасу.

– Ну, кто бы вам мог понравиться, дорогая? – настаивал фотограф. – Давайте, давайте, беби. Думайте чувствами. Вы занимаетесь любовью с мужчиной вашей мечты. Он – Адонис, он – потрясающий в постели. Представьте себе, как он вас ласкает.

Кристина представила себе то, чего бы ей действительно сейчас хотелось – понежиться в горячей ванне, засунуть ноги в меховые тапочки, завернуться в большой халат, взять стакан джина с тоником, залезть с ногами в кресло у телевизора и смотреть фильм.

И это сработало. Макс Рейнор закричал:

– Беллиссимо, Кристина. Продолжайте в том же духе. Не шевелитесь.

Камера щелкнула несколько раз, и из-за нее показалось покрывшееся испариной лицо фотографа.

– Замечательный кадр. Вы просто сокровище! – Он посмотрел на нее, лежащую на французской кушетке. – Вот и все, малышка. На этом мы заканчиваем.

Она расслабилась и откинула голову на обитое шелком изголовье. Глаза закрылись сами собой.

– У меня есть потрясающие снимки. Вы действительно очень хорошо поработали. Спасибо.

Кристине было совершенно неинтересно наблюдать за его тощим телом, маячащим по студии. Слушала его она довольно равнодушно. Макс подскочил к рабочему столу, на котором валялось в беспорядке огромное количество фотографий и макетов. Натренированным глазом из целой кучи контролек он выбрал несколько наиболее достойных и долго с интересом рассматривал их. Потом порылся в ящике стола, достал оттуда маленькую табакерку и пергамент для свертывания сигарет и начал делать самокрутку.

Кристина немного пришла в себя. Растирая уставшую шею, она пожаловалась:

– Кейт, надо было предупредить меня, что предстоит работать с маниакальным надсмотрщиком, о котором давно известно, что он выжимает из своих моделей последние силы либо списывает тех, кто не выдерживает его темпа.

Макс был одним из ведущих фотографов Европы и мог позволить себе роскошь быть избирательным. Макс безразлично пожал своими узкими плечами:

– Многие девушки ленивы и считают, что их красоты достаточно для серьезной работы.

Он протянул ей самодельную сигарету. Кристина покачала головой:

– Нет, благодарю, я не курю. Но от бокала вина не отказалась бы.

– Сейчас организуем.

Он налил стакан дешевого красного вина и протянул его Кристине. Та отхлебнула горьковатого «Кьянти» и сморщила свой маленький носик.

Макс заметил ее гримасу и покачал головой:

– Не нравится, да?

– Я пробовала кое-что и получше, – она еще немного отхлебнула и добавила: – Похуже, впрочем, тоже.

Он присел к ней на кушетку.

– Итак, мисс О'Нейли, – его тощий зад прижался к ее бедру, – вы покидаете меня, чтобы уехать сегодня вечером в мрачный Манчестер? Никак не пойму, почему вы не хотите остаться у меня. Чистая постель – к вашим услугам. К тому же неподалеку я знаю один шикарный итальянский ресторанчик, который вам должен очень понравиться.

Изложив свои доводы, Макс глубоко вдохнул дым марихуаны и закрыл глаза. Кристина очень устала, к тому же, она была сильно разочарована. Стивен был во Франции, но перед отъездом обещал ей вернуться к концу недели. Вместо этого рано утром раздался телефонный звонок, и вышколенным, бесцветным голосом секретарша проинформировала ее, что мистер Рис-Карлтон задерживается в Париже и свяжется с ней завтра утром, как только вернется.

– Спасибо за приглашение, Макс. Но мне действительно надо возвращаться в Манчестер. Меня там ждут, – она изо всех сил желала, чтоб это было именно так.

– Горе мне, – не открывая глаз, Макс скривил губы. – Неужели нет способа соблазнить вас? – Он сделал паузу и затем сказал: – А если я пообещаю вам первую страницу в «Вог» в следующем месяце?

Кристина устало поднялась с кушетки. Каждый мускул ее тела ныл от долгого напряжения. Она направилась в дальний угол комнаты и раскрыла свою сумочку:

– Мне пора переодеваться. Я быстро.

С иронично-печальным выражением лица Макс махнул ей рукой на прощанье. Кристина проскользнула в маленькую ванную комнату, стянула с себя черный бархатный лиф на косточках и длинную шифоновую юбку. Сняла тяжелую золотую цепь, серьги, браслеты и все это положила в ящик для драгоценностей. Одетая в собственный светло-голубой брючный костюм из кожи, она вернулась в студию, в одной руке держа снятые вещи, а в другой – сумку для украшений.

– Куда положить вещи?

Он не среагировал на ее вопрос, затянулся еще раз, прежде чем потушить самокрутку о треснувшее блюдце. Потом запустил руку под джинсы и долго чесал в паху.

– Чертовски хорошая травка, после нее я чувствую себя дьявольски похотливым. Вы уверены, что мне не удастся убедить вас остаться?

Кристина отрицательно покачала головой:

– Извините, Макс. Мне пора идти.

Она положила одежду и ящичек на небольшое кресло и направилась к выходу с одним желанием завалиться в кровать и проспать целую неделю.

Но Макс вдруг резко поднялся, подскочил к ней, схватил ее за руки и заговорил:

– Не пугайтесь. В таком состоянии я делаюсь иногда грубым, но вам ведь нравятся сумасшедшие?

Лицо Кристины залилось густой краской, что еще более раззадорило его, и он попытался прижать ее к себе.

Она пятилась назад и подыскивала спасительные слова:

– Правда, Макс, я очень устала. И, как я уже говорила, меня ждет мужчина.

– Я вас понял. В таком случае, не задерживаю, – он опустил руки. – С вами было очень хорошо работать. Я в этом деле толк знаю. Если говорю я, значит, у вас большой потенциал. – Его голос звучал вполне искренне, он нагнулся вперед и чмокнул ее в щеку.

– Благодарю, Макс. Я горжусь вашей оценкой, – сказала Кристина.

– Ну, тогда уходите. – Он довел ее до дверей и шлепнул по заднице. – Езжайте в свое захолустье, крошка, к своим грубым провинциалам.

Она вышла из прокуренного, душного ателье и попала в теплый, ласковый вечер. Исчезающие лучи солнца поблескивали на окнах прелестных домиков, утопавших в изобилии веселых цветов, торчащих из оконных ящиков.

Она шла по улице и глазела по сторонам. Вдруг ее внимание привлек выезжающий из-за угла темно-синий двухместный «мерседес» с уже знакомым номерным знаком.

Кристина изо всех сил замахала рукой и расплылась в широкой улыбке, сообразив, что машина едет по направлению к ней. Через несколько секунд «мерседес» остановился, и из него вышел Стивен. Опустошенность, томившая ее душу, мгновенно испарилась, на смену пришло чувство эйфории, и она бросилась к нему.

– Я так рад, что застал вас. – Он нервным жестом пригладил свои растрепавшиеся волосы. – Я, как сумасшедший, гнал машину из Хитроу. В Париже мне удалось закончить дела раньше, чем я планировал. Я добрался до аэропорта Шарля де Голля за несколько минут до отлета. Больше всего времени я потерял на таможне – своей медлительностью английские таможенники могут поспорить с сонными мухами. Я было совсем потерял надежду застать вас… но вот, видите, все-таки успел.

Они стояли совсем близко друг к другу. Беспокойное дыхание Стивена подтверждало то, что он очень спешил.

– А я уже собралась в Манчестер. Меня ваша секретарша предупредила, что вы задерживаетесь.

Из-за спины Стивена раздался раздраженный голос:

– Простите, это ваша машина? Я не могу проехать!

Они оба повернулись к разгневанному водителю. Стивен пробормотал извинения, подхватил сумку Кристины и поспешил к «мерседесу».

Они проехали мимо ателье Макса и свернули на тенистую аллею.

– Кстати, я звонил в студию два дня подряд. Телефон был постоянно или занят, или какая-то дурочка толком не могла ничего объяснить.