Кристина как-то странно улыбнулась и сказала:

– Я уверена, все у тебя будет хорошо.

Она вышла из машины, слегка пошатнувшись, замерла на тротуаре, но увидев, что и он собирается вылезти из машины, наклонилась к окошку:

– Не выходи, Мартин. Я в порядке. Прости за испорченный вечер.

– Нет проблем. Подумай о Лондоне. Я позвоню утром, – он махнул на прощание рукой, и машина резко сорвалась с места.

Она долго смотрела вслед удаляющимся огонькам. Половина девушек Манчестера отдали бы все на свете, чтобы получить приглашение от Мартин Ворда. Он красивый, богатый, знаменитый. Но не для нее. Существовал лишь один человек, которого она хотела…

Следующее утро началось с непрерывного телефонного звона. Кристина с неохотой взяла трубку, уверенная, что услышит голос Мартина. Но это звонила ее сестра.

– Плохие новости, доктора говорят, мама не проживет и ночь.

Кристина уставилась на свое отражение в треснувшем зеркале над телефоном. Бледное лицо с запавшими глазами очень подходило для такого известия.

– Но ведь они говорили, что она продержится как минимум несколько месяцев! – закричала Кристина в трубку. – Я бы давно отменила все дела и приехала.

В голосе сестры послышалось едва сдерживаемое рыдание:

– Мама ни за что не согласилась бы на твой приезд. Ведь она так гордилась тобой, – она говорила так, словно мамы уже не было в живых.

– Я еду… – всхлипнула Кристина.

Тошнота, которую она испытывала поутру, оказалась детским лепетом по сравнению с морской болезнью, мучившей ее на пароме Ливерпуль – Дублин. Она стояла на палубе, впившись руками в поручни. Жгучий ветер обдувал ее лицо. Но и это не помогало. Тошнота подступала с равными промежутками, не позволяя сосредоточиться на чем-то другом, кроме этого гнусного состояния. Никогда еще Дублин не казался ей таким приветливым, как в этот раз, когда паром вошел в бухту, сверкавшую огнями в серых сумерках.

Муж сестры Райан терпеливо ждал у выхода из зала таможни, откуда неверной походкой появилась Кристина. Она с трудом помахала ему рукой, но тут же испугалась мрачного выражения его лица.

– Мама скончалась два часа назад, – сквозь гул в ушах услышала она.

Кристина не сводила глаз с румяного крупного лица Райана. Она никак не могла осознать того, что он произнес.

– Не может быть, Райан! Ей же всего пятьдесят шесть лет! В таком возрасте не умирают! – Голос ее был потерянным и по-детски жалобным. Неужели я уже никогда не увижу ее живой?!

– Прими мои соболезнования, – не умея утешать, ответил ей этот большой человек. – Я тоже любил ее. Но никто бы не пожелал продолжения ее страданий, особенно в самом конце, – его глаза были полны слез. Он раскрыл свои широкие объятья, и Кристина упала ему на грудь. Грубый материал пиджака больно терся о ее лицо. Она онемела от поглотившей ее боли и одновременно от ощущения какой-то пустоты. Через три недели ей исполнится двадцать лет, и она безумно одинока на этой жестокой земле.

4

Самолет из Дублина в Манчестер опаздывал на два часа. В пути пилоты наверстали немного времени и приземлились в аэропорту в 4.30 дня. Теплый, но пасмурный и ветреный сентябрь как нельзя лучше соответствовал настроению Кристины. Она вошла в зал прибытия, толкая перед собой тележку и всматриваясь в толпу встречавших, ища вечно улыбающееся лицо Сьюзи. Но подруги не было видно. Очевидно, она устала ждать и отправилась домой, – решила Кристина.

Она направила тележку к выходу на стоянку такси и остановилась как вкопанная, когда родной голос позвал ее.

Перед ней стоял Стивен. Они не сводили друг с друга глаз, забыв о суете вокруг. Он поражался, какой бледной и опустошенной выглядела она, как похудела за те пять недель, что они не виделись.

– Прими мои соболезнования, Кристина, – во взгляде Стивена были и сочувствие, и радость от встречи с ней. – Я переживал за тебя и очень скучал.

Она опустила глаза и взялась за тележку.

– Я тоже думала о тебе. Последние три недели были самыми тяжелыми в моей жизни. Я чувствую ужасную пустоту внутри себя…

Кристина снова взглянула на него, и он увидел в ее янтарных глазах тоску одиночества. С какой нежностью Стивен обнял бы ее, прижал к себе, зацеловал так, чтобы она забыла перенесенное горе. Но вряд ли она после их последней встречи расположена к его утешению.

– Мне очень жаль, но я никак не мог вырваться в Дублин.

– Там я была последние три недели. А до этого ты и не пытался со мной связаться. Решила, больше не хочешь меня видеть.

Он взял рукой ее подбородок и приподнял его, чтобы она не могла отвести глаз.

– Я не находил себе места после нашей ссоры. Во многом, приходится сознаться, ты права…

Кристина не верила своим ушам. Неужели этот властный, не терпящий возражений человек шел на попятную?

Стивен вздохнул, положил руки ей на плечи и притянул к себе. Кристина снова ощутила волнение от его близости.

– Не будем сейчас вдаваться в подробности. За последнее время много бед выпало на твою долю. Но меня тоже закрутили неприятности. На объекте в Саус Шилдз случилось несчастье…

– Это где вы строите стоянку для автомашин?

– Да. Там наш мастер погиб. Полиция почему-то не приняла версию несчастного случая. Началось следствие…

Такие вещи Кристина принимала близко к сердцу, особенно сейчас, пережив свою трагедию, поэтому перебила его:

– Ужасно! У него осталась семья?

– Не в этом дело, я говорю только для того, чтобы ты поняла, в каком замоте я находился. Проверки, комиссии. Три раза давал показания. А когда позвонил, Сьюзи сообщила, что ты в Дублине. Я умолял дать твой номер телефона, но она ответила, что не уверена, захочешь ли ты со мной разговаривать.

Кристина не хотела слушать дальше. Слишком много обид накопилось в ее сердце. Единственная, непроизвольно вырвавшаяся фраза была адресована Сьюзи:

– Я приеду домой и убью ее! – Слезы досады и жалости покатились по ее щекам.

– Кристина, – проговорил Стивен серьезным взволнованным голосом. – Я хочу сказать тебе нечто важное, что не терпит дальнейших отлагательств…

– Ты хочешь жениться на мне? – выдохнула она, замирая от волнения.

Он вздрогнул от неожиданности, не поверив своим ушам, и растерянно переспросил:

– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

– Я решила, что ты именно это собирался мне сказать…

– О! Я готов встать на колени среди этого грязного аэропорта и повторить вопрос, угаданный тобой!

На лице Кристины промелькнуло подобие улыбки:

– Что ж, пожалуй, это единственный способ.

На секунду Стивен замялся, уж слишком по-детски все получалось.

– При одном условии, – согласился он. – У меня должна быть гарантия твоего согласия.

Кристина покачала головой и снова погрустнела.

– Я должна подумать, – тихо и печально ответила ему. – К тому же, сегодня в моей жизни уже произошло одно событие.

Стивена словно подменили. От его уверенности в себе и независимой манеры держаться не осталось и следа. Он слегка побледнел и почти обреченно спросил:

– Какое еще событие?

– Четыре часа назад, – Кристина демонстративно посмотрела на часы, – мне исполнилось двадцать лет.

Стивен расплылся в радостной улыбке.

– В таком случае, я действительно должен встать на колени.

– Я жду, господин Рис-Карлтон, – твердо проговорила она, видя, что он не решается.

У Стивена не было выхода. Он и вправду опустился на одно колено.

– Кристина О'Нейли, вы согласны выйти за меня замуж?

Пожилая женщина, проходившая в этот момент мимо и тянувшая за ручку чемодан, остановилась с открытым ртом.

– Да… – густой румянец залил бледные щеки Кристины. Она протянула к Стивену свои руки, он взял ее руки в свои и резко поднялся.

– Я попытаюсь измениться и не командовать тобой, – заверил он, как бы боясь, что она передумает.

– Я не хочу, чтобы ты сильно менялся. Достаточно, чтобы ты меня любил, – смущенно ответила она.

– Я люблю тебя, мисс О'Нейли.

На глазах у многочисленных пассажиров они бросились друг к другу в объятия. Кристина плакала, а он целовал ее мокрые щеки.

Через десять дней они поженились. Они единодушно решили отпраздновать свадьбу скромно. Среди близких друзей и родственников. Накануне бракосочетания Стивен подарил ей обручальное кольцо с бриллиантами в три карата. Коробка с кольцом была упакована в бумагу, на которой обозначался маршрут их свадебного путешествия и медового месяца на острове Барбадос.

Сентябрьским утром они поклялись в вечной любви друг другу в муниципалитете Челси при свидетельстве небольшой группы людей, включая Сьюзи, одетую в нелепое яркое платье. Она не отпускала от себя своего любимого Ника, который неуютно чувствовал себя в плохо сидящем на нем новом костюме.

Кейт Мейсон оценила элегантный кремовый костюм невесты от Брюса Олдфилда, разглядывая ее из-под полей своей огромной шляпы, и мысленно подсчитала убытки от прерванных контрактов с Кристиной.

Мать Стивена, высокая суровая женщина в несколько старомодном платье от Джегера, сидела, словно отставной военный, не шевелясь во время всей длинной церемонии. Одной рукой она удерживала Викторию, будто та могла сорваться с места и расстроить бракосочетание.

Роберт и Джейн Лейтон опоздали и громко перешептывались, пока регистратор не призвал их к благоговейной тишине строгим взглядом. Роберт был уверен, что Стивен сошел с ума, и две недели до этого дня отговаривал его от опрометчивого и безрассудного решения.

Кристина забыла обо всех – существовали только они двое: она и Стивен. Когда она появилась на ступеньках ратуши, то почувствовала, словно она парит в воздухе и впереди ее ждет заоблачная счастливая жизнь. И в эту минуту она поклялась себе, что этот брак будет ее единственным и нерушимым браком.