На столике у кровати слабо горела лампа, и в ее свете Бидди, к своему удивлению, увидела, что старая дама не только не спит, а даже сидит в постели. Когда Бидди уходила, мадам лежала, утопая в своих подушках. Теперь же подушки были переложены. Бидди сразу это заметила и подумала, что мадам отнюдь не такая беспомощная, как представляется порой.

– Что тебе, девочка? – голос мадам звучал мягко, как всегда по ночам.

Бидди медленно приблизилась к постели и глубоко вздохнула, прежде чем отважилась сказать:

– Мадам, позвольте поговорить с вами.

– Ты хочешь поговорить со мной в такой час?

– Это очень важно, мадам.

– Что такое важное могло у тебя произойти, с чем нельзя подождать до утра?

– Я хочу поговорить не о себе. Это касается кое-кого из домашних… одного из членов семьи… я… меня попросили… Я хочу сказать…

Худое тело повернулось в постели, и Бидди почудилось, что она слышит скрип старческой кожи.

– К чему ты клонишь?

– Речь идет о… мисс Люси, мадам.

– Мисс Люси? Что такое 6 мисс Люси?

– Мне надо вам кое-что сказать.

– О мисс Люси?

– Да, мадам.

– Какие-нибудь сплетни? – голос старой дамы звучал раздраженно.

– Нет, мадам, – решительно заявила Бидди, – я не собираю сплетен, и никогда этим не занималась. Мисс Люси попросила меня… дело в том, мадам, – девушка закивала, словно подтверждая свои слова, – она боится, очень боится сама вам все рассказать.

– Говори, – приказала старая леди.

– Не знаю, как вам и сказать, мадам, потому что для вас это будет сильным потрясением.

– Послушай, девочка, я привыкла к потрясениям. Из них состояла моя жизнь. Так что же такое ты собираешься мне сказать, о чем боится говорить со мной мисс Люси?

Бидди снова глубоко вздохнула, но глаз не отвела. Она непроизвольно приподняла руки, словно готовясь погасить крик возмущения, который мог вырваться у мадам, голос которой и без того был достаточно звучным.

– У нее… она ждет ребенка, мадам.

Мадам села в постели, как подброшенная пружиной. Казалось, молодая сила вдруг вернулась в старческое тело. Руки Бидди рванулись вперед, но лишь коснулись плеч хозяйки.

– Мадам, мадам, – в тоне Бидди звучала мольба. – Только, пожалуйста, не кричите.

– А кто здесь собирается кричать? – свистящим шепотом спросила старая дама, резким движением сбрасывая с плеч руки Бидди. – С чего это ты взяла? И не стой столбом, возьми стул и сядь.

Бидди принесла стул, и когда она села, мадам потребовала:

– Рассказывай.

– Мадам, я случайно встретила мисс Люси, когда возвращалась сегодня из дома. Я сидела у реки. Мисс… мисс Люси была очень расстроена. Она… она изменилась… стала совсем другой, и она мне все рассказала.

Маленький рот старой дамы сжался в крохотную гармошку.

– Но почему тебе?

Действительно, почему она доверилась ей?

– А больше некому было, то есть я хочу сказать, что она боялась открыться хозяину и хозяйке, – объяснила Бидди.

– Да уж, еще бы ей не бояться выложить такое! Всемогущий Боже! Надо же было этому случиться, да еще сейчас. Ее мать с ума сойдет. Хотя это едва ли много значило бы, – добавила она с обычной своей язвительностью. – Но с этим ясно, однако почему она сама ко мне не пришла?

– Она опасалась, мадам, что вы станете на нее кричать… как иногда…

– Ну? Договаривай, если начала.

– …как вы иногда кричите днем. – Бидди энергично кивала головой в подтверждение своих слов, поражаясь в душе собственной дерзости. – А еще она боялась, что вас может услышать кто-либо из домашних.

– И она послала тебя выполнить грязную работу?

– Нет, это не грязная работа. Она очень испугана. И вы… вы ночью всегда спокойнее и… – Она закрыла глаза.

Некоторое время они сидели молча.

– Продолжай, – тихо попросила старая дама, голос ее чуть заметно дрожал. – Расскажи мне все, что знаешь. Кто это сделал? Какой-нибудь слабовольный неуклюжий школяр?

– Я… мне кажется, это отец ее друга.

– Что? – Она снова рванулась из подушек. – Отец друга? Это, должно быть, тот, о котором она рассказывала. Он школьный учитель, и если я не ошибаюсь, у него большая семья, в которой четверо или пятеро детей, кажется, так. Богом клянусь, он заплатит за это. Да, он за это заплатит, должен заплатить! – стуча себя в грудь крепко стиснутыми кулачками, горячо обещала она.

– Мадам.

– Да, девочка? – Она вновь перевела на Бидди внимательный взгляд.

– Если вы это сделаете… станете обвинять его… все выйдет наружу и… она могла бы тогда с тем же пойти к матери. Я думаю, мисс Люси надеется, что вы что-нибудь придумаете, предложите какой-то план, – она неопределенно покачала головой, – чтобы никто ничего не узнал.

– И как она себе это представляет? Что тут предложишь? Нельзя избежать рождения ребенка. И его рождение не скроешь. О Боже! – Она положила руку на голову и стала теребить чепец: выбившиеся из-под него белые пряди упали на лоб. – Надо подумать, – бормотала мадам. – Надо все как следует обдумать. – Она повернулась к Бидди. – Если эта история выплывет наружу, скандалам не будет числа. Это удар по положению моей невестки в обществе, а ее дяде не увидеть должности епископа. Боже! – Ее голова качнулась по подушке из стороны в сторону. – Представляю, что с ней будет. Она десять раз покраснеет и побелеет и снаружи и внутри. Потом, Стивену придется распрощаться со своими мечтами о парламентском кресле. И не надо забывать о Мей. Девушка собралась замуж за этого идиота с досады, а быть может, ее прельстил титул и возможность называться леди Мильтон. А чем собирается утешиться эта маленькая дурочка? Когда это случилось? Сколько времени прошло?

– Около двух месяцев, как я поняла, мадам.

– О Господи! Да, нужно что-то решать как можно скорее.

Бидди осторожно поерзала на стуле. Она страшно устала и чувствовала себя абсолютно разбитой.

– Принеси одеяло, – распорядилась тем временем мадам, – я хочу, чтобы ты осталась со мной. Мне надо подумать, нам следует поговорить и все обсудить. К утру я должна принять решение, когда эта глупая девчонка явится ко мне, надеясь на чудо. Но она убедится, что чудес я творить не могу.

Она продолжала что-то бубнить себе под нос, а Бидди принесла из гостиной одеяло и села на стул у постели, завернувшись в него с ногами.

– Ей надо отсюда уехать. Это очевидно, – многозначительно глядя на Бидди, говорила мадам. – Это первое. Но куда ей уехать, куда? К друзьям? – исключено. Если надо, чтобы секрет знали все в округе, стоит сказать несколько слов другу. Я никогда в жизни ни с кем не советовалась, и моя голова до сих пор трезво мыслит. Не спи, девочка. Спать не время, надо думать.

– Да, мадам.

– Тебе не холодно? Даже летними ночами бывает совсем не жарко.

Эти заботливые слова прозвучали так неожиданно, что Бидди даже растерялась и не сразу нашлась что ответить. И лишь когда приглушенный, но тем не менее строгий голос повторил: «Тебе не холодно?» Только тогда ей удалось выдавить из себя:

– Нет, мадам, спасибо, мадам.

– Теперь представь, что бы стала делать ты на ее месте. Говори, не бойся, что думаешь. Ум хорошо, а два – лучше. Итак, как бы ты поступила, случись такое с тобой?

Что бы она сделала? Отправилась бы к матери, чтобы наслушаться всевозможных упреков и ругани. А потом бы родила ребенка и прожила бы с клеймом всю жизнь одна, потому что никто бы не захотел после этого на ней жениться. Попользоваться ею нашлось бы немало охотников, но о женитьбе и думать было нечего. Но с ней такое не случится. И она никогда не выйдет замуж. Никогда. Никогда… на этой мысли Бидди сморил сон.

Она проснулась, чувствуя, что все тело онемело. Девушка сидела в крайне неудобной позе, прижавшись щекой к спинке стула. Одна ее рука лежала на постели, другая сжимала у подбородка одеяло. Несколько раз моргнув, она поняла, что уснула, и тут же собралась вскочить, но лишь поморщившись, застонала.

– Не спеши, девочка, не спеши, – раздался рядом спокойный голос.

Бидди медленно выпрямилась и, продолжая хлопать глазами, смущенно проговорила:

– Извините, мадам… я не хотела, я уснула случайно.

– И я тоже спать не собиралась, но не могли же мы сидеть всю ночь напролет. Кстати, уже пять часов.

– Уже пять! – ахнула Бидди. Она попыталась было встать, но ноги свело так, что она скривилась от боли. – Пять часов, – повторила она. – Я проспала всю ночь, мадам?

– Да, девочка, ты проспала всю ночь.

– А вы, мадам, спали?

– Временами. То засыпала, то просыпалась. А теперь мне хотелось бы чашку чаю. Скоро все в доме встанут. Думаю, тебе надо побыстрее одеться.

Бидди налила старой даме чай, подождала, пока она его выпьет, налила еще, а затем отправилась в маленькую кухоньку, где на ходу проглотила две чашки чая, после чего побежала к себе в комнату одеваться.

Едва она снова вошла в спальню, мадам встретила ее вопросом:

– Надумала что-нибудь?

– Да, мадам, мне пришла в голову одна мысль.

– Рассказывай.

– Я подумала… мне кажется, мадам, куда бы ни поехала мисс Люси, если она останется в Англии, ее кто-нибудь может узнать. Удивительно, как быстро расходятся слухи. Поэтому я подумала… лучше бы ей поехать за границу… как будто у нее длинные каникулы…

– Ха! – это прозвучало, как сдавленный смешок, но лицо старой дамы осталось серьезным. – При других обстоятельствах ты бы далеко пошла. Мне тоже в голову пришла эта мысль. Ей надо уехать из Англии, но не на длинные каникулы. У таких молоденьких девушек, как мисс Люси, не бывает продолжительных каникул. Однако на какой бы срок она ни поехала, следует иметь для этого существенный предлог. И я его нашла. Но здесь без посторонней помощи не обойтись. И единственный, на кого можно положиться в таком деле, это Лоуренс. Он отвезет ее во Францию и якобы определит в школу. Она предположительно могла бы пожить у его друзей. Как он мне рассказывал, у него во Франции есть хорошие друзья, а у них дочери и сыновья. Люси якобы поселится у них и станет посещать школу вместе с детьми друзей Лоуренса. Но ей понадобится служанка, поэтому вместе с ней поедешь ты.