— Этого Янси Стрэхэна все равно придется убить. Он из той породы людей, которые перестают приносить неприятности, только отправившись на тот свет.

— Послушай совета старухи, Хэзард. Убийство не всегда решает все проблемы.

Хэзард покачал головой.

— Это зависит от того, кого именно ты убиваешь.

— Лучше подумай о своей жене и еще не родившемся ребенке, прежде чем начнешь изображать из себя вождя и героя. Знаю я вас, индейцев, и ваши понятия о справедливости!

Хэзард отложил нож в сторону и сурово посмотрел на Лидию.

— Как раз сейчас я заинтересован только в том, чтобы добраться без приключений до моей деревни. Потом у меня будет достаточно времени, чтобы позаботиться о Янси. Я очень надеюсь, что ему не удастся догнать нас раньше. И если бы я знал, как молиться вашему богу, я бы добавил эту молитву к моим.

— Я полагаю, молитва никогда не помешает, — вздохнула Лидия. — Но если бы я была азартной женщиной, то я бы сделала ставку на твои «кольты».

— Будем надеяться, что они нам не понадобятся, — дипломатично ответил Хэзард и откусил кусок лепешки.

Несколько минут спустя он запряг лошадей и перенес сонную Венецию в карету.

— Желаю благополучного путешествия! — крикнула Лидия, Когда Хэзард уселся на козлы.

Он помахал ей рукой, бич щелкнул над головами лошадей, и карета выкатилась со двора.

Следуя совету Лидии, Хэзард избегал главной дороги. К полудню, когда Венеция проснулась, они остановились у реки, чтобы напоить лошадей и освежиться самим. Съев ленч, который им дала с собой Лидия, Венеция переоделась в дорожное платье и уселась рядом с Хэзардом. Остаток дня они ехали по пустынным объездным дорогам, но, когда стемнело, им пришлось вернуться на главную дорогу.

Усадив Венецию в карету и задернув занавески, чтобы никто ее не увидел, Хэзард подъехал к следующей почтовой станции, расположенной в маленькой деревушке, где жило не больше десятка семей. Он купил еще пару лошадей и нанял двух кучеров, потому что начиная с этого места им следовало двигаться как можно быстрее. Отсюда на запад вела только одна дорога, и Хэзард понимал, что, если Янси проследит их путь до этой станции, он сразу узнает, куда они поехали.

Никто не задавал никаких вопросов индейцу, одетому как белый. В прериях общепонятным языком давно стал язык золота, а в том, что седельные сумки индейца полны золота, никто не сомневался. Многие завистливо поглядывали на человека, который рисковал путешествовать с таким богатством в одиночестве. Но этот мужчина в черном излучал очень сильную ауру опасности, да и «кольты» висели на его поясе достаточно низко — так их носят только те, кто давно стреляет. Никто не осмелился напасть на него, и никто не высказал удивления, когда индеец попросил принести еще две подушки и достать винограда. Виноград и подушки нашлись в магазинчике у вдовы Брауна. Высокий индеец вежливо поблагодарил и заплатил вдове двойную цену.

Они выехали из деревни почти в полной темноте; солнце, ушедшее за горизонт, оставило на небе только кровавые блики. Хэзард приказал кучерам ехать без остановки — их было двое, и они могли сменять друг друга. Хэзард на каждой станции платил за свежих лошадей и очень тщательно отбирал их, обращая особое внимание на выносливость и скорость.

Разумеется, путешествие по главной дороге было самым неудачным вариантом, чтобы скрыться от Янси, но выбора у них не оставалось. Ночами Хэзард почти не спал и только иногда дремал, когда Венеция засыпала. Он полагал, что они смогут в таком темпе добраться до земель абсароков за шесть дней, и тогда можно будет выспаться вволю.

Шел второй день пути по главной дороге, когда после полудня Хэзард заметил на горизонте позади них облачко пыли. Он вылез через окно на крышу кареты и оглядел окрестности. Преследователи были далеко позади, и, если бы не его выучка разведчика, он бы вообще никого не увидел.

По облаку пыли Хэзард определил, что за ними едут человек восемь-десять, отставая примерно на час. Объяснив возницам, чего он от них ждет — за отличную плату, разумеется, — Хэзард нагнулся к окну и описал Венеции ситуацию.

— Сколько их? — спросила Венеция.

— Восемь или десять. Но не волнуйся, — быстро добавил он, увидев в ее глазах страх. — Им придется разделиться, чтобы догнать нас. Я сейчас отвяжу двух лошадей, мы с тобой пересядем на них, а карета поедет дальше. Они не будут знать, где мы находимся, а если нам и в самом деле повезет, то вообще не заметят наших следов и все поскачут за каретой. Впереди река; если мне удастся вовремя перерезать упряжь, именно там мы и сбежим от них. А теперь поцелуй меня, биа, и будь готова перебраться из кареты на лошадь, когда я подъеду.

Хэзард напомнил возницам, что они должны на полной скорости доехать до следующей станции, и с невероятной ловкостью перебрался на спину лошади. Несколько быстрых ударов ножа, и крайняя правая лошадь четверки была на всем скаку отделена от остальных. Балансируя на спинах лошадей, Хэзард перебрался на крайнюю левую лошадь и так же ловко освободил ее от упряжи. Это потребовало от него силы Геркулеса и ловкости акробата.

Лошади некоторое время еще скакали рядом с оставшимися, но потом, почувствовав непривычную легкость, отстали. Хэзард, сидя на одной лошади, поймал вторую за уздечку и повел за собой. Они быстро поравнялись с каретой, и Венеция тут же открыла дверцу.

Она видела из окна, как Хэзард освобождал лошадей, и сердце у нее замирало от страха. Он танцевал на спинах лошадей, как циркач, Венеция была уверена, что он сейчас упадет и разобьется насмерть, но все обошлось. И вот теперь Хэзард заставлял лошадь держаться рядом с открытой дверцей кареты. У него была только одна свободная рука, потому что в отличие от индейских лошадей, которые слушались движения коленей, эта лошадь требовала твердой руки на поводьях. Но он все же сумел заставить лошадь слушаться. Перегнувшись, Хэзард обхватил Венецию за талию и приказал:

— Прыгай!

Она прыгнула — и оказалась у него на коленях.

— Я же говорил, что мы справимся.

Карета промчалась мимо. Хэзард придержал свою лошадь. Он улыбался.

— Ты просто маньяк! — Венеция тоже попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.

— Я твой маньяк, дорогая. Скажи, ты сможешь продержаться в седле пару часов? — Хэзард подстегнул лошадь, заставляя ее войти в реку.

— Могу и больше, если нужно.

— Это не понадобится. Кроме того, у меня есть строгий приказ Лидии.

Хэзард не сказал Венеции о том, что следующий час будет решающим. Если их преследуют, через час они об этом узнают. Выяснится и то, сколько человек отправилось по их следам. Если их преследуют, то им придется остановиться и принять бой, потому что Венеция не выдержит дорогу верхом днем и ночью, когда по их следам идут профессиональные охотники на людей.

Удостоверившись в том, что Венеция удобно сидит на его лошади, Хэзард подтянул вторую лошадь, ловким движением пересел на нее, и они поехали вверх по течению спокойной, поблескивающей на солнце реки.

42

К югу от Паудер-ривер прерия сменяется пологими холмами и неплодородными почвами. Спустя час они вывели лошадей из реки на гравий, где оставалось меньше следов. Над ними возвышалась высокая скала из песчаника, отбрасывая длинные тени на трехгранные тополя и плакучие ивы у ее подножия. Эту скалу многие поколения индейцев использовали как наблюдательный пункт.

Устроив Венецию в прохладной тени, Хэзард вскарабкался вверх по изъеденному ветрами желтоватому камню. Он посмотрел в ту сторону, откуда они приехали, и сразу увидел погоню. Их преследовали четверо. Хэзард дважды пересчитал всадников, потом пристально осмотрел окрестности и с облегчением убедился в том, что больше никого нет.

Преследователи двигались по рукаву реки медленно, выискивая следы, и, хотя Хэзард проявил максимум осторожности, он понимал, что любой профессиональный следопыт с легкостью мог вычислить, куда они направились. Если бы они выехали хотя бы на день, даже на полдня раньше, то сейчас уже оказались бы на землях племени лакота. Конечно, это представляло бы для них определенную опасность, так как лакота всегда враждовали с абсароками, но куда опаснее это было бы для их преследователей. Отличные ружья последней модели всегда ценились индейцами, а ружья, которыми снабдил своих друзей Янси Стрэхэн, можно было разглядеть за пять миль.

Хэзард внимательно огляделся кругом и нашел неплохое место для засады. Он спустился вниз по крутому склону, увлекая за собой песок и камни, потом помог Венеции вскарабкаться на гору и спрятал ее в укрытии.

— Лежи тихо, — велел он, — ни в коем случае не шуми. Я вернусь через несколько минут.

— У нас есть шанс? Только скажи мне правду! — На ее лице было странное выражение — смесь страха и азарта.

Хэзард вздохнул и отвернулся, намереваясь солгать, но потом передумал.

— Очень небольшой шанс. Ты умеешь стрелять?

Венеция сделала глубокий вздох, не сводя глаз с мужчины, с которым ей хотелось прожить долгую счастливую жизнь, и, призвав на помощь всю свою отвагу, честно ответила:

— Не слишком хорошо. Можно сказать, средне. Я стреляла только по неподвижным мишеням.

— Но если придется, ты сможешь выстрелить? Венеция понимала, о чем спрашивает ее Хэзард. На карту были поставлены их жизни.

— Да, — сказала она. — Если придется. Он быстро улыбнулся.

— Отлично. Тогда бери ружье. Я скоро вернусь. Нужно попытаться разделить их: тогда наши силы окажутся равными. Я собираюсь оставить одну лошадь ниже по течению, а вторую привязать у подножия. Этим парням придется разделиться, чтобы подойти к ним. Во всяком случае, я от всей души надеюсь, что они проявят должную осторожность.


Стоя посередине реки, Хэзард закрепил один повод между двух камней, а второй пустил болтаться в воде. Он надеялся создать впечатление, что лошадь сама случайно запуталась в камнях. Это было не слишком удачным вариантом, но при подобных обстоятельствах даже очевидное может показаться преследователям подозрительным. Вторую лошадь он пустил свободно пастись у подножия скалы. На небольшой поляне росла густая сочная трава, и он был уверен, что животное никуда не уйдет.