– Я очень вам благодарна, – повторила она, кладя покупки в шкаф, где царил образцовый порядок. – Когда я решила сюда переехать, – продолжала она, убирая яйца в холодильник, – то долго не могла выбрать, что лучше, квартира или дом. В обычной квартире жить не очень хотелось, заботы, о собственном коттедже пугали, вот я и поселилась в кооперативном доме. В квартирную плату входит и уборка дворика. К тому же мне нравится, когда соседи близко.

Дом, где жила Ли, был построен в форме буквы "П", внутри которой расположился дворик. Подбрасывая Сару на руках. Чад смотрел в окно.

– Какой красивый дворик! – воскликнул он. – И такой нарядный! Она улыбнулась.

– Да, я бы не сказала, что трава и деревья в Мидленде в изобилии. От здешнего голого ландшафта тоска берет, вот я и решила устроить у себя сад. Сейчас, правда, еще не наступила пора цветения, но весной тут очень красиво – все деревья в цвету. В прошлом году я здорово потратилась, оплачивая счета за воду!

– Так вы родом не из Западного Техаса?

– Мой отец служил в авиации, хотел сделать карьеру, и его все время перебрасывали с места на место. Последним местом его службы был Биг-Спринг, но сейчас там уже нет авиабазы, ее закрыли. Когда он вышел в отставку, они с матерью решили остаться в Био-Спринге. Я тогда училась в колледже. А потом мы с Грегом жили в Эль-Пасо.

– Грег – это ваш муж? – осторожно спросил Чад.

– Нет.

На мгновение она, казалось, о чем-то задумалась. С тех пор прошел год. Она где-то читала, что этот первый год труднее всего пережить. Первое Рождество без него, дни рождения, годовщина свадьбы… Со временем память о случившейся трагедии, о ссорах из-за его работы уступила место более приятным воспоминаниям.

– Вы говорили, что он работал в отделе по борьбе с наркотиками, – задумчиво произнес Чад. – Вам, должно быть, не нравилось, чем он занимался?

Чад так деликатно задал этот вопрос, что она не расценила его как праздное любопытство. Ей показалось, что ему действительно важно знать ответ.

– Я ненавидела ее. Мы с Гретом были так счастливы вместе и ссорились только из-за этой самой работы. Я так просила его уйти… – Она торопливо закрыла дверцу шкафа. – А вы? По-прежнему работаете механиком?

– Механиком?

– Вы же сказали, что копались в двигателе, вот я и подумала, что вы механик.

– О, да, иногда я действительно ремонтирую моторы. А вообще-то я занимаюсь самыми разными вещами.

Он как-то смущенно отвел взгляд, и она не стала расспрашивать его. Может, у него нет постоянной работы, и он живет на случайные заработки. А костюм этот купил, когда были деньги. Классического покроя, он был идеально сшит и прекрасно на нем сидел.

Наконец приготовления к ужину закончились, и можно было садиться за стол. Чад принес в кухню качели и усадил туда ребенка, а сам помог Ли нарезать ветчину. Малышка была так поглощена своими качелями, что дала им спокойно поесть.

– Ли, а вы работаете? – спросил Чад, с аппетитом поглощая намазанный маслом кусок французской булки.

– Работаю, но, боюсь, мне будет трудно объяснить, чем именно я занимаюсь, – улыбнулась она. – Я украшаю галереи в торговых центрах.

В его взгляде отразилось такое изумление, что Ли рассмеялась.

– Повторите еще раз, – попросил он, проглотив то, что было во рту.

– Украшаю галереи торговых центров. А вам никогда не приходило в голову, кто это развешивает там корзины весенних цветов, расставляет горшки с цветами вокруг фонтанов? Или устанавливает домик Санта-Клауса, в котором он живет у себя на Северном полюсе, что я, кстати, последнее время и делаю.

Он положил вилку и со смешинкой в глазах посмотрел на нее.

– Рискую показаться полнейшим тупицей, но я действительно никогда не задумывался над этим!

– Мало кто обращает на это внимание, но представляю, что бы было, если бы все эти декорации внезапно исчезли.

– Так вы работаете только в галереях?

– Не только. Вообще-то я работаю по контракту. Обслуживаю некоторые учреждения – они обычно заказывают украшения к Рождеству. Иногда к Пасхе. Я даю список, что нужно купить, они покупают, а я потом расставляю все по местам.

– Потрясающе интересно. Она опять засмеялась.

– Не сказала бы. Но это подходящее занятие, если растишь ребенка одна. Я работаю в своем темпе, без авралов, для тяжелой работы нанимаю студентов. Иногда мне помогают сотрудники магазинов. Интерьер галерей меняется не чаще пяти раз в году, а в перерывах я придумываю, что сделать в следующий раз.

– А как вы получаете заказы?

– Обычно заказчики сами находят меня. Видите ли, моя приятельница выполняла такую же работу для банков в Эль-Пасо, а я была у нее ассистентом. Неофициально, конечно. Потом ей предложили работу здесь, но она отказалась и порекомендовала меня. Правда, когда я пришла наниматься, еще было незаметно, что я жду ребенка. Конечно, потом ничего уже нельзя было скрыть, но никто мне ни слова не сказал.

– Мне кажется, это естественно. Они были довольны вашей работой, к тому же кто бы посмел в наш просвещенный век уволить овдовевшую женщину, которая ждет ребенка?

Она прыснула.

– Пожалуй, вы правы. Но я при всех условиях благодарна им. Вряд ли бы я смогла найти еще какую-то работу.

Они поужинали и теперь лакомились мороженым с карамельным сиропом.

– А не выпить ли нам кофе? – вдруг предложил Чад.

Ли от смущения уронила ложечку.

– О Чад, извините, но, к сожалению, у меня даже нет кофеварки. Сама я кофе не пью…

– Вы не пьете кофе? Да американка ли вы? Ей было страшно неловко, что она не может предложить ему кофе, но в то же время она чувствовала, что это только шутка, он просто дразнит ее.

– Извините, – повторила она.

– Прошу вас, не извиняйтесь, – попросил он. – Я выпью чаю.

Пока Ли убирала со стола. Чад взял Сару на колени и принялся тайком скармливать ей с ложечки растаявшее мороженое. Ли поймала его с поличным.

– Вы кормите ее мороженым? Да разве можно? – воскликнула она, уперев руки в бока.

– А мне кажется, ей нравится, – ответил он с озорной, мальчишеской улыбкой.

– Она такая толстая, что я едва могу, держать ее на руках. Ей только мороженого не хватало!

Чад поднял глаза и изучающе посмотрел на Ли, окинув ее взглядом с ног до головы.

– Я бы сказал, что вам обеим не мешало бы немного обрасти жирком.

Ли нервно облизала губы и попыталась отшутиться.

– Я так старалась похудеть и прийти в норму, после рождения Сары. – Что случилось с ее голосом, почему он дрожит?

– Вам это удалось. – С этими словами он выразительно посмотрел на ее грудь, и ее соски напряглись, словно он дотронулся до них. Она чувствовала, как они заострились, натянув тонкую ткань блузки. В этот момент вдруг заплакала Сара, и Ли готова была ее за это расцеловать.

– Она устала, – воскликнула Ли, забирая дочку у Чада и прикрываясь ею, как щитом. – Я уложу ее спать.

– Может быть, мне помочь? – Он поднялся и нежно склонился над ними, гладя девочку по спинке и глядя на Ли так, будто гладил и ее.

– Спасибо, я сама. А вы... чувствуйте себя как дома. Я скоро вернусь – она быстро засыпает.

Ли буквально выбежала из комнаты. Несколько глубоких вздохов, и она почти пришла в себя. Вот она в спальне, где Сара спала вместе с ней: она все никак не решалась отселить малышку, выделив ей собственную спаленку. Было так спокойно слышать дыхание маленького человечка рядом с собой.

Укладывая Сару, она постаралась, чтобы ее волнение не передалось ребенку. Но она зря переживала – стоило ей положить девочку на животик, как та сразу же мирно засопела.

Чад расхаживал по комнате, как часовой.

– У вас было так тихо, что я испугался, не случилось ли чего.

– Нет-нет, ничего не случилось, просто она очень послушный ребенок.

– Значит, она счастлива. Вы хорошая мать, раз даете ей ощущение покоя и безопасности.

– Я стараюсь, – согласилась Ли. – Просто я очень беспокоюсь, как она будет расти без… – Она внезапно оборвала фразу, осознав, что собиралась сказать, и принялась поправлять и без того ровно висевшую картину.

– Отца? – закончил он за нее. Ли повернулась к нему.

– Да, – еле слышно выдохнула она.

Чад подошел к ней. Она хотела отступить назад, словно страшась той неясной угрозы, которую он представлял, но ноги не слушались ее.

– Значит, сейчас у тебя никого нет? – хрипло спросил он.

Эфемерная защита в лице Сары исчезла. Чад наполнял дом ощущением мужского присутствия, которого здесь не было прежде. Это ощущение мужчины рядом, словно туманом, окутывало Ли. Настолько была сильна его аура, что, казалось, ее можно увидеть, пощупать рукой.

– Нет, – тихо вымолвила она после долгого молчания.

– Так есть или нет? – переспросил он.

– У меня никого нет, – повторила она и, смутившись, покачала головой.

– Это из-за Грета. Из-за него ты до сих пор одна? – спросил он и так пристально на нее посмотрел, что ей пришлось отвести взгляд. Господи, какие же у него голубые, бездонные глаза! Сквозь расстегнутый ворот рубашки были видны волосы у него на груди, они чуть золотились в мягком свете лампы.

– Нет. Я не могу перестать жить только из-за того, что у меня погиб муж.

– Тогда почему?

Она взглянула ему в лицо и рассмеялась.

– Честно говоря, сильно беременная вдова – это не то, что обычно привлекает мужчин.

Он тоже засмеялся, слегка откинув голову назад. Под натянутой кожей проступило переплетение мышц. Его кожа казалась такой теплой, такой полной жизни. Он с улыбкой посмотрел на Ли.

– Как ты жила с тех пор, как я отвез тебя в больницу? Трудно пришлось?

– Да нет.

– Все в порядке? Жизнь наладилась? Наверное, она должна была испытывать неловкость, обсуждая такие личные вопросы с ним, но почему-то не испытывала.