Джоанна Линдсей - Пламя сердец

Снова и снова он гладил ее бедра, с каждым разом приближаясь к святая святых ее женского естества, не касаясь пока этого заветного места, однако держа ее в напряженном ожидании, что он вот-вот это сделает. Возбуждение, казалось, уже достигло своего предела, но он придумывал все более изощренные ласки-пытки, побуждая ее просить пощады.

— Посмотри на меня, Кристен!

Она только лишь качала головой.

— Кристен!

Она забросила голову далеко назад, чтобы не увидеть его, сидящего меж ее бедер, если вдруг невольно откроет глаза. Она услышала, как он засмеялся, и почувствовала, что матрац немного сдвинулся со своего места, так как Ройс лег на кровать. Потом он просунул свои руки далеко под ее бедра и положил ее ноги себе на плечи. Его ладони легли ей на живот, его подбородок коснулся желанного треугольника.

— Ты и сейчас не хочешь меня, Кристен?

У нее не было сил отвечать. Его пальцы были уже наверху, на ее груди. Он поднял голову, и она почувствовала его горячее дыхание. О Боже, не оставляй меня!

Его язык уже коснулся крошечного мускула, который предательски выдал то, чего она не хотела говорить. И этого оказалось достаточно. Кристен охватила такая мощная волна желания, что с ее губ сорвалось его имя. Ее бедра поднялись ему навстречу, требуя еще более энергичного движения языком. Она бы привлекла его к себе, если бы могла это сделать. Однако он не отверг ее требования, и она испытала блаженство в полной мере.

Ройс еще не сложил оружия. Едва она очнулась, как он предпринял очередную атаку. У нее уже не было сил сопротивляться. Она была слишком охвачена желанием, удивляясь тем ощущениям, которые он заставил ее испытывать. Она трепетала от возбуждения уже при одной мысли о его ласках. Он уже лежал на ней, и губы его выжигали все новые и новые тропинки на ее теле. Но он все еще медлил войти в нее, подавляя свою бешеную страсть. Он лег поудобнее и продолжая свои сладкие мучения, опять отодвигая момент, которого она так ждала.

Потом опершись на локти, он выдохнул:

— Ты хочешь меня, скажи!

Его глаза напомнили ей раскаленные изумруды.

— Нет, я тебе ничего не скажу.

Она почувствовала на своих губах его губы.

— Ты что, хочешь, чтобы я оставил тебя и ушел?

О боже! — подумала Кристен. — Только не это, уж лучше умереть. Но разве он сможет уйти? Нет, он этого не сделает, он не уйдет.

Она не отвечала, и в глазах ее Ройс увидел упрямую гордость, смешанную с желанием. Он застонал, признавая свое поражение. Но поражение это было сущим пустяком в сравнении с тем блаженством, которое он познал, овладев наконец ею, и которое увлекло его в забытье.

Когда Кристен пришла в себя, Ройс разрезал ремни, связывавшие ее. Потом он обнял ее и лег на спину. Она положила голову ему на грудь. На время дух борьбы иссяк. Ройс понял это и, воспользовавшись моментом, спросил:

— Ты ведь знала, что я не смогу уйти от тебя? — В его голосе звучали обвинительные нотки.

— Да, я это знала.

— Упрямая девка, — пробормотал он.

Кристен сонно улыбнулась.

Ее разбудил нежный поцелуй. Она вздохнула, потянулась, но открывать глаза не хотелось. Во сне она увидела свою родину, и было так ужасно сознавать, что это не наяву.

— Ну что, дух борьбы еще не вернулся к тебе, моя колдунья?

Кристен улыбнулась. Она чувствовала, что Ройс сидит рядом.

— Нет.

— Тогда я жду новых предложений.

— Ах ты!

Она открыла глаза и схватила подушку, чтобы запустить ему в голову. Он уже направлялся к двери.

— Нет, Кристен, давай заключим перемирие. Сегодня утром у меня много дел. Я уже приказал Эде, чтобы она принесла тебе платье и… — Он замолчал, так как в дверях показалась Эда. — Ну, ладно, Эда, объясни ей все. — С этими словами Ройс удалился.

Кристен села в постели и недовольно посмотрела на старую женщину.

— Что все это значит? Он сказал, что у него какие-то дела.

— Да, сегодня приезжает Альфред.

— Ваш король приезжает сюда? — удивленно спросила Кристен.

Подойдя поближе, Эда кивнула:

— Да, он уже выслал гонцов, которые сообщили нам это известие. У нас всего несколько часов на подготовку.

— Но зачем он приезжает сюда?

— Он оказывает нам огромную честь.

— Если ты не знаешь, так скажи об этом прямо.

Эда засмеялась.

— Ну что ж, твой вопрос действительно застал меня врасплох. Откуда мне знать, почему он вдруг решил приехать? Но с тех пор, как был заключен мир, так повелось, что он часто навещает своих лордов — наверное, чтобы поднять у них боевой дух, а заодно проверить, как они готовы защищать отечество, ну и напомнить им, что мир не вечен. Он не скупится на похвалы и обещания, чтобы они посерьезней относились к искусству владеть оружием. За последнее время это уже третий раз он к нам приезжает.

— Ну вот, видишь. Ты все же знаешь больше, чем тебе казалось, — улыбнулась Кристен.

— Есть и еще причины. Наш король своих вассалов, которые у него особо в чести, навещает просто для того, чтобы на пару часов или даже дней забыть об опасности, что идет от датчан. Лорд Ройс принадлежит к тем, кому он оказывает особую милость.

— Надо же, — заметила Кристен с налетом сарказма.

Сейчас, днем, к ней вернулось недовольство Ройсом. Кроме того, его не было рядом и он не мог влиять на ее мысли и чувства.

— Ну, что ты мне принесла? Еще одно платье, которое мне не подходит?

— Нет, это сшили специально для тебя, по твоему росту.

Кристен подняла вопросительно бровь и наморщила лоб, разглядывая платье, которое Эда держала, высоко подняв руки. Оно было сшито из такой же грубой материи, как и то, которое Ройс разрезал на ней вчера кинжалом.

— Это Ройс распорядился?

— Нет, леди Даррелл, — ответила Эда. — Она считает неприличным, что короткие платья слишком высоко открывают твои ноги. Она говорит, что так много голого тела может ввести в соблазн мужчин, которые не бояться Бога.

При этих словах губы Эды дрогнули. Кристен тоже хихикнула, и обе они вдруг громко рассмеялись.

Веселость Кристен улетучилась так же быстро, как и пришла, когда она увидела на руке Эды, когда та подавала ей платье, цепи. Однако она ничего не сказала и даже сама надела их. Идя наперекор Ройсу, она ничего не добьется. Никакой пользы ей не будет, если она и дальше станет показывать ему, как боится этих цепей. Если ей суждено все время носить цепи, ну что ж, пусть будет так. Со временем они смогут вызвать в ней ненависть, необходимую ей для того, чтобы действительно освободится от власти, которой сейчас обладал над ней этот сакс.

— Неужели мы должны всю еду готовить сами? — спросила Кристен Эду, увидев, что они работают на кухне вдвоем, а зал был тоже почти пуст.

Эда хихикнула.

— Остальные придут, как только леди Даррелл их отпустит. Она совсем теряется, когда приезжает король, и гоняет своих служанок, как кур по двору, а дело все равно стоит на месте. Мы успеем сделать больше, когда госпожа ляжет спать.

— Эда!

— Ну а если это на самом деле так? — стояла на своем старуха.

Кристен улыбнулась про себя. Сегодня Эда показала себя совершенно с новой стороны: оказывается, у нее есть чувство юмора. С тех пор как Кристен появилась здесь, именно юмора ей и недоставало, поэтому она прониклась к этой старой женщине еще большей симпатией. Она вдруг осознала, что Эда стала ей по-настоящему близка. Ее ворчливость, ее не всегда желанные советы, ее готовность взять под свое крыло — все это напомнило Кристен дом и старую Альфреду, которая была такой же властной, как мать — не как Бренна, а как большинство матерей подруг Кристен, но одновременно была хорошей подругой.

Не прошло и несколько минут, как к Эде вернулась ее ворчливость.

— Хорошенькое дельце! Во всем доме не нашлось девушки, которая смогла бы поприветствовать гостей улыбкой. Это приходится делать старухе, как будто у нее других занятий нет.

Взгляд Кристен упал на дверь. Там стояли трое молодых мужчин, только что вошедших в зал.

— Это те, что привезли известие о приезде короля?

— Да, и, по виду, они благородного происхождения.

Трое мужчин смеялись над шуткой, которую только что рассказал один из них, тот, что повыше ростом. Подойдя к огромной бочке с пивом, все трое сняли плащи, однако оружие оставили при себе. Эда быстро побежала за кружками. Когда она вернулась, казалось, на лбу у нее прибавилось морщин.

— Я узнала этого безбородого молодца. Это лорд Элдред. Нет, Кристен, не смотри туда! — резким голосом предостерегла Эда. — Его внимание тебе меньше всего сейчас нужно.

Но он, также как и двое других, уже заметили Кристен. В этом не было, однако, ничего удивительного — они с Эдой были единственными, кто находился в зале. А уж что касается Кристен, то ее трудно было не заметить, настолько она отличалась от тех женщин, к которым привыкли саксы, — высокого роста, с яркой внешностью и гордой осанкой. Все это говорило о том, что она не могла быть простой служанкой.

В ответ на предупреждение Эды Кристен опустила ресницы, однако поинтересовалась:

— А который из них лорд Элдред?

— А вон тот, со светлыми волосами. Все знают, сто он принадлежит к свите короля. Но я удивляюсь, как он набрался смелости приехать сюда один. Интересно, знает лорд Ройс, что он здесь? Нет, наверняка не знает, — сама ответила старуха на свой вопрос. — Лорд Элдред не решился бы показаться ему на глаза один в его доме.

Кристен удивилась еще больше, когда Эда потащила ее к самому дальнему краю стола и повернула спиной к залу. Единственное, что она усвоила из рассказа Эды, это то, что лорд Элдред заклятый враг Ройса. Почему же тогда он отважился показаться в крепости своего противника? Или он надеется, что прибытие короля не позволит проявиться старой вражде? Как сказала Эда, эти двое заключили между собой перемирие только на время угрозы со стороны датчан. Но насколько прочен этот мир, если вражда давно уже пустила свои крепкие корни?