Как же холодно! Но хорошо, хорошо, именно это ему и нужно! Ведь нестерпимая пытка — быть запертым с Мирандой в тесном экипаже. Арчер закрыл глаза и позволил струям воды скользить по голове и разгоряченному телу. Вдруг всплыло воспоминание, как преподобный в церкви смотрит на него, ожидая, что новоиспеченный муж поцелует супругу. Поцелует! Догадался ли этот святоша, как неистово желал того же сам Арчер?

А еще ее голос… Больше не тонкое девичье щебетанье, но грудной, мягкий тембр, словно мед, расплавленный солнцем. Арчер вздрогнул — этот голос преследовал его три года, — затем судорожно вздохнул, закрыл кран и потянулся за полотенцем.

Дождь превратился в легкий туман. Арчер прошел к длинной койке возле одной из стеклянных стен, со вздохом растянулся и, моргая, уставился на куст отважно цветущих персиковых роз. Совсем не так он представлял свою первую встречу с Мирандой. Не думал, что все еще будет вынужден носить маску и станет рычать на жену, словно высокомерный ублюдок, лишь потому, что впервые за долгие годы искренне смутился из-за собственной внешности. Что она должна о нем думать?

Арчер прикрыл глаза рукой. О боже, а еще эта чушь, мол, она нужна ему ради наследника. Ага, конечно, особенно когда он даже не может показать ей, кем является на самом деле! Чем является… В ту минуту, когда жена потребовала объяснений, все мысли вылетели у него из головы. Ведь истина смешна и крайне эгоистична: он хотел Миранду, и плевать на логику и предосторожности. Нуждался в ней, чтобы она была рядом, и плевать, что по-настоящему вместе они никогда не будут. Но что теперь? «Быть рядом» уже не достаточно.

Разве получится до бесконечности скрывать от Миранды свою истинную сущность? Арчер расхохотался, не узнавая собственный безрадостный смех. Невозможно. Его желание неосуществимо.

«Так уж неосуществимо? Просто нужно надеяться».

Услышав голос в своей голове, Арчер натянуто улыбнулся:

— Ах, Элизабет. Если бы это только была ты…

Но нет, это игра. Он обманывал себя сам, разговаривая с ней так, будто она здесь, рядом. Иногда Арчеру казалось, что беседы с воспоминаниями — последний шаг к безумию. Или же единственное, что удерживает его в здравом уме.

«Ты заслуживаешь счастья, Бенджамин».

Он жаждал это услышать. Но сколько правды в этих словах?

Слезинка росы скатилась по бархатному лепестку розы. На мгновение зависла на краю, мерцая бриллиантовым светом, и упала на Арчера, скользнула по лбу, словно легкое поглаживание пальца. Он не мог вспомнить, когда в последний раз к нему по своей воле прикасался хоть кто-нибудь…

Ложь. Миранда прикасалась. Да так, словно он обычный человек. И с тех пор Арчер жил этим мгновением, воскрешая его в памяти всякий раз, когда одиночество грозило поглотить его с головой. Он не думал быть вдали от Миранды так долго. Но ожидаемый год превратился в три.

Арчер глубоко втянул неподвижный влажный густой воздух. К сладкому аромату роз примешивался пьянящий запах экзотических орхидей — необычных растений, приобретенных им во время спуска по Амазонке. Все в попытке найти лекарство. Арчер прошелся взглядом по огненно-розовым цветкам, напоминающим метелки из перьев. Один такой как-то на целую неделю окрасил его мочу в красный. А фиолетовые семена из каких-то трущоб в Бразилии любого другого убили бы на месте. Арчер же целые сутки корчился в адских муках, умоляя о пощаде. Столько экспериментов. Поездок в богом забытые места. Странных отваров из рук всевозможных шаманов и знахарей. Все безрезультатно. Но успех был близок.

Камердинер и верный союзник Арчера, Дауд, отыскал лекарство. В памяти вспыхнул его четкий почерк: «Милорд, наши подозрения подтвердились. Ключ был в Александрии. Я нашел ответ. Передача в оговоренном месте».

Итак, надежда Арчера, его спасение, была упакована в лакированный ящик и отправлена на самом быстром корабле, «Карине», только чтобы попасться пирату Гектору Эллису и сгинуть в море. А пару дней спустя обнаружили тело Дауда с перерезанным горлом — умолкнувшего навеки. Арчер приехал в Египет и не нашел и следа того, что отыскал камердинер.

Разочарование разъедало его изнутри.

— Проклятье, — прошипел он.

В голове вновь зазвучал голос Элизабет:

«Отныне у тебя есть она. Все будет хорошо».

— Ну и кто теперь не теряет надежды? — пробормотал Арчер, глядя на стеклянную крышу.

Но надежда и правда была. Ему донесли, что ящик, возможно, не покоится на дне морском, но добрался таки до Англии. Так что Арчер вернулся. И не смог устоять и не заявить права на свою невесту.

Пробившись сквозь серые тучи, солнечный свет наполнил стеклянную оранжерею. И когда первые лучи коснулись Арчера, по коже пробежало знакомое покалывание. Он резко вдохнул, сразу же ощутив жажду и жар — и горечь провала, потому что не смог держаться подальше от света. Тело гудело, пока сквозь него проходили солнечные лучи.

«Господи, помилуй, я слаб».

Арчер подумал о Миранде и стиснул кулаки. Он должен быть сильнее. Ради нее.

«Тогда иди назад и будь с нею, трус!»

На мгновение Арчеру показалось, что он услышал нежный смех. А затем все стихло.

Глава 5

Сэр Персиваль Эндрю, второй баронет Доддингтон, к своему почтенному возрасту обзавелся определенными ритуалами, предшествующими послеобеденному сну. Сперва он получал поцелуй от жены Беатрис, которая затем задвигала тяжелые парчовые шторы и помогала мужу облачиться в халат, а потом сама отправлялась вздремнуть. В переодевании баронету мог бы помочь его камердинер Маркс, но, как частенько шутила Беа, поцелуй того не был бы и вполовину так сладок. Следом баронет, сидя в любимом кресле перед камином, выпивал бокал портвейна.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Сэр Персиваль с удовлетворенным вздохом устроился в кресле. Тепло от горящего камина смягчило ноющую боль в его старых костях, и баронет взял в руки утренний выпуск «Таймс». Тишину нарушали лишь треск пламени да шелест газетных страниц. Вдруг безмятежность момента прервал возглас искреннего неверия, сорвавшийся с губ сэра Персиваля — он прочел обявление о бракосочетании лорда Бенджамина Альдо Фитцуильяма Уоллеса Арчера, пятого барона Арчера из Амберслейда, и мисс Миранды Роуз Эллис.

— Вот сукин сын! — Сэр Персиваль отшвырнул газету в несвойственной ему вспышке гнева. Каков ублюдок! Вернулся в Англию, хотя обещал держаться отсюда подальше! И это после всех усилий Персиваля замять скандал, после всех тех раз, когда ему приходилось заметать следы Арчера ради спасения их репутаций! И теперь все в опасности, потому что, видите ли, у негодяя хрен зачесался! Какие нахалы эти Арчеры, все без исключения. Ей-богу, он этого так не оставит. Бесстыжего щенка уже давно пора поставить на место, причем жестко.

Порыв промозглого ветра из распахнутого окна ледяной лаской коснулся спины сэра Персиваля. Не успел баронет тому удивиться, как чья-то рука обхватила его сзади, прижимая к креслу. Задыхаясь, он краем глаза заметил черную маску.

— Арчер? — прохрипел старик. Кровь стучала в ушах. Мочевой пузырь ослабел, и насыщенный солоноватый запах разнесся в холодном воздухе, теплая жидкость потекла по ногам.

— Прости, — произнес знакомый голос, который заставил сэра Персиваля задрожать, — но ты мне нужен, чтобы отправить послание.

Кинжал серебряной молнией блеснул в тусклом свете комнаты, и горло баронета резанула острая боль. Он поперхнулся, горячая кровь хлынула на его трясущиеся руки, забрызгивая белоснежную каминную облицовку и выцветший дагерротипный снимок Беа, сделанный на ее сорокалетие. Сэр Персиваль, хрипло вдохнув, почувствовал на языке соль и кровь.

Беа.

* * *

— Надеюсь, вы хорошо устроились? — Лорд Арчер повел Миранду к столу столь длинному, что за него можно было усадить двадцать человек. Вдоль всего стола, по центру, горели свечи в серебряных канделябрах. На зеркальной столешнице теснилось столько яств, что и на прием хватило бы. Вид бесчисленных сервировочных блюд с серебряными крышками поставил Миранду в тупик, поскольку стол был накрыт лишь на одну персону.

Лорд Арчер выдвинул стул во главе стола, перед одиноким прибором, и предложил ей сесть.

— Да, спасибо. — Муж принялся поднимать с блюд крышки, и Миранда с изумлением уставилась на яства. От тарелок шел пар, неся с собой ароматы жирной горячей пищи, слишком разнообразные, чтобы можно было отличить один от другого. Но от букета вкуснейших запахов у Миранды потекли слюнки.

— А вы ко мне не присоединитесь?

— Увы, я не могу с вами поужинать, — произнес тот с некоторым раздражением, поскольку причина была очевидна. — Я уже поел.

Миранда отвела взгляд от маски, огорченно гадая, а будут ли они вообще когда-нибудь ужинать вместе.

— И все это изобилие лишь для меня одной?

— Как мне известно, вы в последнее время были лишены удовольствия лакомиться подобными блюдами. — Он потянулся за ее суповой тарелкой. — Устричный суп или куриная лапша?

— Устричный, пожалуйста. — На губах Миранды заиграла счастливая улыбка. Она несколько лет его уже не ела!

Лорд Арчер налил ароматный белый суп в тарелку и поставил перед женой.

— Я же одарен несметным богатством выбора, но прежде мне не с кем было им поделиться, — закончил он, передавая ей небольшую серебряную мисочку с солеными гренками.

— Но я не смогу все это съесть.

— Надеюсь, однако, что вы попробуете всего по чуть-чуть. Я с особой тщательностью продумывал этот ужин, — беззаботно заметил он. — И буду совершенно расстроен, если вы из ложной скромности оставите блюда без внимания.