Обнаженный, он лежит в постели, купаясь в синеватом лунном свете, падающем и на его темные волосы, разметавшиеся во сне по шелковым подушкам. Одеяло сбилось в ногах, не скрывая его мужского достоинства, хорошо видного, поскольку мужчина привык спать на спине. Вот кого она хотела всю свою жизнь, с тех самых пор, как впервые увидела его. Вот за кого она мечтала выйти замуж, дабы седлать его, как племенного жеребца, каждую ночь, и самой ложиться под него, как покорная кобыла. Но он всегда посмеивался над ее кокетством и смотрел мимо нее, все свое внимание отдавая ее кузине Елизавете – этой холодной суке, королеве, которая страшилась собственных желаний и понятия не имела, как отдаться мужчине, но не покориться ему. Этот секрет Летиции был известен уже давно, но ей ни с кем не хотелось им делиться. Вместо этого она решила забрать у своей царственной кузины мужчину, которого по-настоящему любила.

Но у нее на пути стояла еще одна женщина, его жена – та глупая деревенская корова Эми. Летиция, когда Бог отвернулся от нее, танцевала обнаженной вокруг пылающих в ночи костров, обращалась к самому Сатане, держа в руках перевернутое распятие, и молила его: «Пускай он будет моим!» Эти нежные белые пальцы, ласкавшие его кожу, творили страшные вещи, от одной мысли о которых она теперь содрогалась: она лепила маленьких куколок из воска, набивала их обрезками ногтей, украшала их локонами, купленными у служанки, чьи кудри были похожи на волосы Эми, окропляла их своей кровью и протыкала несчастные фигурки шипами. Ради него она выкрала из библиотеки своей кузины книгу о ядах и сняла длинный рыжий волос с ее расчески, дабы напугать женщину, которая была его не достойна, которая никак не хотела умирать, но чья смерть могла позволить ему заполучить столь желанную корону.

Она стояла у изножья его кровати и любовалась им, а затем распустила атласные завязки и сбросила с себя бархатный плащ, оставив его лежать у своих ног. Теперь ее тонкая и изящная ручка полностью стащила с него одеяло, сбросила его на пол, и девушка, бесшумно, как кошка, присела на кровать. Из одежды на ней были лишь белые шелковые чулки, розовые атласные подвязки и туфельки.

Его член тут же откликнулся на ее прикосновение, и она медленно склонилась к его ногам, обхватывая губами восставшую плоть.

Его глаза широко раскрылись от изумления, затем он довольно улыбнулся и восхищенно прошептал:

– Елизавета! Как же долго я ждал, как страстно желал, чтобы этот момент наконец наступил!

Она не произнесла ни слова, лишь улыбнулась краешком рта, спрятав лицо в рыжих кудрях, и прижалась щекой к его груди, позволяя ему вонзить член в ее лоно. Лишь когда он изверг мужское семя, она отбросила волосы назад и открылась ему.

Он разозлился, попытался сбросить ее с себя, но она изо всех сил обхватила его ногами и вцепилась руками в плечи, оседлав его, как строптивого жеребца. Ей до смерти хотелось, чтобы они все делали так, как того хочет она, ее маленькие белые зубки блеснули в лунном свете, лившемся из окна.

– Я – не покаявшаяся Магдалина, не Пресвятая Дева Мария, которою нужно лишь восхищаться и любоваться издалека, – сказала Летиция Ноллис.

– Да, ты – маленькая шлюшка, помешанная на плотских утехах! – злобно выкрикнул Роберт Дадли, сталкивая ее с себя, набрасываясь на девушку сверху и всаживая в нее член, – он, должно быть, представлял, что это кинжал, который он вонзает в сердце Елизаветы. «Маленькая шлюшка» была ее кузиной, эта женщина не боялась своей чувственности, так что произошедшее между ними непременно оскорбит чувства Елизаветы, а ему только этого хотелось в данный момент. Месть и вправду сладка!


На следующий день Елизавета сидела у камина и играла в шахматы с сэром Уильямом Сесилом. Оба молчали. Роберт Дадли как раз осматривал королевские конюшни, а Летиция Ноллис, облаченная в изумрудное платье с неприлично глубоким вырезом, вышивала и сплетничала с остальными фрейлинами.

– Когда я расскажу ему все, – тихонько произнесла Елизавета, обдумывая очередной ход, – это станет для него сюрпризом. Они считают себя такими умными, что мне, право, жаль их разочаровывать. И будет уже слишком поздно, – молвила она, сжимая в тонких пальцах фигурку черного коня, – когда они поймут, насколько презирают друг друга и чем заплатили за эту «любовь». Они друг друга стоят!

Послесловие

Елизавета выжила, вышла сухой из воды после этой скандальной истории и стала живой иконой, пламенеющей белой свечой надежды. Народ восхищался ею и превозносил свою непобедимую и недостижимую «королеву-девственницу», обретающуюся в теле простой смертной женщины, но обладающую «сердцем и желудком истинной королевы». У нее было много поклонников, из которых она так и не выбрала себе мужа по душе, но стала матерью многим – каждому мужчине, женщине и ребенку, рожденным в Англии. Она правила сорок пять лет и скончалась в 1603 году, став последней и величайшей представительницей рода Тюдоров.


Скандальная история смерти Эми была окружена ореолом тайны, слухи и сплетни так и не утихли, даже по прошествии многих лет люди пытались очернить с их помощью Роберта Дадли. Он прикладывал все силы, пытаясь очистить свое имя, но ему это так и не удалось.

Через семь лет после смерти Эми ее сводный брат, Джон Эпплъярд, стал шантажировать Роберта, который в 1564 году получил наконец титул графа Лестера. Возведение его в графское достоинство было связано с желанием Елизаветы женить своего «несостоявшегося любовника», «королевского конюшего, убившего собственную жену» ради брака с ней на своей кузине и сопернице в борьбе за трон, Марии Стюарт, королеве Шотландской. Тем самым она хотела оскорбить Марию и толкнуть ее в объятия очаровательного повесы, лорда Дарнли. Джон Эпплъярд заявил во всеуслышание, что ради обещанного ему графского титула покрывал убийство своей сестры ее собственным мужем. Его тут же заточили во Флитскую тюрьму, где потребовали предоставить имеющиеся у него доказательства своей правоты. В результате он тут же отрекся от скоропалительного обвинения и полностью согласился с заключением коронера по делу смерти его сестры.

В 1584 году на свет появилась ставшая весьма популярной книга неизвестного автора под названием «Рассуждения о гнусной жизни, заговорах, предательствах, убийствах, лжи, отравлениях, похоти, подстрекательстве и злых намерениях Роберта Дадли, графа Лестера». Над Робертом вновь сгустились тучи, и его обвинили в целом ряде нечестивых деяний, в том числе и в том, что он заплатил одному из своих верных прислужников, сэру Ричарду Верни, за то, чтобы тот отправился в Камнор-Плейс и убил Эми.

И по сей день смерть Эми и причастность к ней ее супруга покрыты тайной. Убийство, несчастный случай, суицид или же неизвестные нам медицинские предпосылки – скажем, разрыв аневризмы или обострение рака, распространившегося на кости и приведшего к столь печальным последствиям… Все эти теории обсуждаются и в наше время. В 1947 году ее тело решили эксгумировать, чтобы попытаться отыскать еще какие-либо улики, но и эти потуги не увенчались успехом, потому как за прошедшие века церковь снесли и найти ее останки среди старых захоронений стало решительно невозможно.


В декабре 1560 года Летиция Ноллис, после того как на ней отказался жениться Роберт Дадли, вышла замуж за Уолтера Деверо, графа Эссекса. Голос разума заглушил пламя страсти, вспыхнувшее после ночи, что они провели вместе, и Роберт снова уверовал, что ему удастся добиться расположения Елизаветы, а скандал, связанный со смертью Эми, скоро забудется. Потому он напрямую признался разъяренной Летиции: «Если я женюсь на тебе, то мне придется забыть о милости королевы, она никогда меня не простит!»

Однако Летиция отомстила ему – после первых ночных свиданий с Робертом (а она не раз прокрадывалась в его покои и забиралась в его постель) она стала принимать довольно слабое противозачаточное средство, чай из болотной мяты, однако у нее не всегда находилась возможность заранее устроить чаепитие, а потому девушка частенько довольствовалась тем, что мочилась после соития, долго прыгала на месте или же промывала свое лоно разведенным водой лимонным соком или уксусом незадолго до встречи с мужчиной. Так что она, к радости ее родителей и самой королевы, уже носила под сердцем ребенка, когда вступила в брак с Уолтером Деверо. Роберту Дадли до конца своих дней пришлось жить с мыслью, что его кровный первенец и тезка – а Летиция назвала мальчика Робертом, – чудесный темноволосый мальчик, который обожал лошадей и должен был бы унаследовать все его владения, растет в чужой семье и считает отцом другого мужчину.

В течение нескольких лет после смерти Эми Роберт тщетно пытался уговорить Елизавету выйти за него, настаивая на том, что ей мешают сделать это лишь страх и гордость. В 1575 году он устроил для нее целый ряд поражающих воображение торжественных вечеров в замке Кенилуорт. В заключительный вечер он в очередной раз сделал ей предложение. Любуясь взрывающимися в полуночном небе фейерверками, Елизавета сидела на краю огромного мраморного фонтана, из которого к ней вдруг выплыла женщина с обнаженной грудью и блестящим зеленым русалочьим хвостом. Чудесная дева преподнесла королеве серебряную ракушку, в которой на розовом бархате покоилось роскошное обручальное кольцо. Роберт Дадли достал его из раковины и преклонил перед Елизаветой колени, в последний раз предлагая ей свою руку и сердце. Елизавета вновь отказала ему. Для Роберта это было смерти подобно – ведь он по-прежнему не мог отказаться от своей честолюбивой мечты о короне.

После того как раскрылась вся правда о его тайном романе, который, по слухам, увенчался тайной же женитьбой на еще одной фрейлине Елизаветы, прекрасной и доступной леди Дуглас Шеффилд, родившей ему сына, которого граф признал незаконнорожденным, Роберт Дадли все же поддался чарам овдовевшей Летиции Ноллис. Влюбленные тайно обвенчались в Кенилуорте в 1579 году, и шелковое платье на животе невесты было подозрительно пышным. Им удалось скрывать свой брак от королевы в течение года. С новобрачными связывали еще одну жуткую историю – внезапную кончину первого супруга Летиции от смертоносного яда, поданного ему под видом лекарства. Уолтер Деверо, первый граф Эссекс, скончался в Ирландии, по официальным данным – от дизентерии, однако он сам утверждал, что ему «в питье что-то подсыпали», и до последнего вздоха проклинал свою жену. Его последним желанием было, чтобы у нее забрали их пятерых детей и отдали на воспитание его родственнику, графу Хантингтону, дабы уберечь малышей от дурного влияния матери.