– Судя по тому, что у вас на шее, я делаю вывод, что все не так просто и не так радужно, как мне объяснил Альфред.

Она немного помолчала, а потом, кашлянув, сказала:

– Вы бывали раньше на такой вечеринке?

– Да, и не раз. Я знакома с Альфредом уже лет 5-6 и мы неплохо ладим, учитывая, что наши отношения распространяются только в разрез деловых услуг. Я устраиваю его как профессионал, он устраивает меня как заказчик определенной работы, а еще, как человек у которого самые шикарные и самые бомбезные вечеринки в Париже, сегодня здесь будет зажигать самая лучшая публика, самые крутые ди-джеи будут отрываться по полной и мы отхватим свой кусочек пирога. Как бы ты не грустила невозможно остаться в стороне, находясь здесь сегодня ночью.

– Это замечательно, я так давно не танцевала и так давно не отрывалась по полной, слишком много было в последнее время проблем.

– Отпусти их, – она засмеялась и приобняла ее чуть сильнее, прижав за плечи. – Скажи им «пока» и помаши ручкой. Пойдем вниз, насколько я слышу, представление уже началось.

Они спустились вниз и Сара, так звали нынешнюю подружку Сондрин, отвела ее в огромный зал. Когда двери распахнулись, единственное, что могла сказать Сондрин это «вау». Огромный зал с величественными потолками, в 7-8 метров высотой, был украшен в стиле Нового Года, столько огней, мишуры, огромных блестящих шаров она не видела никогда. Большая красавица-елка крутилась на постаменте в центре, заливая все вокруг светом и мерцанием магии праздника. Огромное количество игрушек сверкали разноцветными огнями и, если рассматривать какие именно они были, наверное, на это ушел бы не один час. В зале гремела музыка и уже танцевал не один десяток человек. Атмосфера праздника витала в воздухе и заражала всех вокруг, как вирус. Волнение быстро отпустило, когда Сондрин увидела, что практически никому до нее нет дела, а народ просто веселится, получая удовольствие.

– Ну что, по маленькой и танцевать? – ее новая подруга потащила ее к одной из барных стоек.

– Что ты будешь? Напитки для девочек или что-то покрепче?

– Наверное, стоит начать с чего-то попроще, – она улыбнулась, подумав о том, что возможно самым лучшим решением было бы напиться до потери сознания и не помнить, и не видеть, что будет дальше, но этот разворот событий нес с собой и определенные угрозы. Она не хотела терять контроль, потому что с ее знакомыми потерять контроль не редко означало полностью потерять себя. Они заказали по бокалу мартини и вернулись в зал, людей становилось все больше и больше.

– Ты ждешь кого-то? – Сара посмотрела на немного озабоченную Сондрин.

– Нет, сегодня я совершенно свободна, – затем засмеялась и добавила. – Ну, в определенном смысле.

– А я бы очень хотела потусить с одним человеком, но насколько я вижу, его еще нет. Потанцуем? – она, пританцовывая, поставила бокал на стойку и протянула руку Сондрин.

Боже, как же давно она не танцевала, ноги были деревянные, да еще и эта умопомрачительная шпилька все таки давала о себе знать – движения были скованные и скупые, она не могла расслабиться и полностью почувствовать всю силу и веселье праздника. Парочка бокалов мартини сделала свое дело, внутри потеплело. Зал взрывался музыкой и веселье нарастало как вулкан, который готовился к взрыву. Огромное количество гостей, которые танцевали и подпевали под одни и те же композиции, выглядело как большой танцующий зверь, который питается весельем и утехами, он все быстрее и все активнее двигался на танцполе, пока в полночь не взорвался криками и фейерверками. Границы были стерты, все уже давно перемешалось и Сондрин не заметила как пропала Сара, как она присоединялась то к одной, то к другой компании, пока не устала. Надо было выйти на воздух, на веранду. Взяла стакан воды и вышла на веранду, там было не так громко, но весьма прохладно. Она не подумала о том, что на улице лежал снег и был мороз, выскочила на веранду и задохнулась от того, что дыхание обожгло ледяным воздухом. Несколько секунд и задрожала, обхватив руками плечи, пытаясь согреться. Столько событий, она напрочь забыла обо всем. Сейчас, когда усталость немного навалилась и когда страсти накалились, вспомнила где она и почему здесь. Печаль тихонько начала сочиться в сознание, как бы ей хотелось, чтобы было все то же, но с другим привкусом. И как же давно она не видела его. Еще сильнее закуталась в свои руки, тонкое платье вообще ни от чего не защищало, холод плотно взял ее в свои объятия и уже бесцеремонно шарил под платьем.

– Холодно, принцесса?

Она резко повернулась. Себастьян стоял в черном костюме и белоснежной рубашке, было такое чувство, что он никогда это не снимал, лишь иногда его образ был далек от совершенства, но это были совсем не официальные приемы. А здесь, сейчас, все было вычурно, он был пафосным и слишком уж идеальным. Ни одного шанса помятым брюкам или пиджаку. Ни одного шанса пятну на рубашке или жилетке, все было как на картинке журнала и он это знал. Его подтянутая фигура была упакована в слишком дорогие вещи, чтоб он плохо выглядел.

– Замерзла? – он стоял от нее на расстоянии полутора метра.

Девушка посмотрела вокруг, сердце уже пропустило один удар и начинало свою бешенную скачку, разгоняя адреналин по крови. От волнения у нее перехватило в горле и она сглотнула. Девушка опустила глаза и решила вернуться в зал.

– Вот так просто уйдешь, ничего мне не сказав? – он смотрел как она проходит мимо. – Ты сегодня просто потрясающая. В последний раз я тебя видел совсем в плачевном состоянии. А сейчас…. Не торопись, Сондрин, я не могу тебя рассмотреть. Ты не надела мой подарок? Тебе не понравились камни? ……одни из лучших в мире.

– Я не буду принимать от тебя подарки, они мне слишком дорого потом обходятся, – он в свою очередь поднял руку, останавливая ее.

– Ты не можешь прикасаться ко мне. У тебя нет на это прав, – она с испугом посмотрела на его руку, когда он преградил ей путь.

– Оооо, ты и это знаешь, – улыбнулся. – Не спеши, принцесса, я хочу рассмотреть тебя, не заставляй меня прибегать к грубым мерам.

– Ты… Ты не имеешь права трогать меня, – она захлебнулась возмущением и испугом, сердце колотилось, как у испуганной зверушки, ее заверили, что он не прикоснется и она была в этом уверена, но здесь, сейчас, когда всем вокруг было на них наплевать, испугалась, что он может сделать все что угодно.

– Я не собираюсь трогать, – он достал телефон, покрутил в руках и набрал комбинацию.

Сондрин с ужасом услышала, как ее девайс на шее зашевелился и завибрировал, затем вокруг нее словно сверху упало красное кольцо света, не более 60 см в диаметре. Девушка остановилась, она так хорошо знала что это… Это ее периметр, он убрал его до 60 см. Если раньше она могла свободно перемещаться в пределах дома и сада, то сейчас, следующий шаг мог стать очень опасным.

– Зачем мне тебя трогать, я могу поговорить и другим способом.

Она остановилась и посмотрела на него, его синие глаза с интересом наблюдали, а губы сложились в уничтожающую, умопомрачительную улыбку. Его черные волосы были коротко подстрижены и уложены.

– Я скучаю Сондрин… – он смотрел на нее не отводя глаз. – Жду не дождусь, когда закончится месяц, так давно тебя не видел, принцесса, через три дня ты вернешься в мой дом, – развел руки и поднял глаза к небу. – Наконец-то.

Затем зашел сзади и, чуть приблизившись, уже шептал:

– Плачь, принцесса, плачь. Уже сейчас, я так много хочу от тебя. Как же мне нравятся твои глаза, темные и красивые, как моя душа… – он подошел совсем близко, так, что она могла слышать тепло его тела, и начал хрипло шептать:

– Ты пахнешь сексом. Нет, неправильно, не пахнешь – воняешь, – он немного помолчал и вдохнул запах волос. – Но не тем семейно-бытовым, в темноте, под тяжёлым одеялом, ровно в два часа ночи. Другим с порванными чулками, со вдребезги разбитыми телефонами и ноутбуками, одним движением сметёнными со стола, с искусанными в кровь губами, с утробным хищным рычанием и рубиново-алым блеском губ, приоткрывающим острые клыки. Столько фантазий рождается, когда ты стоишь рядом, а когда закрываешь глаза и начинаешь дышать тобою, это совсем плохо. Ты пахнешь расцарапанной спиной и по-снайперски метким укусом в горло, терзанием плоти, стонами, криками, болью. Ты пахнешь спермой… – он это почти прошептал. – Солёной горечью в растрёпанных волосах, на щеках, этих алых губках и фарфоровых скулах. Ты пахнешь блестящим бисером пота на напряжённой упругой коже, страхом и диким желанием. Ты пахнешь уже не стоном, ты пахнешь бесстыдным криком «трахни меня, только так, чтоб я почувствовала все безумие мира, если так не можешь – тогда не приближайся»… – он ходил вокруг, проговаривая каждый эпитет и сравнение. – Как же я скучаю по тебе.

– Мне холодно, я хочу зайти в помещение, – девушка не хотела слушать его, она знала как он может засунуть свои мысли ей в голову, которые потом будут ее медленно разрушать. Как его вкрадчивый голос ночью будет шептать и она будет метаться по подушке. Сейчас, слушая его тираду, чувствовала, насколько же он прав и как точно он описывает, хоть и косвенно, ее желания, только сильный, уверенный в себе мужчина мог позволить себе такое.

– Только я знаю как умирает твоя весна, возможно, тебе и хотелось бы все вернуть, но… А пока девочка моя – плачь, ты все знаешь. И знаешь каким я могу быть разным, ты спрятала себя, но твое сердечко, – он прижал руки к своему сердцу и сделал такой красноречивый жест, словно протянул его ей. – Только ты знаешь на что готово твое сердце, но открою тебе секрет: и я это знаю, ты думаешь, что ты затопила все льдом… – он рассмеялся. – Ты сама себя уничтожишь, когда я этого захочу. Твои такие красивые цветы цветут только для меня, никто не смеет даже посмотреть в твою сторону, здесь виной даже не я, а ты. Никто не имеет право прикасаться к такому бриллианту, они все недостойны этого и мало кто осмелиться предложить себя, не то что бы сломать тебя. Моя девочка, ты создана только для меня… – он отклонился и посмотрел на нее. – Да, я наверное был слишком жесткий, и как бы мне не было тяжело, но я хочу попросить прощения, Сондрин.