– Господи, о чем вы, что вы говорите, какое мошенничество, он сам отдал мне эту карту.

– Возможно, а возможно вы ее украли. Ведь сам г-н Торп ничего об этом не говорит, он требует от нас, чтоб мы провели ряд мер в отношении определенного человека по взысканию его долга, и вот мы проводим обычную стандартную процедуру. Но, учитывая что вы занимаетесь нотариальной практикой, потеря лицензии только будет стоить вам достаточного количества средств, плюс репутация, а уж обо всем остальном не стоит и думать, поэтому самый простой вариант – договориться с г-ном Торпом. Насколько мне известно, он достаточно лояльный в таких вопросах и даст, как мне кажется, вам отсрочку. Привезете мне документ, о том, что он готов отклонить свое решение, я сразу все приторможу, – он смотрел на нее с явным намерением помочь, девушка видела, что он действительно не жаждал ее финансовой смерти. – У меня нет желания разрушать вашу жизнь, а судя по тому, что делает Себастьян…– он развел руки в стороны. – Не смею вас больше задерживать.

Себастьян. Странно, его депозит был оформлен давно, еще тогда, когда они были близки и он был оформлен на Себастьяна Торпа, а как же Кристофер? Почему она называла его Кристофером, он представлялся так и все знали его так. Странно, очень странно. Она выдохнула и поймала себя на мысли, что внутри словно опустился занавес, она вновь была отрезана от мира и вновь он выстраивал коридоры и мостил тропки, по которым она должна прийти к нем, не сворачивая никуда . Не потому, что не хотела, а потому, что все другие дороги он закроет, должна прийти и просить, либо полный крах. Откинулась на сидение машины. Должен быть еще выход. В этот момент получила письмо на е-мейл от банка с полным адресом Себастьяна Торпа. Естественно, это была Швейцария.

– Нет, нет, нет! – она завыла и расплакалась. – Я не хочу, не хочу опять в этот ад, даже если я мечтаю о нем и брежу ночами о его губах и руках. Не хочу опять испытывать эту страшную боль потери, не хочу смотреть на то, как он живет, не хочу прикасаться к его идеальному стерильному миру, не хочу пройти сквозь его калибровку, потрошение своей души в его угоду.

Так много всего прошло и если он сейчас с ней так вот поступает, значит он зол, очень зол, а его гнев – это самое страшное, что она видела . Тушь текла, попадая в глаза, которые начали щипать, расплакалась еще сильнее. Через минуту телефон вновь пискнул сообщением о том, что на е-мейл пришло новое письмо, она посмотрела заплаканными глазами, там был график и рекомендации за сколько времени и по каким телефонам можно обратиться к его секретарю, чтобы попасть на личный прием. Когда представила саму встречу, ей стало еще хуже. Она должна будет записаться на прием. Приехать в Швейцарию и в назначенное время прийти к нему в кабинет в его офисе. И самое страшное, что ей нужно будет смотреть ему в глаза, что-то объяснять, угождать, стоять пред ним с вытянутыми вдоль тела руками, как– то оправдываться, что-то объяснять, человеку, с которым не хочет не просто встречаться, а даже о нем думать, человеку, который в прошлом сделал из нее свою игрушку, куклу, все что угодно, но сейчас ей нужно было просить его дать ей денег.

Какой кошмар, ей даже стало тошнить от такой ситуации. Она вспомнила выражение, недавно прочитанное ею в социальных сетях: «Не желай – желания могут исполниться. Не ищи – ты можешь найти. Не зови – ведь тебя могут услышать». Она старалась не звать. Но все внутри тянулось к нему одному, такому сильному. Не думай – мысль материальна, сколько раз она представлял встречу, сколько раз прокручивала ее. Забудь, если не хочешь вернуться в прошлое, не смотри в бездну, если не хочешь, чтобы она начала всматриваться в тебя. Сейчас она четко осознавала, что подходит к бездне и она всматривалась в нее этими синими глазами, холодными, жестокими, не хватает только его толчка, чтоб столкнуть , но это обязательно будет, он уже построил для нее лабиринт и она уже по нему идет.

Голод по нему. Это ее собственный зверь, который жил внутри и обгладывал ее кости, пожирал ее каждый день, каждую секунду. И вот настал тот день, когда она перестала вновь его контролировать, он вырвался на волю, Он получил первую порцию… Первый кусок выдранного с болью мяса, свежего, ароматного, вкусного, и жадно проглотил. Девушка в последнее время стала все чаще и чаще думать о нем, образы все плотнее окутывали ее сущность. Она знала, что скоро будет что-то, он вновь все изменит, он вышел из тени и они скоро встретятся. Вытирала слезы и заставила себя дышать. Дыши, Сондрин, может быть лучше все потерять, пожертвовать всем: и работой, и лицензией, и всем, пусть вешают статью, пусть судят, только не у него на холодном полу на коленях, нет. Все внутри выло, кричало. Ее привыкшая к свободе личность сигналила красным стопом, но здравомыслие шептало немного о другом. Ведь оставался еще один выход, найти деньги, у нее ведь было 2 месяца. Девушка зацепилась за этот выход и немного успокоилась. Достала из бардачка салфетки и вытерла косметику. Мозг получил задачу и начал лихорадочно работать. Нужно было найти за 2 месяца почти 200 тысяч долларов. У нее не был ни одного знакомого который располагал бы такими деньгами. Даже если она продаст все, она соберет максимум 50. Ведь дом она арендовала, аренду, которую внесла на 1 год вперед, никто ей не вернет, денег на остатке у нее было не больше 30 тысяч, машина тоже не больше 7-10. Она твердо решила насобирать хоть что-то и внести, возможно, в следствии того, что будут вноситься хоть какие-то средства, банк не начнет в отношении ее действия, хотя понимала, что это бред. Ведь даже если она не погасит 1 доллар, то весь платеж не примется к рассмотрению, он просто будет висеть суммой на отдельном счету и не зачислится, платеж будет не действителен. Ехала домой и мозг просто кипел, надо было что-то придумывать, возможно даже взять кредиты в других банках.

На следующий день она не вышла на работу, а посвятила день тому, чтоб отправить заявки на получение кредита во все мыслимые и немыслимые места. Была просто уверена, что отыщет нужную сумму. Во первых, она молода, во-вторых, у девушки все прекрасно с работой, она платежеспособна. В-третьих, Сондрин никогда не имела никаких проблем с займами, их просто не было и ей должны пойти на встречу. Уже к вечеру она получила несколько ответов и была шокирована. Из 15 отправленных ею заявок 8 пришли с отказом, а остальные пока не ответили вообще. Все ссылались на то, что она неблагонадежный клиент и банк не может открыть ей кредит. Отчаяние и безысходность медленно вплывали в ее сознание, она видела то, как он загонял ее на одну дорогу. Дорогу, которая ведет к нему. Чувствовала как он сплел вокруг паутину и она уже попалась, дело времени затянуть потуже канаты. Чувствовала многое, возможно, это надумано , но самое главное, что сейчас слышала его смех, даже, как ей казалось, видела его. Пустой , равнодушный, такой, который уничтожает. Именно сейчас ощущала его равнодушие, он ни на секунду не задумался, что будет, как эта его выходка отразится на ней, ему было все равно. Равнодушие, оно страшнее смерти в своем безразличии. Оно как пустота, которой абсолютно все равно, что поглощать. Плач, слезы, просьбы или проклятия – не важно, если душа того, кто его порождает пуста… Он не задумывался, просто стирал ее из ее же жизни. Стирал все ее планы, то, что она построила, то, о чем мечтала просто стирал, не вникая.

Ее проблема была еще и в том , что никому не могла ничего рассказать. Рассказать Белле? Зачем, она все равно ей не поможет, а дополнительные сожалеющие ей совсем не нужны. Выбрала тактику ожидания, ведь впереди был еще почти месяц. Почувствовала, что хочет просто отвлечься и приехала в то кафе, в котором встретила молодого человека утром за кофе. Он сидел на террасе и задумчиво смотрел на экран монитора.

– Свободно? – робко подсела к столу.

Он так обрадовался, что Сондрин даже не поверила сначала, что кто-то может обрадоваться ее появлению.

– Я вас уже несколько недель здесь пытаюсь встретить, но… – он развел руки. – Бесцельно. И вот кто бы мог подумать. Я заехал на чашку кофе, просто на работе аврал и нужно было сменить обстановку.

– Да…– опустила глаза в стол, улыбнулась. – Похоже, что у нас одинаковое состояние, мне тоже надо сменить немного обстановку, скоро на конференцию, а я что-то расклеилась

– Так может погуляем? – робко спросил и с надеждой заглянул в глаза. – И познакомимся. Я много рассуждал о том, как же вас зовут?

– И к какому выводу вы пришли? Какое имя мне больше всего подходит? – она заинтересовано на него посмотрела.

– Не смотрите так на меня, – он не отводил взгляд. – Я влюбился в ваши глаза с первого раза.

– Не стоит об этом говорить, – отвернулась и перестала улыбаться.

– Простите. Я думал, что вас зовут Мари или София, почему-то мне так кажется.

Откинулся на спинку своего стула и скрестил руки на груди.

– Ну, возможно, где-то близко, – улыбнулась. – Сондрин, меня зовут Сондрин.

– Прекрасное имя, Сондрин. И оно вам подходит, – и он замолчал, казалось, смакуя ее имя.

–А вас? – она подняла на него глаза. – Как зовут Вас?

– Меня зовут Майкл, все банально. Мои родители долго не думали, -он рассмеялся, ямочки так предательски заиграли на его лице.

– Очень приятно, – она тоже улыбнулась. – Я бы с удовольствием погуляла бы по парку, рыжие листья навевают такую сладкую тоску. Такое бывает только осенью.

Боже, что она творит? Что? Зачем она это делает, зачем обманывать себя, ведь этот человек даже на миллионную долю не может приблизиться к тому шарму, лоску, который нес с собой ее зверь. Они оставили недопитый кофе на террасе кафе и побрели в парк. Майкл был намного выше, в легкой парке и джинсах, свой ноутбук он нес подмышкой. Прогулка с другом, так это можно было назвать, легкое общение, никаких посягательств на свободу она не ощутила, он как всегда много болтал о своих похождениях с друзьями, много смеялся и, казалось, получал удовольствие от нахождения рядом с ней и от прогулки. Она в свою очередь просто отпустила свой внутренний мир и дала солнышку немного согреть себя в такое неприятное время.