– Нет! – крикнула и оттолкнула журнал от себя, он упал со стола, сбив стакан, который тут же упал и разбился.

На полу лежал журнал, покрытый осколками разбитого стекла, и это было так символично, она была так же разбита и вот только-только девушка склеила свою растерзанную этим красавцем душу, он вновь появился, правда только на картинке. Случайностей не существует – все на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие. В ее случае, скорее всего, последнее.

– Что-то случилось? – Белла вошла и увидела, что Сондрин стоит с красными щеками и утирает слезы. – Сондрин, все нормально?

– Да Белла, все нормально, я просто смахнула стакан, пыталась поймать падающий журнал и свалила все, что было на столе, – она скрестила руки на груди, чтобы скрыть то, как у нее дрожали руки.

– Бывает, я тоже так иногда делаю, ничего страшного, это не смертельно, зачем так переживать, я соберу стекло. Вы нормально себя чувствуете? А то что-то вы слишком раскраснелись. Или вас так раззадорил Себастьян? – она рассмеялась, пытаясь снять напряжение в кабинете, и принялась собирать осколки стекла на совок.

– Нет, не раззадорил, но я действительно чувствую себя не очень хорошо. Сколько у нас на сегодня еще клиентов?

– Да, в принципе, мы закончили, но вы еще сегодня хотели погулять со мной.

– Наверное в другой раз, поеду развеюсь, – взяла сумочку и направилась к выходу.

– А журналы, вы же хотели подобрать себе что-то, – девушка растерянно смотрела, протягивая улыбающегося Кристофера ей.

– Да, конечно, – она взяла их, сунула в сумку и вышла на свежий воздух.

ГЛАВА 15.

Что ж такое-то. Почему он снова вплыл в ее жизнь, и почему именно сегодня, так символично. Именно когда она встретила молодого человека, с которым хотела пить кофе, побродить по осенним улочкам этого теплого провинциального города, держась за руки, мило болтая о фильмах, книгах. И вот вновь так на него реагирует. Сама себе уже несколько раз давала установку: забыть, закрыть, зацементировать свои эмоции, особенно к этому человеку, и, как ей казалось, все остыло, была просто уверена. Для этого и уехала к черту на кулички, чтоб не видеть, не слышать и, не дай бог, никогда не прикасаться к этим опасным для жизни отношениям. Жизнь так часто смеётся над всеми нашими решениями. Мы хотим одного и стремимся к этому, а в итоге получаем совсем другое. Сейчас она с болью, но четко поняла, что реки, которые текут в ней, ждут его отражения, все дороги, которыми она идет – его шагов, а сердце… Нет! Ну почему же все именно вот так, почему она не может принимать решения не опираясь на свои эмоции, свое сердце, надо же быть прагматичной, разумной. Человек, не перегоревший в аду собственных страстей, не может их победить. То, от чего уходила, уклонялась, якобы забывая, находится в опасной близости от нее, и в конечном счёте оно возвращается, но с удвоенной силой. Девушка села в машину, вырулила и плавно повела на выезд из города. Спустя 20 минут, припарковалась у своего нового дома. Взяла почту и медленно побрела к двери, но что-то ее остановило и она повернула в сад, сейчас не очень хотелось оставаться внутри дома, как бы замечательно и уютно там не было. На улице стояла осень и сегодня было на удивление тепло. Ах, осень – кофе, вкус корицы, шоколад, блуждающие мысли о нем, его тепле, его силе, пушистый плед, горящий камин, шоколадно-желтый цвет листвы, изморозь и вновь улыбка от камина.

Осень – это чай с лимоном и имбирем, невысокие удобные ботинки, джинсы, это куртка с капюшоном, а может быть тонкие чулки, юбка-карандаш, элегантный плащ, тонкие перчатки, пирожные в коробке, погодные причуды… Осень – это ранний вечер, зябкие руки, первый снег, жгучее желание вылить, отдать все то огромное, большое и удивительно прекрасное, что накопилось внутри – любовь. Печаль упала ей на плечи, так неожиданно и так некстати, да, в принципе, печаль редко бывает к месту. Ее цветник пожелтел, краски поменялись на шоколадно-желтые , редкие розы доцветали, умирая на пороге заморозков. Она взяла в руки потемневший бутон и посмотрела на него. Жалость к себе и мысли о том, правильно ли поступила, уехав из Парижа, бросив все, просачивалась горьким ядом в сознание. Шла по саду, подкидывая ногами опавшие листья, и размышляла, из рук, там где держала почту, выпало письмо с банковским штампом, странно что она его не заметила раньше. Девушка подняла его и увидела, что это письмо из банка, в котором числилась ее карта, вернее карта, которую делал для нее Кристофер. Ничего не понимая, Сондрин вскрыла конверт и ахнула. Все деньги, которые она сняла с карты в последний раз, а именно около 200 тысяч долларов, были сейчас оформлены как кредит, по которому она уже имела огромную задолженность и штрафные санкции. Ладошки взмокли и сердце заколотилось с бешеной скоростью. Вытерла лоб, на котором выступила испарина. Что это? Она не могла понять что читает, содержимое письма долго до нее не доходило. Как так могло получиться, ведь карта была дебетовая, и никто не предупреждал ее о том, что это может быть кредит. Если бы она была ознакомлена с условиями, никогда бы не позволила себе совершить подобные действия. Девушка была не просто в шоке, она находилась в стрессовом состоянии, не способная принимать правильные решения, да что там правильные, никакие . Такого не может быть и отдать сейчас сумму в размере 250, а то и 270, по последним выпискам, тысяч она просто физически не могла. Весь ее годовой доход составлял не более 70. У нее затряслись руки и дыхание было рваным. Расплакалась. Столько всего сегодня навалилось.

– Как, господи, ну как такое может быть? – она проговорила и вновь разрыдалась.

Зная, как нотариус, тонкости работы банковской сферы, она чувствовала, что вероятность ошибки равна 0,0001 процент, но все же решила позвонить и все уточнить. Милая девушка монотонным голосом приглашала ее в их филиал банка в ближайшем большом городе, для того чтоб объяснить ситуацию и вывести порядок платежей. Каких платежей, о чем она говорит. Сондрин рухнула в кресло и опустила руки. Мысли лихорадочно работали, такого просто не может быть, с точки зрения закона и правил, они никак не могли повесить на нее кредит с дебетовой карты, это были деньги, которые принадлежали ей, ну не ей они принадлежали… Да, они принадлежали Кристоферу, и как только она уехала и сняла все деньги, так они превратились в кредит. Как же она сразу не догадалась, это он, он сделал так, что они превратились в кредит и теперь она должна, но не ему, а банку. Она попала в ловушку, так искусно расставленную им. Сознание того, что там, куда она приедет, все будет выверено и она не докажет вообще ничего, пришло совершенно осознано. Да, это были не ее деньги и она не имела права их снимать, на них она сняла дом, открыла свою практику, переехала и сейчас безбедно живет. Вернее жила, сейчас все рухнуло как карточный дом. Но как нотариус она понимала, что как бы это не звучало с этической стороны, но карта была оформлена на нее, деньги там были как бы ее, ведь баланс был положительным и только она отвечает за движение средств по ней. Если, конечно, не было никаких дополнительных условий, о которых она не знала. Но ведь когда она снимала деньги, ее должны были предупредить. Девушка всю ночь проходила по комнате. Такой страшный финансовый крах мог убить кого угодно, а она не исключение. Рано утром привела себя в порядок и поехала в банк.

– Хочу уточнить по поводу письма, которое я получила, – она сидела в кабинете у менеджера, ничего не понимая, но уверенная в своей правоте.

– Секундочку, я уточню у управляющего, – молодая, немного напуганная девушка убежала, через минут десять вернулась, отдав ей письмо.

– Вам нужно пройти к управляющему, вам все объяснят, – она с жалостью посмотрела на Сондрин.

Девушка пропустила мимо себя все чужие эмоции и направилась в кабинет к управляющему банка.

– Такого не может быть. Объясните мне, откуда могла взяться задолженность, я ведь снимала свои средства.

Банковские служащие – это особый род людей, кажется, что они практически никогда не проявляют эмоций и они им не даны, они строго следуют своим правилам, вернее не своим, а правилам, которые устанавливает банк, и никогда от них не отклоняются. Иногда кажется, что даже выражение их лиц строго прописано в трудовом договоре.

– Присаживайтесь, я вам попытаюсь все объяснить, – мужчина, гладко выбритый, немного полноватый, не вступал ни в какие конфликты. Казалось, что он был совершенно в курсе всего, о чем она говорила. Он начал монотонно, максимально доступным языком, объяснять все, без всплесков и эмоций. Видно было, что данная ситуация была для него обычной работой, рутиной, в то время как в ней бушевал огонь.

– Данный вид карты был оформлен под большой депозит, который был размещен у нас на имя господина Себастьяна Торпа. Господином Торпом был оговорен момент, если с данной карты снимут все средства и карта будет аннулирована, она отсоединяется от финансирования и переходит в разряд кредитных, но требуется его дополнительное подтверждение. Два месяца назад мы получили такое подтверждение, насколько мне известно, вы должны были сделать так, чтобы господин Торп его нам не отправлял. Без его решения условия по карте не меняются, т. е она так бы и осталась, как говорится, на его финансировании. Так что вы либо должны были выполнить какие-то условия, согласно вашим договоренностям и господин Торп не отправлял бы нам подтверждение на кредит на вас , либо… – он красноречиво на нее посмотрел и развел руки в стороны.

– Что? О чем вы говорите, я не знаю ни о каких дополнительных соглашениях, где я возьму такие деньги?

– Ну они же у вас были. Вы их сняли, просто верните их ему на счет и все, – он ехидно смотрел на нее. – Если денежных средств у вас нет, есть еще одно решение, просить г-на Торпа отозвать требования о погашении задолженности, или хотя бы дать вам возможность делать это частями, по той причине, что он требует чтоб вы погасили долг в течении 2-х месяцев, или разбирательство, лишение лицензии, запрет на занятие деятельностью на 5-7 лет и, естественно, статья – «мошенничество с кредитными картами».