Сегодня был один прекрасный повод для того, чтоб рассмотреть вопрос обновления гардероба. Утренний кофе, обязательная процедура, которую не могла игнорировать, бежать сразу в контору не могла, надо было, как обычно, расставить по полкам все свои мысли, приготовиться к наступающему дню. Девушка вошла в кофейню, присутствовало несколько таких– же как она, бегущих на работу. Сделала заказ и села на террасе. Осень уже вступала в свои права, а это было ее любимое время года, желтые листочки, увядающая природа, прохладные вечера. Ждала свою чашку капучино, наслаждаясь и впуская в себя осень. Официантка принесла его и поставила ароматный напиток на стол, в это время к ней подсел молодой человек. Девушка возмущенно подняла на него глаза с явным намерением выразить массу недовольства, но не смогла. На нее смотрели ангельские голубые глаза, они были огромные, чистые, такие теплые и так сочетались с его русыми волосами, белой кожей и ямочками на щеках. Впервые за 4 года, ее не стошнило от мужского пола, могла допустить присутствие чужого мужчины за своим столом, а еще она не разговаривала с ним, а просто смотрела.

– Позволите, я всего лишь попить кофе, без намерений, – он поднял руки вверх, словно сдавался врагу.

Девушка не смогла сдержать улыбку и кивнула. Они какое-то время вместе смотрели на парк, а затем он начал рассказывать, как с друзьями вчера ездили на пикник. Как ловили рыбу и, как всегда, та была просто огромной. Казалось, что они просто друзья, которые уж знакомы сто лет, и он так прикольно подкалывал официантку и так искренне улыбался. А когда Сондрин уходила, он протянул ей руку, прощаясь, и задержал ладонь.

– Вы будете завтра пить кофе?

– Возможно, но не думаю, что может стать привычкой, – она боялась себя. Своей реакции, боялась открыться, быть легкой, ведь сердце было закрытым на такой большой замок и ключи были у него, у того, кто мог ею управлять и кому принадлежала.

– Я буду ждать, – он искренне улыбнулся белоснежной улыбкой и тряхнул светлыми волосами. – Просто ждать, без намерений, пошлостей, но с надеждой.

Девушка ничего не ответила. Сердце слегка ускорило свой ритм и она просто ушла из кафе, немного нервно улыбнувшись, но весь день после этого события вспоминала это маленькое приключение. В сущности, ничего не случилось, но она словно ожила, словно проснулась от такой долгой спячки.


– Белла, купи мне парочку модных журналов, мне все некогда. Хочу подобрать себе что-то для ежегодной конференции нотариусов, она будет проходить в Лондоне через месяц, бррррр как не хочется ехать, но не поехать никак нельзя.

– Что значить «не поехать»? Я считаю, что вам нужно обязательно ехать, ведь вы сидите здесь, как приклеенная, и никто вас не видит, надо съездить, с кем-то познакомиться и… – игриво заиграла глазами и покрутила несколько танцевальных позиций.

– Перестань, – Сондрин со смехом оборвала ее. – Я еду туда только для того, чтобы меня воспринимали как полноправного члена юридической палаты, не хочу слыть провинциальным нотариусом, несколько симпозиумов, конференций, мне нужно посещать в год обязательно, пусть это будут не самые передовые и не самые большие сборища, но мне нужно там показываться, – вздохнула. – Как бы мне это не нравилось. А познакомиться, – повторила ее па руками. – Познакомиться можно и здесь.

– Кто он? – Белла, как любая нормальная женщина, была очень любопытна и естественно, мертвой хваткой вцепилась в Сондрин.

– Ни слова, пока ничего не произойдет, – громко вздохнула. – Самое печальное и банальное, что обычно происходит с нами после некоторых неудачных встреч или неудачных отношений, или отношений с плохим концом, это то, что уже после всего этого, при новых встречах, утрачиваются такие чувства, как стыд и скромность, удивление и влюбленность. То, что раньше краснели от смущения щеки, то, как ты еле сдерживалась, чтобы не опустить глаза, тогда когда он всего лишь рассматривал тебя, делало тебя невыносимо привлекательной, а потом все умерло и ты ко всему относишься слишком прагматично, мало кому веришь и все больше цинизма в отношениях, о трепетной влюбленности вообще забыто. И надо найти уж совсем убойного мужчину, который бы разрушил оболочку и просто заставил бы тебя краснеть, просто банально покраснеть, – скрестила руки на груди и снова печально вздохнула.

– Секс?

– Белла, фу, неужели ты меня не слышишь, вот об этом я и говорю, просто краснеть, а не секс. У меня был просто утренний кофе, правда, с привлекательным молодым человеком.

– Что за бабушкины штучки – «утренний кофе», – она перекривила ее.

Сондрин шумно выдохнула, ее помощница была просто несносной.

– Ну не бежать же мне с ним в постель, после того, как я просто оказалась за одним столом. Ладно, это все мишура, надо заняться конференцией, а здесь все пусть плывет своим чередом. Ведь если это должно произойти, оно произойдет, а если нет, значит нет, – засмеялась, настроение было отличное, работа налаживалась, сама удивилась и обрадовалась, оказывается, может еще реагировать на кого-то, кроме Кристофера, жаль, что краснеть и влюбляться разучилась.

Надо было купить одежду и правильно ее собрать, чтоб выглядеть дорого и стильно, ведь она была просто восхитительна в последнее время. Ее худоба немного ушла, набрала чуть-чуть вес, но не особо, скорее ее можно было называть худой но не анорексичкой, волосы темным шоколадным каскадом падал до пояса, а посредине и ниже. Она любила свои тяжелые шелковые пряди, особенно когда они были только после салона, правильно уложены и не мешали. Взгляд карих глаз был теплым и печальным, печаль поселилась в глазах после Кристофера, она так и не покинула ее. Когда работала, в них четко прослеживалась мысль, живой умный взгляд. Пухленькие губки были подкрашены розовой помадой, на немного выдающихся скулах румяна. Ухоженное стройное тело, тонкие хрупкие руки.

В последнее время стала меньше уделять внимание внешности, но чем дальше уходила от той истории, тем больше видела свои недостатки, было с чем сравнить, то, о чем нужно позаботиться. Всегда вспоминала Дору, девушку, которая подходила к ним с Кристофером. Она была идеальна и Сондрин хотела быть идеальной, не для кого-то, для себя, чтоб знать. что просто красива. Это чувство давало особый статус, возможно, ложный. Девушка старалась все больше времени уделять душе, понимала, что только когда все везде в порядке, «и платье, и душа», только тогда будет настоящее самоудовлетворение, которое дает уверенность, покой и толчок вперед. Пыталась задавать вопросы: не почему это со мной происходит?, а для чего?.

Когда не знаешь, что делать – делай шаг вперед. Бездействие порождает страх. Действие порождает уверенность. Чтобы победить страх, нужно просто начать действовать и сделать этот шаг – навстречу страху, навстречу переменам. Так и поступала в последнее время . Гнала себя на работе, заставляла себя делать не то что хотелось а то что нужно. Сейчас, например, пятиться было некуда, конференция была на носу, с каким бы удовольствием осталась у себя в гостиной на выходные и провела время у холста, но надо было потакать этому небольшому приключению, откладывать больше было некуда, поэтому и салоны, маникюры, педикюры, и стиль. Необходимо что-то подобрать, полистать, посмотреть.

– Белла, где мои журналы? – стояла в дверях своего большого кабинета, клиентов уже не было, конец рабочего дня.

– Вот, возьмите, – девушка вложила ей в руки четыре толстых журнала светской хроники и сопроводила все своими комментариями. – Особенно посмотрите последний, там на обложке Себастьян Торп, боже, это самый шикарный мужчина, которого я когда либо видела, – она закатила глаза от удовольствия.

– Спасибо, дорогая, – Сондрин рассмеялась. – Я равнодушна к таким красавцам, по мне, пусть лучше будет что-то попроще, ну что-то вроде того, что было сегодня утром, в кафе. С гламурными мужчинами столько хлопот и они, как правило, видят только свои наряды, наманикюренные ногти и чистоту своих ботинок, я уж как-то здесь, ближе к земле.

– Зря вы так, он просто восхитительный, а еще он сейчас выступает как главный обвинитель по какому-то сумасшедшему делу, пресса всего мира практически прикована к этому человеку, говорят, что если он блестяще закончит этот процесс, то получит максимальные привилегии от правительства. Да, нам конечно же до него далеко, да и у него говорят там семь пядей во лбу , наверное, зануда, но как же он хорош, а еще…– она хотела продолжить, но Сондрин ее остановила.

– Белла, я поняла, что ты в диком восторге от этого человека, но может быть сначала работа, а уж потом все остальное, а луки я посмотрю, надо однозначно что-то подбирать. Мы уезжаем через пару недель, отдохнем немного и как раз конференция, – девушка что-то хотела вставить, но Сондрин не останавливалась. – Обещаю, по дороге домой ты мне расскажешь всю информацию об этом, как его, – она перелистнула страницу и выронила журнал.

С глянцевой обложки на нее смотрел Кристофер, своими огромными синими глазами, немного не брит, стильно подстрижен и у него на щеке был красноватый шрам. Неизменный черный костюм с бабочкой, белая рубашка, золотые часы и улыбка уголками рта. Она видела эту улыбку столько раз. Руки задрожали и во рту пересохло, хотелось закричать, но она вовремя себя остановила.

– Да вот же он, Себастьян Торп. Его не было 4 года, он там что-то делал, работу какую-то на правительство, теперь вот он появился, уже как пару месяцев, и вышел в свет. Не женат, и, говорят, у него татуировка на весь торс.

– Я знаю… – Сондрин поймала себя на мысли, что сказала это вслух.

– То есть как знаешь, вы с ним знакомы? – Белла от удивления даже привстала.

– Нет, конечно же нет, я читала что-то в интернете.

Сондрин быстро исправляла ситуацию, нервничала на себя, на Беллу, на него, на всех. Вот почему его не было все это время? Руки дрожали, сердце пропускало удар за ударом, и было тяжело дышать. Она так отвыкла от эмоций, что сейчас просто задыхалась от адреналина, который, казалось, зажег кровь и она огнем полетела по венам, сжигая покой и возвращая ей влюбленность, возбуждение, и оживляя его надписи на ее сущности, они наполнялись и вспыхивали особым огнем, и его зверь вдруг рванулся на цепи. Она почувствовала, как вспыхнули и загорелись щеки. Девушка собрала журналы и молча ушла в свой кабинет. Бросила их на стол. Он смотрел с обложки, казалось, что сейчас он заговорит своим бархатным голосом, начнет шептать ей о том, какая у нее кожа и как ему нравятся ее волосы, ее запах, и то, как она дрожит под его руками.