Тони Блейк - Письма к тайной возлюбленной

— Иди, парень. Все хорошо, приятель, иди с Карлой, — велел ему Роб. Кинг никогда раньше ее не видел, но в целом обычно хорошо чувствовал, кому Роб доверяет, а кому — нет.

Глаза Карлы были круглыми от испуга.

— А… с Линдси все нормально?

Он кивнул:

— Кажется.

Ее взгляд упал на его наручники.

— Боже, что случилось? Все в порядке?

В этот момент один из полицейских шагнул, чтобы оказаться между ними.

— Карла, бери пса и уходи. Перестань задавать вопросы.

Она вызывающе посмотрела на него и заявила:

— Дэйв, я знаю этих людей. Они — мои друзья.

— И все равно тебе нельзя сейчас с ними говорить. И вообще, — добавил он, повышая голос настолько, чтобы его услышали в «Ленивом лосе», — вам всем надо заниматься своими делами и не мешать нам делать нашу работу. Договорились?

В конце концов, Карла забрала пса, а остальные горожане медленно удалились в помещение бара.

Роба усадили в машину с отгороженным передним сиденьем, захлопнув дверь… и это, как и наручники, оказалось слишком хорошо ему знакомо. Он всего один раз ездил так, но подобное забыть невозможно.

В общем, пока полицейская машина следовала по частым и крутым поворотам горной дороги, ведущей в Сидервилл, Роб думал о том, что дальше его жизнь пойдет именно так. Даже здесь, где, как ему казалось, он нашил спокойствие, спокойствия не оказалось. Оно просто ему не суждено.

Все, что он пытался здесь создать, только что рухнуло.

Следующие шесть часов тянулись медленно и мучительно. Роба оставили одного в маленькой комнатке, где были только старый деревянный стол и несколько раскладных стульев. Но в ней было окно с красивым видом, так что, оставаясь один, он смотрел на него. Он обнаружил гнездо ястреба на ближней сосне. Он увидел следы копыт — наверное, лосиных — на мягкой земле неподалеку от окна и пытался угадать, как давно они были оставлены. Он старался сохранять спокойствие.

Время от времени кто-нибудь приходил, чтобы с ним поговорить, — полицейский Дэйв, следователь Коргилл и еще один следователь по фамилии Бланшар. Низенький кудрявый Коргилл изображал суровость и постоянно возвращался к прошлому Роба, а Бланшар вел себя пристойнее. Добрый полицейский — злой полицейский. В какой-то момент арестовавший его полицейский Дэйв принес ему сандвич с ветчиной, чипсы и колу.

В процессе допросов Роба, Линдси и Билли у полицейских стала вырисовываться реальная картина происшедшего, и они начали понимать, что его вины здесь не было. И когда дверь открылась в очередной раз, к нему вошел один Бланшар.

Это был мужчина среднего роста, примерно одних с Робом лет, с редеющими волосами, в твидовом пиджаке, казавшемся слишком официальным для провинциальной атмосферы Монтаны, и с истертым обручальным кольцом, которое заставило Роба позавидовать той милой, спокойной и счастливой жизни, которую, наверное, ведет этот следователь.

— Все сводится вот к чему, Роб, — сказал Бланшар. — Мы смогли выяснить, что этот парень, Билли, действительно, в прошлом лечился у психиатра и у него наблюдались отклонения в психике, хотя и не в последнее время. Однако он связался со своим адвокатом из Портленда, и тот попросил нас направить его на психиатрическую экспертизу, что мы и сделаем: его переводят в больницу в Миссуле. Так адвокат пытается снять с него ответственность за то, что он натворил сегодня, но пока ему предъявили обвинение в похищении и угрозе насилия, так что посмотрим, как все сложится. Рассказ твоей девушки совпадает с твоим, и…

Роб прервал его вопросом:

— Вы не скажете мне, как она? Он что-то ей сделал?

Коргилл отказывался отвечать на его вопросы, но с Бланшаром у него установился личный контакт, и ему нужно было убедиться, что с Линдси все в порядке.

Взгляд Бланшара немного изменился: наверное, женатый мужчина мог понять его беспокойство.

— Да, похоже, все нормально. Конечно, она потрясена — и мы вызвали психотерапевта из Уайтфиша, чтобы она могла об этом поговорить. Но она сказала, что вы успели туда… вовремя, так она сказала. Вовремя!

Роб кивнул, и его сердцебиение немного успокоилось.

— Главная ваша проблема, — продолжил Бланшар, — в том, что вы уголовный преступник, который сегодня держал в руках оружие. Но мы обсудили все с районной прокуратурой, и они отказались возбуждать против вас дело. Это означает, что вы свободны и можете быть свободны, как и мисс Брукс. Через несколько минут наши полицейские отвезут вас обоих домой.

Домой. Что за мысль!

Но Роб не мог позволить себе думать об этом сейчас. Ему надо было сосредоточиться на текущих делах, на этой минуте. На том, что он хотя бы свободен и оправдан, что с Линдси ничего страшного не случилось, что они теперь могут вернуться домой и вместе приходить в себя.

— Ладно, — подытожил Бланшар, — сейчас мы закончим с вашими бумагами, и вы свободны.

Следователь направился к двери, но Роб его остановил:

— У меня еще вопрос.

Бланшар остановился, взявшись за ручку двери, и обернулся к нему:

— Какой?

— Вы не знаете, как он меня нашел? Я ведь старался быть незаметным. Не регистрировал телефонный номер, никогда не оказывался в компьютерных базах данных, где дают адреса людей. Меня не слишком легко найти, так что мне непонятно, где я ошибся так, что позволил ему меня найти.

Бланшар чуть прищурил глаза — и Робу не понравилась тревога, отразившаяся у него на лице.

— Вы ничего для этого не сделали, Роб. Сюда его привел блог Линдси Брукс. И она сама, и он это подтвердили, так что… Я думал, что вы тоже это поняли.

— Нет, — ответил Роб, чувствуя, что ему стало трудно дышать. — Билли что-то сказал об этом на острове, но я не понял, о чем он говорит, и решил, что это просто слова сумасшедшего. Я… не знаю, что говорится у нее в дневнике.

Дьявольщина! Что же она наделала?

Наверное, у него был такой вид, будто он готов сорваться, потому что Бланшар вернулся от двери и заговорил очень мягко, как человек, которому приходится сообщать кому-то о чьей-то смерти:

— Сама того не желая, она упомянула достаточно деталей — название Лосиного Ручья и описание татуировки, вместе с вашим именем. Это позволило Билли догадаться, что это вы, и найти вас. Оказалось, у Билли была к ней интернет-влюбленность. Он постоянно читал ее дневник, и так уж сложилось, что девушка, которая ему нравилась, сошлась с его старым врагом и рассказывала об этом своим читателям.

— Будь я проклят! — пробормотал Роб.

И он имел в виду именно это. Он будет проклят. Он уже чувствовал себя проклятым. Проклятым и попавшим в ад. В ад на земле.

— Мне очень жаль, что так получилось, — сказал Бланшар и ушел, добавив: — Берегите себя.

А Роб остался сидеть, пытаясь свыкнуться с тем, что бред Билли там, на острове, на самом деле был правдой, что Линдси — Линдси! — привела этого человека прямо к нему. Спустя столько лет. После того как он уже перестал беспокоиться насчет того, что Билли для него опасен. Это Линдси виновата во всем, что сегодня случилось.

Он склонился к столу, закрывая лицо руками. Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Теперь дверь комнаты была открыта — и ему пришло в голову, что, может быть, люди ждут, чтобы он вышел. Полицейские. Линдси. Но он пока не мог встать. Ему необходимо было это как-то усвоить. Можно подумать, ему за сегодняшний день дерьма не хватило!

Все это случилось из-за Линдси. Все. Линдси подвергла опасности их обоих. Линдси чуть было не подверглась изнасилованию. Линдси чуть было не заставила его убить человека — на этот раз убить по-настоящему. И из-за этого те немногие жители городка, которых он уже начал было считать друзьями, видели, как его увозят в наручниках. И властям теперь известно о его прошлом. А это значит, что о нем узнают все.

Он сидел, опустив голову на руки, и гнев боролся в нем с сожалением, печалью и болью — и со всем прочим, что приносило разбитое сердце. Сегодня все изменилось — все! И он ничего не может поделать.

«Возьми себя в руки, парень. Соберись!»

Через минуту ему придется отсюда выйти. Ему придется встретить других людей. Ему придется встретить Линдси. И — будь все проклято! — ему хочется ее увидеть. Ему хочется самому убедиться в том, что она в норме. Ему хочется обнять ее и крепко прижать к себе, чтобы они оба твердо знали, что у нее все в порядке.

Хотя ему при этом хочется и наорать на нее за то, что она была так дьявольски небрежна с его жизнью.

«Но в этом ты виноват сам, приятель. И больше никто».

Нельзя сказать, чтобы он ошибся, поверив в нее. Она была достойной доверия. Она была заботливой. Она во многом была просто удивительной.

Но она любит поговорить. Похоже — со всем миром.

Так что в итоге его ошибка была прежней: он все испортил просто потому, что допустил кого-то в свою жизнь.

Линдси казалось, что этот день стал самым долгим во всей ее жизни. Он был немного более долгим, чем те первые дни после ее разрыва с Гарретом. По сравнению с сегодняшним даже те неловкие снимки, развешанные по всему Интернету, казались чем-то малозначащим.

Теперь, стоя в приемной тихого полицейского отделения, она, наконец, знала, что все будет в порядке. Уильяма только что увезли в какую-то больницу на психиатрическую экспертизу, а следователь Бланшар заверил ее, что он либо окажется в сумасшедшем доме, либо будет признан виновным в сегодняшних преступлениях и попадет в тюрьму. А вот за Робом не нашли никаких нарушений — слава Богу! Единственное, чего она не знала, — это не возненавидел ли он ее. За то, что она случайно привела Уильяма сюда.

И вот она стояла босая, в большой красной клетчатой фланелевой рубашке Роба, — и, нервничая, ждала… А потом из комнатки, откуда за несколько минут до этого вышел следователь, появился Роб. Вид у него был усталый, красная футболка смялась, но когда его взгляд упал на нее, она ощутила только одно — тепло.