— Кстати, вы, случайно, не знаете, кто его купил?

— Знаю, конечно. Все знают. Роб Коултер.

— Ну ладно. — Линдси почувствовала прилив решимости. — Завтра же разыщу Роба Коултера и уговорю продать его мне. И это станет большим шагом в нужную сторону — к восстановлению нормальной жизни.

Карла только изумленно заморгала, продолжая встряхивать шейкер.

— Э… Я бы на это не слишком рассчитывала.

Линдси упрямо выпятила подбородок:

— Это почему?

— Ну, это же его бизнес, Линдси. Он еще берется за строительство, но когда купил прокат, было видно, что он решил там осесть. Он даже живет в доме вашей родственницы: она все ему продала, разом.

И все же…

— Я умею быть на удивление обаятельной. Не сомневаюсь, что мы с ним сможем как-то договориться.

Карла пожала плечами и подала Линдси наполненный бокал коктейля.

— Его не назовешь мистером Любезность, так что не уверена, что обаяние на него подействует. Он суровый и замкнутый.

— Звучит мило, — сухо откликнулась Линдси. Посмотрев на коктейль, она спросила: — А ломтика лайма нет?

— Это не Чикаго, так что ломтика лайма нет. И простите меня, но… может, покупка дела, в котором вы не разбираетесь — это не то, что вам нужно, чтобы снова найти себя? Может, все гораздо проще. Может, на самом деле вам надо…

— Что? — нетерпеливо поторопила она Карл.

— Что-то более личное… и мощное. Например, секс. Или хороший старомодный роман?

Линдси задумалась над этим вопросом. Отпивая по глоточку коктейль, она почувствовала, что спиртное начинает понемногу ударять ей в голову. Она не намерена так легко отказаться от попытки вернуть станцию проката, ей по-настоящему хочется восстановить родственные связи. Тетя Милли была бы очень этому рада, если бы узнала. Но это не значит, что Линдси не станет отметать идею, предложенную Карлой. Если принять во внимание, что она уже захмелела, сейчас эта идея звучала просто… мощно.

— Да, роман — это, наверное, неплохо, — признала она, кивая. — Я была с Гарретом четыре долгих года. И, честно говоря, хотя сейчас мне удивительно легко его ненавидеть, я любила этого парня. Поэтому я чувствую себя очень обиженной. И может, если сразу же снова сесть в седло — в любовное седло! — это было бы разумным поступком. Правда?

— Не только, — ответила Карла. — Если вы вернетесь в постель и заведете страстный роман, вы со спокойной совестью сможете продолжать писать свой раздел.

Линдси отпила еще немного коктейля и задумчиво сказала:

— Я не уверена, что «вернуться в постель» — это тоже самое, что и воплотить мечту. Мои читатели очень верят в любовь — в настоящее чувство, полный комплект, понимаете? Но… роман может стать хотя бы приемлемой заменой — при условии, что постель будет что надо, конечно. — Она кивнула, все больше проникаясь энтузиазмом. — А вы умная. Вы мне нравитесь.

Тут струйка холодного весеннего воздуха Монтаны прикоснулась к ее рукам. Она повернула голову и увидела, что в «Ленивого лося» вошел еще один посетитель.

Высокий, темноволосый, интересный. Такой, при виде которого ее сердце моментально встрепенулось. И не только сердце. И этот трепет был весьма… интенсивным.

На нем были красная фланелевая рубашка, надетая поверх хлопчатого пуловера, и линялые джинсы, что гораздо больше подходило к этой погоде, чем ее собственный коротенький топик, вышитый бусинами. Подбородок покрывала выросшая за день щетина, а темные волосы требовали стрижки, но ей это неожиданно понравилось, потому что было совершенно не похоже на Гаррета. Она сразу же подумала: «Вот с кем было бы хорошо вернуться в сексуальное седло».

— Вот он, — сказала она Карле, глядя, как он завязал разговор с парой столь же непринужденно одетых типов за одним из столиков. Она обратила внимание на то, что он не улыбается: его лицо оставалось совершенно серьезным и невероятно привлекательным.

— Да, это он, — согласилась Карла.

— Тот мужчина, с кем я вернусь в любовное седло.

Она продолжала смотреть на мистера Сексапильная Рубашка, но краем глаза заметила, как Карла содрогнулась.

— Погодите! Что? Нет!

Линдси снова повернулась к своей новой приятельнице.

— Нет? — Тут она вздохнула, догадываясь: — Женат?

Вот черт: самые привлекательные всегда оказывались, женатыми!

Карла покачала головой:

— Нет, не женат. Но он все равно не захочет иметь с вами дела.

Линдси осмотрела себя. Сегодня она много времени провела за рулем. Даже если ей все-таки удалось сохранить шикарный вид, может, она выглядит слишком усталой.

— Вы считаете, что я недостаточно привлекательна? — спросила она, заглядывая Карле в глаза. — Потому что я могу выглядеть лучше, чем сейчас.

Барменша снова покачала головой:

— Нет, дело не в этом. Я бы руку отдала за то, чтобы выглядеть так, как вы.

Тут Линдси наморщила носик.

— Но он же не гей? — Он казался предельно мужественным: так должен выглядеть мужчина, который рубит деревья и сражается с медведями. Как Пол Баньян… Ну, если бы Пол Баньян не был великаном и был бы красавчиком.

— Нет, он не гей, — подтвердила Карла. — По крайней мере, так нам кажется.

— Тогда почему бы мне его не заинтересовать?

Линдси отметила свое негодование еще одним глотком.

— Он переехал сюда только прошлой весной и не отличается общительностью. Он держится особняком, и, честно говоря, с ним не слишком приятно разговаривать. Он очень краток, говорит только о делах.

— Ну, он ведь говорит с теми парнями, — возразила Линдси, украдкой показывая туда, где он стоял и разговаривал.

— Стив Фишер, тот, что сидит справа, нанял его сделать пристройку к его дому. Так что я не сомневаюсь: они говорят о работе. Поверьте мне: ему совершенно не хочется знакомиться с кем бы то ни было в этом городе. Люди пытались. Особенно женщины. Но это безнадежно.

Ха! Линдси подумала: «Какой мужик пропадает зря!» Помимо его воли на нем буквально написано: «роскошный любовник».

Она вздохнула, продолжая его рассматривать, и допила свой второй коктейль. Вид у него был такой, словно он… создан для секса.

Линдси моргнула. Посмотрела на Карлу. Потом снова перевела взгляд на сексапильного сильного мужчину во фланелевой рубашке.

— Вот черт! — пробормотала она. — Наверное, мне нужен еще один «Космо».

— А я вас опередила, — ответила Карла, демонстрируя свой верный шейкер.

Уфф! С коктейлями она определенно перестаралась.

Если уж на то пошло, ей надо будет считать себя счастливой, если она сможет добраться до гостиницы «Гризли» и втащить в номер свой чемодан, не опозорившись.

— Вы уверены, что вас не надо проводить? — спросила Карла из-за стойки.

Она уже два раза это предлагала, и теперь, когда Линдси пыталась удержаться на ногах, которые неожиданно оказались довольно некрепкими, эта идея стала казаться ей достаточно привлекательной, но посетителей в «Ленивом лосе» еще прибавилось, так что Карле постоянно приходилось работать.

— Нет, я в норме, — заявила Линдси и махнула рукой. — Это же соседний дом, так?

— Так.

Карла махнула рукой в том же направлении, что и Линдси, следовательно, это было добрым знаком.

Направляясь к двери, расположенной ближе к углу переднего фасада здания, Линдси сосредоточилась на своих шагах: она старалась идти прямо и выглядеть трезвой. «Смотреть на цель, смотреть на цель», повторяла она про себя, не спуская глаз с двери тусклого красного оттенка. Открыв ее и шагнув на улицу, она почувствовала себя настоящей победительницей.

Только… ого! Там оказались ступеньки! Об этом она как-то забыла. Широкие и крутые цементные ступеньки, четыре или пять штук. По крайней мере, сейчас они показались ей очень крутыми. Слава Богу, кто-то догадался установить перила.

Она подождала, надеясь, что холодный ночной воздух поможет ей взбодриться, если на то пошло, то она вдруг жутко замерзла, но хмель все равно не прошел. В баре она как-то не заметила, насколько сильно опьянела. Одно дело ощущать градусы, когда сидишь: тогда ощущение было приятным и радостным, типа «жизнь — хорошая штука», и совсем другое дело — ощущать опьянение, когда стоишь. Она шепотом поблагодарила Бога, добравшись, наконец, до асфальтового покрытия, начинавшегося после ступенек, но тут мир пошатнулся.

В этот момент Линдси наткнулась на что-то и, переведя взгляд чуть ниже, обнаружила свою машину: оказывается, она опиралась на радиаторную сетку «инфинити».

— О! Это кстати, — пробормотала она. Она забыла, что припарковалась настолько близко к двери. Впрочем, сейчас она вообще не могла вспомнить, как парковала машину. — Но наверное, мне не надо садиться за руль. Наверное, лучше оставить тебя здесь на ночь.

Вот черт! Линдси решила, что она перешла границу, которая отделяет легкий хмель от сильного подпития. Такого, когда начинаешь разговаривать с собственной машиной.

Оглядевшись, она заметила, что в сумраке неподалеку кто-то стоит рядом с пикапом и разговаривает с кем-то еще, кто сидит за рулем.

— Ладно, я позвоню и скажу итог сметы, — проговорил мужской голос, после чего пикап дал задний ход и уехал, оставив сумеречного типа одного.

— Эй! — окликнула его Линдси. — Вы не знаете, можно мне оставить машину здесь? Я буду рядом, в «Медведе»… то есть в «Гризли».

Она указала пальцем на… «Ленивого лося» и только потом сообразила, что ткнула не туда, поэтому перевела вытянутый палец в другую сторону, надеясь, что не ошиблась.

— Да, — ответил ей низкий голос. Очень приятный голос! — Это не страшно.

Вот и хорошо.

— Спасибо, — с трудом выговорила она и, шатаясь, поплелась к багажнику, чтобы забрать чемодан.

Конечно, для этого надо было извлечь из сумочки ключи, но после примерно минуты поисков ей удалось это сделать — и она открыла крышку. Ура! Ее джинсовая куртка лежала поверх чемодана — там, куда она ее бросила после прошлой остановки.