Конни Мейсон - Пират

– Так ты пытал его? – негромко спросил Клод. Фолк пожал плечами.

– Мои парни немного поработали над ним, но этот мерзавец так и не согласился ничего подписать. Как я уже сказал, побои на него не подействовали. Придется попробовать... э-э... подойти к нему с другой стороны.

– И какова моя роль в этом деле?

– Нужно сломать Хантера на том, что ему по-настоящему дорого. Если он узнает, что Блисс и ее сыну грозит опасность, он сдастся. Я уверен в этом. Сдастся и подпишет все, что от него требуется. Проблема в том, чтобы привести сюда Блисс вместе с сыном. Сделать это, не применяя насилия, можете только вы, Клод.

Гренвиль резко вскочил с кресла.

– Послушай, Фолк! Я не стану приводить Блисс и ее сына туда, где им может грозить опасность. Я, наверное, плохой отец, но не настолько. Я люблю свою дочь – несмотря ни на что! И внука своего тоже люблю. Я не позволю втянуть их в эту грязную игру!

– Присядьте и успокойтесь, Клод, – сказал Фолк. – Я не собираюсь делать Блисс ничего плохого. Когда они с сыном будут здесь, я только сделаю вид, что им грозит опасность. Как только Хантер подпишет признание, я отпущу их, а самого пирата сдам в руки властям. Потом все очень просто: вы без труда добьетесь расторжения их брака, я женюсь на Блисс, и мы с вами получим наконец ее наследство! Вы же сами знаете, что это для нас единственная возможность избежать долговой тюрьмы.

Клод снова уселся в кресло и какое-то время обдумывал слова Фолка. Наконец он твердо произнес:

– Прежде, чем принять окончательное решение, я должен увидеть мужа моей дочери.

– Зачем? – удивленно поднял брови Фолк.

– Хотя бы для того, чтобы с уверенностью сказать Блисс о том, что ее муж жив. Если она любит этого пирата, то прежде всего захочет знать, жив ли он. В противном случае можете сразу поставить крест на всех своих планах.

Фолк пожал плечами и поднялся.

– Картина не из приятных, но если вы так настаиваете... Что ж, пойдемте со мной.

Они вышли из дома, пересекли темный двор и вскоре оказались в пустом сыром подвале. Мелькнул свет коптящих факелов, и, когда их глаза привыкли к темноте, они увидели человека, распятого на мокрой щербатой стене. Клод подошел ближе и застыл в ужасе.

– Он... Он мертв! – хрипло воскликнул Гренвиль. – Ради всего святого, что ты с ним сделал?

– Да нет, он жив, – к ним из тени вышел Монти. – Этот парень живуч, как бык.

– Да, упрямый, сволочь, – поддержал его из своего угла Сквинт.

Клод осторожно приблизился к Гаю, не сводя глаз с кровавых полос на его спине.

– Вы били его кнутом, – ошеломленно прошептал он.

– Перед вами пират, Клод, – заметил Фолк. – Кровавый преступник, убийца. Для таких людей не существует ни пощады, ни жалости.

– Но он – муж моей дочери!

– Тот парень, Янг, тоже был мужем вашей дочери.

– Насчет Янга была твоя идея, – нахмурился Клод. – К его смерти я не причастен.

– Э, что вспоминать о том, что давно кануло в вечность? – недовольно пробурчал Фолк: ему явно был неприятен этот разговор.

В эту минуту Гай слабо застонал и едва заметно качнул головой.

– Ну, теперь вы убедились? – спросил Фолк. – Как видите, Хантер жив. Дышит пока. Больше бить мы его не будем – все равно это бесполезно. Мне нужны Блисс и мальчик, Клод. Я понимаю, вы сейчас ошеломлены всем, что услышали и увидели. Но я уверен, что ваш здравый смысл все же возьмет верх.

– Ты клянешься, что не сделаешь ничего плохого Блисс и ее сыну?

– Слово чести!

– Хорошо, я приведу их. Но с одним условием. Вы больше и пальцем не тронете Хантера.

– Конечно, не тронем, – заверил его Фолк и поморщился. – Тем более что бить его, как я уже сказал, бесполезно. Этот парень невосприимчив к физической боли. Здесь нужна боль другого рода. Когда вы сможете привести их сюда?

– Н-не знаю. Сегодня уже слишком поздно. К тому же это будет совсем не просто – убедить Блисс прийти сюда со мной, да еще с сыном. Дайте мне пару дней.

– Это невозможно! – вскинулся Фолк.

– Тебе нужна Блисс, не так ли, Фолк? – Клод брезгливо посмотрел на него. – А мне нужно время, чтобы уговорить ее прийти сюда. Не настолько она мне верит, чтобы сразу согласиться. Да и вам нужно время, чтобы привести Хантера в божеский вид – иначе вы напугаете Блисс до полусмерти. Ведь ты же не хочешь, чтобы она заявила в полицию на тебя.

– Ну, хорошо, – неохотно согласился Фолк. – Только смотрите, не подведите меня, Клод!

– Постараюсь. А вы немедленно снимите его и дайте ему еды и питья.

– Это я и без вас знаю, – проворчал Фолк. – Займитесь лучше своим делом, Клод. Приведите мне Блисс и ребенка. И как можно скорее.

Клод поспешил к выходу. Сейчас у него на счету была каждая минута.

Гай по-прежнему не появлялся, и Блисс терялась в догадках. Где он, что с ним? А ведь у нее в этом городе даже не было друзей, к которым она могла бы обратиться сейчас за помощью. И семьи у нее тоже не было... Отец? Но к нему бы она ни за что не пошла.

Накануне Манди ходила на Ройял-стрит, где Гай снимал комнату для работы. Но там оказался только его секретарь, который сказал, что не видел хозяина уже целых два дня. Из-за этого пришлось даже перенести несколько заранее назначенных деловых встреч.

Блисс стала подозревать, что случилось что-то неладное. Гораздо более страшное, чем их размолвка. Воображение рисовало ей картины – одна страшнее другой. Может быть, Гай попал в руки полиции и сидит сейчас в Калабосо? Впрочем, в городе ничего не было слышно об этом, а такой арест несомненно стал бы сенсацией...

Нет, дело не в этом. Так в чем же тогда? Неужели исчезновение Гая каким-то образом связано с Фолком?!

– Ты совсем извелась, солнышко, – грустно сказала Манди, входя поздно вечером в гостиную, где сидела Блисс. – Ты, похоже, и не ложилась. Так нельзя. Ты не должна забывать о своем малыше.

– Я все равно не смогла бы заснуть, Манди, – ответила Блисс. – Я уверена: с Гаем что-то случилось. Что-то страшное. Он давно уже должен был успокоиться и вернуться, если бы ничего не произошло. Я просто ума не приложу, что мне делать и кого звать на помощь! Как бы мне хотелось...

Ее слова прервал неожиданный резкий стук в дверь. Блисс вздрогнула и побледнела.

– Кто это может быть, в такой поздний час? Неужели это Гай вернулся?

Она подбежала к двери, распахнула ее и отпрянула, увидев на пороге своего отца.

– Отец? Что ты здесь делаешь? Да еще в такую пору? А я-то думала, что это...

– Ты думала, что это вернулся твой муж, – закончил за нее Клод, проходя в гостиную. – Нам нужно поговорить с тобой, Блисс. С глазу на глаз.

– Я не намерена оставлять ее одну, мистер Клод, – заявила Манди, вскинув голову.

– Не волнуйся, Манди, – успокоила ее Блисс. – Мы поговорим с отцом в библиотеке. Позаботься, чтобы нам не мешали.

– Я буду поблизости, – недовольно проворчала Манди. – Прямо за дверью.

– Я знаю, как ты относишься ко мне, Манди, – вздохнул Клод. – Но я вовсе не собираюсь обижать Блисс. Я пришел, чтобы помочь ей.

Манди что-то пробурчала в ответ – неразборчивое и недружелюбное.

– Что ты хотел сказать мне, отец? – спросила Блисс, когда они перешли в библиотеку и остались вдвоем. – Я, признаться, совсем не ожидала тебя увидеть.

–Понимаю. Прости за столь поздний визит. И еще... Я очень сожалею о том, что оказался таким плохим отцом для тебя. Но сейчас я действительно хочу помочь тебе.

– Помочь? – недоверчиво переспросила Блисс. – А почему ты решил, что мне нужна помощь?

– Я только что виделся с Джеральдом Фолком. Он прислал мне письмо, в котором просил приехать к нему как можно скорее. Он хочет, чтобы я привел тебя вместе с сыном к нему.

– Это еще зачем? – опешила Блисс.

– Присядь, Блисс.

– Я постою, – ответила она, зная, что не услышит от отца ничего хорошего. Да и что хорошего можно ожидать, если в деле замешан Фолк? – Это как-то связано с моим мужем?

– Фолк держит в своем подвале человека и утверждает, что это не кто иной, как знаменитый пират по имени Охотник.

Блисс побледнела и пошатнулась. Клод успел поддержать ее и усадить в кресло.

– А почему он держит Гая у себя в подвале? – внезапно севшим голосом спросила Блисс. – Ведь он грозил в свое время отдать его в руки полиции. Почему он не сделал этого?

– Как я понял, Фолк действительно был в полиции, но они боятся связываться с английским виконтом без достаточно веских оснований. Вот Фолк и похитил Хантера, чтобы добиться от него письменного признания.

– Добиться? – прошептала Блисс, сразу же поняв, о чем идет речь. – И Гай... Скажи, он...

– Он жив, Блисс, если ты это имела в виду. Но нам нужно поторопиться, чтобы он остался жив. Я пришел, чтобы помочь тебе.

– Помочь? Мне? С чего бы это вдруг? После долгой паузы Клод негромко ответил:

– Хочешь верь, хочешь не верь, но я люблю тебя.

– Ты любишь меня? – переспросила Блисс, и в голосе ее слышалось презрение. – Что и говорить, ты не раз давал мне в этом убедиться, отец.

– Я не виню тебя за то, что ты ненавидишь меня, дочка. Я и в самом деле не заслуживаю ни твоей любви, ни доверия. Это я, я виноват в том, что ты разлучилась с человеком, которого любила. И в том, что ты столько лет была лишена счастья материнства, тоже виноват я. Но ты была тогда так молода. Я же хотел сделать как лучше, я думал, что Джеральд Фолк станет тебе более подходящим мужем...