– В полночь? Но мне вряд ли удастся выйти из дома в такое время без ведома Гая...

– Ничего, придумаешь что-нибудь. И попробуй только обмани меня! Не пройдет и часа, как в твою дверь постучат молодцы в синем и потащат твоего муженька в Калабосо.

– Я... Да, хорошо, я все сделаю, – сказала Блисс.

– Смотри, ты обещала, – ухмыльнулся Фолк. Он поднялся и направился к двери. – Так-то лучше. Пусть ты останешься без денег, но зато и твой муж походит пока без кандалов. Всего хорошего! Встретимся через неделю, дорогая!

Неожиданно распахнулась дверь, и в библиотеку влетел раскрасневшийся от бега Брайан.

– Мама! – закричал он с порога. – Мы вернулись! Лиззи разрешила мне на бульваре покормить голубей!

– Так, так, так... А это кто, интересно было бы знать? – Мозг Джеральда принялся лихорадочно обрабатывать новую информацию. – Какие знакомые глаза! Ведь это твой сын, Блисс, не правда ли? Как же тебе удалось найти его?

– Брайан, солнышко, иди на кухню и скажи Лиззи, чтобы она дала тебе молока с печеньем. Поторопись, скоро придет учитель.

Почувствовав напряжение, царившее в библиотеке, Брайан внимательно посмотрел на Фолка, затем на мать и вышел за дверь.

– Теперь мне кое-что стало понятно, и все же... – Фолк озадаченно нахмурил брови. – Это мальчик – твой сын, это ясно. Ясно и то, почему мы не нашли его тогда в Мобиле – Хантер опередил нас. Но зачем ему понадобился мальчик? Неужели для того, чтобы заставить тебя выйти за него замуж? Странно... И еще более странно, что Хантер решил ради тебя оставить свой пиратский промысел. – Он неожиданно рассмеялся. – Неужели этот кровавый ублюдок и в самом деле влюбился в тебя?

– Я ничего не собираюсь тебе объяснять, – сказала Блисс. – И вообще, оставь Брайана в покое. Тебе нужны деньги? Ты их получишь. А потом, я надеюсь, ты исчезнешь из моей жизни навсегда и я о тебе больше никогда не услышу.

– Я был очень рад узнать о мальчике, моя дорогая, – усмехнулся Фолк. – Как все счастливо сложилось у тебя! И ты, я вижу, очень заботливая и любящая мать. Ведь тебе было бы страшно снова потерять своего сына, не правда ли? Блисс побледнела.

– Ты собираешься меня шантажировать?

– Думай, как знаешь. Помни мои слова. И не забывай: Хантер ничего не должен знать. Надеюсь, ты не подведешь меня на этот раз, дорогая? А теперь прощай. М не было очень приятно поговорить с тобой.

Фолк ушел, а Блисс еще долго сидела неподвижно. Она знала: такой человек, как Фолк, ради своей выгоды не пожалеет и ее ребенка. А уж Гая-то и подавно.

Конечно, взять деньги из банка без ведома Гая будет непросто, но Блисс надеялась, что это ей все же удастся. Главное – чтобы он не успел ни о чем догадаться...

За обедом они почти не разговаривали. Затем наступил вечер, и Гай не переставал удивляться тому, как безразлична сегодня Блисс ко всему, что ее окружает. Наступил ужин, а она по-прежнему оставалась молчаливой и задумчивой. Наконец Гай негромко постучал пилкой о край тарелки, чтобы привлечь наконец к себе внимание жены.

– Что с тобой сегодня? – спросил он. – Что-то произошло? Отчего ты так расстроена?

– Все в порядке, – коротко ответила Блисс. Она улыбнулась, но эта вымученная улыбка не обманула Гая.

– Ты весь день ничего не ешь и не говоришь ни слова.

– Не хочется есть. У беременных бывают такие моменты. Тебя же не было рядом, когда я носила Брайана, вот тебя и удивляют перепады в моем настроении.

Гай внимательно посмотрел на жену. Нет, что-то здесь не так, и беременность – неубедительное объяснение тому, что происходит с Блисс. Однако в любом случае нужно быть с нею терпеливым и внимательным. Гай знал, что беременных нельзя волновать.

– Может быть, тебе лучше прилечь, солнышко? – сказал он. – Ты выглядишь усталой. Я тоже скоро приду в спальню, но сначала мне нужно просмотреть кое-какие бумаги.

Повторного приглашения Блисс не стала дожидаться. По-прежнему грустная и молчаливая, она встала из-за стола и поспешила из столовой.

Гай проводил ее задумчивым взглядом. Нет, что-то определенно было не так, но что именно и почему – этого он понять не мог. Гай уже успел расспросить слуг, но они не сообщили ему ни о чем необычном, что могло бы так повлиять на настроение Блисс.

И тут в голове Гая промелькнула ужасная догадка. Быть может, Блисс начала жалеть о том, что вышла за него замуж? Не может простить ему старые грехи, проклинает его за то, что он вновь оказался на ее жизненном пути?

Гай поднялся в библиотеку и принялся изучать купчую на плантацию. Внимательно прочитав все бумаги, он проставил в обоих экземплярах договора сумму сделки и скрепил своей подписью. Гай понимал, что мог бы поторговаться, но ему не терпелось как можно скорее обрести такое место, где никто и ничто не потревожит их покой.

Теперь Гай уже ругал себя за глупые сомнения. Отложив бумаги в сторону, он поднялся, потянулся и с улыбкой подумал о том, что Блисс уже разделась и ждет его в постели. Вспомнил прошлую ночь, вспомнил горячие губы Блисс, ее упругое тело, извивающееся в порыве страсти, ее нежные стоны...

Жаркая волна прокатилась по телу Гая, ему захотелось как можно скорее оказаться в своей спальне и скинуть с себя ставшую вдруг тесной одежду.

«Совсем как школьник, спешащий на первое в жизни свидание», – с улыбкой подумал он, легко взбегая по ступеням.

Гай спешил на свидание со своей женой – с самой дорогой и желанной женщиной на свете. Он сгорал от нетерпения: ему так хотелось поскорее прикоснуться к ее атласной коже, увидеть ее сияющие глаза! Возле двери спальни он на минуту остановился, чтобы отдышаться, и только потом повернул дверную ручку.

Блисс казалась спящей – она не открыла глаз, не повернула головы. Гай подошел к постели, нарочно шумя и спотыкаясь о мебель, но Блисс не шелохнулась.

Гай нахмурился. Он знал, что не настолько она устала, чтобы уснуть как убитая. Присмотревшись, он заметил, что ресницы Блисс легонько трепещут, и ему стало ясно, что спящей она только притворяется. Но зачем она разыгрывает перед ним этот спектакль?

Ответа на свой вопрос Гай не нашел.

– Я знаю, что ты не спишь, Блисс, – сказал он, присаживаясь на край постели и начиная стаскивать с ног сапоги. – Может быть, ты все же скажешь, что случилось? Пойми, мне очень важно это знать. Если тебе не хочется сегодня заниматься любовью, так это еще не повод, чтобы совсем не обращать на меня внимания. Я же все понимаю. И никогда не причиню вреда ни тебе, ни нашему будущему ребенку.

Блисс открыла глаза. Ей очень не хотелось огорчать Гая, но она не могла сейчас заниматься с ним любовью. Блисс боялась, что потеряет контроль над собой и расскажет ему обо всем. А делать этого было нельзя: Фолк поставил очень жесткие условия. Если она откроется Гаю, Фолк немедленно затянет петлю на его шее. Нет, не может она облегчить свою душу – это слишком рискованно. А ставить под удар Гая и Брайана она не имеет права.

Ведь Блисс знала, на что способен Джеральд Фолк, особенно когда дело касается денег.

– Прости. Я не... Я сама не знаю, что со мной сегодня... – сказала Блисс. – Сама не знаю.

– Ты не заболела? С тобой явно что-то происходит. Ты просто сама не своя. Пошлю-ка я за доктором.

– Нет, не нужно! Со мной все в порядке. Я просто устала. Завтра мне будет лучше, я уверена.

Гай скинул на пол брюки и улегся в постель рядом с женой. Блисс не пошевелилась, когда он обнял ее. Она чувствовала его желание, но не находила в себе сил ответить ему взаимностью. Это было бы предательством – делать вид, что все хорошо, когда все так плохо. Сегодняшний разговор с Фолком отравил всю ее жизнь, заставил ее бояться за своего мужа и сына. И сказать Гаю ничего не могла. Ведь она знала, что Гай немедленно ринется принимать ответные меры, и тогда события окончательно выйдут из-под контроля.

Нет, слишком велик риск.

– Тогда засыпай, Блисс, – сказал Гай. – Может быть, завтра ты мне расскажешь все наконец. – Он какое-то время лежал молча, а потом вдруг спросил: – Ты не жалеешь о том, что вышла за меня замуж? Может быть, я вовсе не тот человек, который тебе нужен?

– Мне не нужен никто, кроме тебя, Гай. Всегда помни об этом.

Блисс произнесла эти слова так серьезно, что Гай еще больше встревожился.

На следующей неделе Блисс удалось дважды покинуть дом, не вызывая ни у кого ни вопросов, ни подозрений. Она посетила банк и подготовила все для того, чтобы ей была выдана огромная сумма, лежащая на ее счете. Ей пришлось подписать необходимые бумаги и переговорить, с банкирами, но, к счастью, обошлось без неожиданных затруднений. Ведь все деньги были положены на ее имя, и она имела полное право распоряжаться ими. Наконец Блисс получила всю сумму наличными, уложила деньги в саквояж и спрятала его под кроватью в своей спальне.

Вся эта неделя казалась Блисс бесконечной, и она провела ее словно в аду. «Не дай мне бог когда-нибудь еще пережить такое!» – думала она, в очередной раз проверяя, на месте ли туго набитый саквояж. Обманывать Гая было для нее невыносимо, но еще невыносимее было бы рассказать ему всю правду. Блисс прекрасно понимала, что Гай не может не замечать ее странное поведение, но она надеялась на то, что скоро весь этот кошмар закончится, а потом, бог даст, и забудется, и их жизнь снова потечет тихо и безмятежно. Только бы Фолк успокоился, получив эти проклятые деньги! Только бы не обманул, только бы не пошел после этого в полицию!

А такого поворота событий Блисс не исключала. Она слишком хорошо знала Джеральда Фолка...

И вот настала ночь – та самая, когда Блисс должна была передать деньги Фолку. Весь день она не находила себе места. Гай, разумеется, видел ее состояние, но сколько бы вопросов ни задавал он, в ответ Блисс хранила молчание.