— Между прочим, ты не ошиблась.

— Опять повторяется то же самое. Слишком уж часто, — пробормотала Зоя, недовольная тем, что ее разбудили столь загадочным заявлением. — Так я не ошиблась в чем?

— В том, что я большой поклонник твоей задницы.

Зоя тут же проснулась и открыла глаза.

— Я не знала, что ты подслушиваешь.

— Я не только подслушал, но и согласился с тобой, — ответил Уинн, довольно усмехнувшись.

Зоя почувствовала, как приятно потянуло внизу живота. Ее всегда удивляло, что низкий и грубый голос Уинна окутывает ее, словно бархат. Как его голос отличается от ровного и мягкого голоса Джона, никогда не вызывавшего у нее подобных ощущений.

И как приятно слушать Уинна после постоянных воплей Энгуса Маккэрна…

Зоя резко приподнялась на локтях. Через ставни пробивался яркий солнечный свет. Который час? Вчера поздно ночью она ушла из лазарета, чтобы немного отдохнуть. Она не собиралась спать так долго. Зоя откинула одеяло и попыталась сесть, но сильные и в тоже время нежные руки прижали ее к постели.

— Полегче, Принцесса. Что за спешка?

— Я опоздала в лазарет, Медведь будет ругаться. Ты же знаешь, какой он вспыльчивый. — Она опять пыталась встать, но Уинн словно пригвоздил ее к койке. — Отпусти меня, Уинн. Мне надо одеться.

— И испортить великолепную картину, которую ты собой являешь?

Зоя посмотрела на сбившуюся ночную сорочку и увидела, что один розовый сосок пробил себе дорогу наружу. Уинн же лукаво улыбался. У Зои в груди запорхали бабочки. Она принялась оправлять сорочку, но Уинн остановил ее, схватив за руки.

— Не надо, Принцесса. Ты мне нравишься в таком виде.

— Но Маккэрн…

— Но Маккэрн ничего. Именно Медведь приказал тебе отдохнуть. — Некоторое время Уинн сдерживался, прежде чем рассмеяться. — Я просто выполнил приказ нашего мясника.

Зоя вспыхнула: она так сожалела о вырвавшихся словах. Маккэрн был хоть и резким, но знающим человеком и опытным врачом. Она поняла это, когда увидела, как он ухаживает за больными. Он делал все возможное, просто медицина девятнадцатого века оставляла желать много лучшего. Даже незначительная ранка могла привести к смертельному исходу несмотря на старания врача.

Зоя содрогнулась, когда осознала, что осталась жива после ранения только благодаря Уинну и счастливому стечению обстоятельств.

Надо отдать Маккэрну должное: увидев результаты ее труда, он стал применять ее методы, причем гораздо успешнее. Он был достаточно гибким по характеру, чтобы принять новое. Люди, стремившиеся к знаниям, всегда вызывали у Зои уважение. По ее мнению, это было чуть ли не главным проявлением ума. И именно этого не хватало Джону.

Нет, Маккэрн оказался не таким, каким она представляла его в начале. Ни в коей мере. Довольно скоро она отметила, что он с потрясающей точностью накладывает швы и лечит людей, применяя все возможные средства. Несколько дней назад между ними установилось нечто вроде перемирия. У нее даже возникло подозрение, что Медведь относится к ней с большой долей симпатии.

— Неужели ты действительно пришла за этим? — прервал ее размышления Уинн.

— Гм?

— Эй, Зоя, ты где-то бродишь в мыслях. Надеюсь, ты отказываешься от едких замечаний, которые ты бросала в лицо нашему дорогому доктору при вашей первой встрече? — Уинн опустил руки Зои и провел пальцами по ее теплой щеке.

— Так за чем же я пришла? — поинтересовалась она.

— Неужели ты действительно охотилась за латуком[5] в лазарете?

Зоя закатила глаза.

— За салатом, Уинн. Я искала, где дают салат.

— Ах, салат. Прошу прощения. Это меняет дело…

— Все получилось из-за уксуса. Он испарялся с моей повязки, и я вдыхала его аромат. Откуда я могла знать, что Маккэрн использует его для дезинфекции? — Уинн от души расхохотался. Зоя не обратила внимания на его смех, решившись задать вопрос, мучивший ее уже несколько дней. — Уинн?

— Ага, значит, теперь Уинн, а не Флинн. Тебе что-то от меня нужно, дорогая?

Зоя нахмурилась.

— Прекрати дразнить меня. Я говорю серьезно.

Что было очень нелегко, когда он прижимал ее к себе, а ее голова покоилась на набитой ватой подушке. Она отказалась от перьевой как только обнаружила, что насморк связан с аллергией на перья, а не с простудой.

Уинн приказал сделать новую подушку, а вату взять из тюков, захваченных у одного неудачливого английского купца. Зою согревало сознание, что он искренне любит свою новую родину. Воспоминание о его речи, сопровождавшей презентацию подушки, — о патриотизме в открытом море, — подсказало Зое вопрос:

— Где мы находимся?

Во взгляде Уинна мелькнуло беспокойство.

— Как где, в моей каюте.

— Я знаю. — Кажется, Уинн успокоился. — Но где?

Спокойствие Уинна длилось всего мгновение.

— На моем судне, естественно. — Он приложил ладонь к ее лбу. — Как ты себя чувствуешь, Принцесса?

Зоя откинула его руку.

— Я знаю, что мы на твоем судне, проклятье!

— Ты забыла добавить «Уинн».

Она не обратила внимания на его усмешку.

— А где, черт побери, находится твое судно? И не говори мне, что в море, иначе, клянусь, я тебе врежу.

— Мы в Атлантике, недалеко от северо-западного побережья Африки.

— А американская революция уже закончилась?

Уинн озадаченно посмотрел на нее.

— Зоя, ты лишилась памяти после падения на палубу?

Зоя попыталась вывернуться из-под его рук, но он был очень силен… и слишком настойчив. Он тщательно ощупал каждый дюйм ее головы.

— Можешь прекратить свои изыскания, Уинн. Там нет дырки, через которую вытекли мои мозги, и моя память в полном порядке. — Несмотря на то что ей удалось остановить его, она сожалела о том, что больше не ощущает его нежных прикосновений. — Просто ответь на мой вопрос, Уинн-Проклятье, пока у меня от тебя не поехала крыша. Почему британские корабли стреляли в нас?

Очевидно, ее манера поведения успокоила Уинна. Морщины на лбу исчезли, а руки вновь принялись гладить ее по голове, время от времени спускаясь на шею и плечи и даже еще ниже.

— Потому, дорогая Зоя, — он приподнялся и начал целовать ее. Это так подействовало на Зою, что ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы сосредоточиться на его ответе, — потому, что мы воюем с матерью-Англией. С тысяча восемьсот двенадцатого года. Всеобщая мобилизация и все такое. Помнишь?

Естественно, она помнила. Даже несмотря на то, что по истории имела средние оценки.

— А какой сейчас год? — поинтересовалась она.

Ей обязательно нужно было знать это. Но в следующую секунду, когда губы Уинна сжали ее сосок, она обнаружила, что ей нужно еще кое-что.

— Тысяча восемьсот четырнадцатый, — пробормотал он.

Зоя успокоилась.

— Спасибо, Уинн.

— Еще рано благодарить меня, Принцесса. Я только начал.

Уинн действительно только начал. Поласкав губами другой сосок, он коснулся его языком. Его тело вплотную прижималось к телу Зои, а восставшая плоть разжигала в ней желание.

Уинн вел языком по ее животу, приближаясь к заветной цели. Зоя, словно протестуя, сжала колени, но тут же раскинула их, отдавшись в его власть. Спустя несколько мгновений Уинн поднял голову и пристально посмотрел на Зою. В его темном и бездонном, как ночь, глазу пылала страсть. Когда он заговорил, звук его бархатного низкого голоса вызвал в теле Зои трепет.

— Ты не представляешь, Принцесса, как давно я хотел взять тебя таким образом.

— Так же давно, как я мечтала о том, чтобы ты взял меня таким образом, — ответила Зоя.

— Дольше, — прошептал Уинн. — Гораздо дольше, чем ты можешь представить. Столько же лет я искал тебя, Зоя!

И с этими словами дерзкий пират возобновил свои ласки, которые пронзали Зою насквозь, вознося ее до заоблачных высот. Уинн заставлял ее стонать, вскрикивать и дрожать от вожделения.

Распалял ее легкими прикосновениями языка.

Чувственным поглаживанием пальцев…

Зоя взлетала ввысь, туда, где мерцают звезды и открываются врата рая. Уже приближаясь к вершине, она услышала, как небеса разверзлись и прогремел гром.

— О Господи, как фейерверк, — простона ла она.

Она извивалась, впервые переживая столь сильные эмоции. Опять прогремел гром, да так близко, что она немедленно спустилась на землю.

Уинн оторвался от нее и вскочил. На его лице отражались гнев и сожаление. Зоя изумленно уставилась на него, не понимая, почему он встал. Внезапно раздался треск, и судно содрогнулось до самого основания.

— Мне очень жаль, Принцесса. Мне очень жаль. — Уинн накрыл ее одеялом. — Кажется, нас атакуют.

— Черт!

— Это слово наилучшим образом отражает ситуацию. Неудивительно, что оно тебе так нравится. — Он погладил ее по голове. — А теперь прошу простить меня, мне нужно заняться судном.

Зоя кивнула. То, что она чувствовала, трудно было назвать разочарованием. Скорее это было опустошение. Уинн торопливо застегнул рубашку, поправил брюки. Не вызывало сомнения, что в мыслях он уже на палубе.

— Я пришлю к тебе Адама. Спускайтесь к Маккэрну: он присмотрит за вами. Я не хочу, чтобы ты выходила наружу, пока я не разрешу. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Ты поняла, Зоя?

Она все понимала. Это приказ человека, который известен как очень строгий командир. А еще она поняла: тем, что с первого мгновения их отношения строились на откровенности, Уинн оказал ей большое доверие.

Зоя опять кивнула. Удовлетворенный, Уинн направился к двери и, взявшись за ручку, повернулся к ней.

— Фейерверк, Принцесса?

Она покраснела.

— Просто такое выражение. Наверное, я преувеличила.

Уинн продолжал пристально смотреть на нее.

— Надеюсь доказать, что ты ошиблась. И очень скоро. — Он лукаво улыбнулся. — Обещаю тебе фейерверк, Зоя. В этом можешь не сомневаться, — добавил он и вышел.


— Эй, на мачте! Поднять все паруса и залить их водой! Вы, внизу… сбросьте весь груз за борт. Мы вынуждены заплатить свою цену морю, но не волнуйтесь, ребята, впереди нас ждет богатый улов. — Уинн спрыгнул с нижнего выбленочного троса на ют и огляделся по сторонам.