– Так ты едешь с нами завтра?

– Собираюсь. Я возьму с собой мобильник, так что Пит сможет связаться со мной, если нужно.

– Мы можем оказаться вне зоны доступа.

Бен почти улыбнулся, но вместо этого наклонился и коснулся ее щеки:

– Если бы я не знал всей правды, мог бы подумать, что ты пытаешься от меня избавиться.

– Слушай, Бен. Прошлая ночь была замечательной, но… – В ее кошачьих глазах дрожала неуверенность.

– Но ты не хочешь ее повторять. Ты это пытаешься мне сказать?

– Просто я… я не хочу, чтобы это вскружило мне голову.

Он не сказал ей, что ему голову уже вскружило – с того самого момента, когда он смотрел, как Отем карабкается по скалодрому. Бен не был уверен, что хорошо понимает происходящее, однако что-то совершенно точно происходило, и он не собирался это игнорировать.

– Отем, я не стану на тебя давить. Нам обоим сейчас трудно, но я не позволю тебе притворяться, что между нами не было ничего особенного, потому что это было особенным, и мне кажется, что ты это понимаешь.

Отем нервно закусила губу. Она пыталась застегнуть сумку, но рука ее дрожала, и молния не поддавалась. Бен отобрал сумку и застегнул ее сам.

– Бен, мне правда нужно идти.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я был бы рад тебя отвезти.

Она быстро помотала головой.

– Ладно. Тогда увидимся утром.

Отем выглядела как заяц, выпущенный из охотничьих силков. Бен хотел встретиться с ней сегодня вечером, однако видел, что она не готова, и, как и сказал, не желал на нее давить. И только в шесть часов вечера, сидя в своем офисе и глядя на колонку цифр на компьютерном мониторе, он вдруг осознал, что не смог бы с ней встретиться, даже если бы она согласилась. Осознал, когда раздался короткий стук, высокая дверь красного дерева приоткрылась и появилась секретарь Дженн Конклин.

– Вы не забыли о сегодняшнем ужине? В загородном клубе, с Сэмом и Беверли Стайлз?

Господи. Он же и в самом деле совсем о них забыл.

– Я всегда проверяю ежедневник! – воскликнул Бен, бросая карандаш на стол. – Думаю, меня что-то отвлекло.

И он прекрасно знал, кто его отвлек.

– Вам придется поспешить, иначе вы опоздаете.

– Спасибо, Дженн. Ты просто дар свыше.

Собравшись так быстро, как только сумел, он схватил пиджак и бросился к выходу.

– Удачного вечера, – пожелала Дженн, послав ему многозначительный взгляд.

Как она всегда угадывала женщин, с которыми он спал, Бен не знал. А она не знала, что у него с самого начала не было желания спать с Беверли Стайлз. Он никогда бы на это не пошел, если бы Бев сама не напросилась к нему домой на их первом же свидании. Она дочь его друга Сэма, и Бен не собирался ее соблазнять, но он – не святой, а Бев – красивая, чувственная женщина, свободная после развода и прекрасно знающая, чего хочет. Но сегодня этого не случится. Есть только одна женщина, которая ему нужна. Хотя она и не горит желанием пустить его обратно в свою постель.

Ожидая, когда пригонят с подземной парковки его машину, Бен вздохнул. Он постарается сделать этот вечер как можно короче и отправиться прямо домой. Неожиданно Бен понял, что улыбается. Завтра он увидит Отем и возобновит свою стратегию.


Всю дорогу до Берлингтона Отем думала о Бене Маккензи. Много лет ее физически не привлекал ни один мужчина. Последний раз у нее были отношения с Лукасом Ноландом – скалолазом, которого она встретила во время похода по Скалистым горам в Колорадо. Льюк был очень симпатичным и в потрясающей физической форме, и у них сразу все прекрасно сложилось. Отем, конечно, помнила о своей кошмарной связи с Ронни Хилсоном – месяц ухаживаний и одна ночь в постели. Но Льюк казался совсем другим – искренним и честным, и Отем убедила себя, что справится с кратковременным романом.

«Я заслуживаю романа, – подумала тогда Отем. – Всего один раз. Буду наслаждаться этими двумя неделями и не стану ждать от Льюка ничего большего».

После похода они распрощались в аэропорту, и Отем улетела в Сиэтл. Все закончилось, сказала она себе. И все-таки не справилась, все-таки ждала звонка, надеясь, что на том конце провода окажется Льюк. Но он не позвонил. Ни разу. И тогда она узнала, что короткий роман способен принести боль. Отем не была влюблена в Льюка, однако ей казалось, что она все-таки что-то для него значит. Она утешала себя воспоминаниями о двух неделях, проведенных в восхитительных горах, и поклялась никогда больше не поступать так глупо.

Так каким же образом она прошлой ночью оказалась в постели с Беном? Отем с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Господи, этот парень – самый известный холостяк в Сиэтле. Все разделы светских хроник в журналах пестрят бесчисленными фотографиями Бена в сопровождении женщин. Как она могла быть такой дурой, чтобы с ним переспать? Но, вспоминая об этом, она вспоминала и тоску в его глазах, и как разочарование окутывало его, словно тяжелый, насквозь промокший от дождя плащ. Она просто не могла позволить ему идти домой в таком состоянии и мучиться там в одиночестве, думая о своей потерянной маленькой девочке.

Ну, или, по крайней мере, это было ее оправданием. Правда заключалась в том, что она хотела, чтобы Бен остался. Она так сильно, до боли, хотела заняться с ним любовью… И не была разочарована. Ничто в ее жизни не шло в сравнение с тем, что ожидало ее в постели с Беном Маккензи. Отем попыталась подавить теплую волну, поднявшуюся в ней при мысли о его медленных, страстных поцелуях, его разгоряченной коже, его больших умелых руках, ласкающих ее тело.

Сбрасывая скорость и паркуясь возле отцовского дома на колесах, она вздохнула. Сдвоенный передвижной дом-фургон, серый с белым, прочно стоял среди двух гектаров земли в нескольких километрах от города. Отец Отем содержал и дом, и участок в хорошем состоянии. Или, может быть, теперь домом занималась Майра. Как бы там ни было, Отем радовалась, что Максу стало лучше. С той ночи в больнице она звонила ему каждый день, и его постоянные разговоры о женитьбе на Майре ее почти не раздражали. Отем пришла к выводу, что, в конце концов, это его личное дело.

Отем подумала о том, будет ли Майра сейчас дома, и поймала себя на мысли, что хочет ее увидеть. Она была очень хорошей и стала ее отцу настоящим другом. Если Макс на ней женится… Отем вспомнила, сколько слез пролила ее мать, часами ожидая возвращения мужа домой и чувствуя запах духов на его воротнике… Если папа женится снова… Ей было жаль Майру.


В семь часов утра в субботу Отем сидела за обеденным столом, уставившись на фотографию в светской хронике. Телефон надрывался с шести часов утра. Отем прекрасно знала, кто это, и на каждый звонок ее сердце отзывалось болью, а к горлу подкатывала тошнота.

Снова раздался этот резкий, настырный звук, и Отем заскрипела зубами. Она перечитала колонку, в которой подробно рассказывалось о благотворительном вечере, состоявшемся в загородном клубе «Бродмур» прошлой ночью. Заметка сопровождалась несколькими фотографиями, и одна из них сразу привлекала внимание. Фотография Бена Маккензи в смокинге. И рядом – красивая брюнетка по имени Беверли Стайлз. Что делало эту фотографию особенно примечательной: женщина нежно обнимала Бена за шею, и было совершенно очевидно, что они вот-вот поцелуются или только что это сделали.

Телефон ожил снова, и этот режущий ухо звук выдернул Отем из оцепенения, в котором не ощущалось ничего, кроме предательства и боли. Она вскочила со стула, схватила газету с изображением Бена, смяла и швырнула в мусорную корзину. Черт побери, только не опять то же самое! С ней точно что-то не так, совершенно точно. Иначе как она может продолжать думать, что не все мужчины одинаковы и что кому-нибудь из них можно верить.

Отем не заметила, что плачет, пока слеза не покатилась по ее щеке. Пожелав Бену Маккензи отправиться прямо в ад, Отем вытерла слезы, взяла сумочку и пошла к двери. Она не хотела опоздать в спортклуб, где ее ждали ученики, готовые приступить к боулдерингу. Если у Бена Маккензи хватит наглости явиться… Она пока не знала, что сделает, если он появится, однако в голове ее мелькнула мысль о восхождении с ним в связке. И с мрачным удовлетворением Отем увидела, как отпускает страховочную веревку, и Бен, кувыркаясь, летит с обрыва в пропасть.


Когда Отем вышла с парковочной стоянки, Бен ждал в вестибюле, около лифта. Он преградил ей путь:

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Уйди с дороги, Бен.

Он шумно выдохнул:

– Полагаю, ты видела газету.

Отем протиснулась мимо него и зашагала, притворившись, что не слышала, как он выругался. Бен догнал ее, взял за локоть и повернул к себе лицом. Собравшиеся в вестибюле студенты заметили, что происходит.

– Можем устроить шоу у всех на виду. Или дашь мне минуту, чтобы все объяснить с глазу на глаз?

– Меня не интересует, что ты собираешься сказать.

– Я предоставил тебе выбор. Ну, так что?

Он был силен и полон решимости. Но ведь и Отем слабостью характера не отличалась. Она посмотрела на учеников, которые пялились на них с возрастающим интересом.

– Я сказала, уйди с дороги.

– Я отнесу тебя насильно, если потребуется.

По тому, как сжались его челюсти, Отем видела, что он не шутит. Она не собиралась выглядеть глупо перед своими учениками. Скрипнув зубами, Отем резко повернулась и направилась через вестибюль, в пустой зал для совещаний.

– Разумный выбор, – произнес Бен, прикрывая за собой дверь. – Я знаю, что ты сердишься, и я тебя понимаю. Но тебе придется меня выслушать. Когда я закончу, можешь решать, что ты хочешь делать дальше. А после нашего разговора мы идем в поход.