— Э-э… Ага. А давай меняться? Будет тебе "мелкий хвостатый". Только лучше не одновременно, со сдвигом хоть на полгодика, а то ожидается аврал, и если мы обе будем сильно заняты, нашим мужчинам придется трудно.

— Давай. Но только — ты обещала. И надо еще как-то Миха убедить.

— Не напрягайся, с Михом я об этом договорюсь. И пусть у вас будет все вкусно. Извини, мне тут опять что-то мяукнуть надо...

— Дочь, держи свой комм. — Судя по выражению лица, отец не просто зол, а очень зол. — Твой Михаил не поехал к матери, а смылся в эту вашу кошегостиницу. Абсолютно безответственный молодой человек. Я настоятельно предлагаю тебе идти сейчас к нему и выяснить, почему он пренебрег вызовом матери.

— Па, а как же наша мама? Она же беспокоится.

— Сейчас поеду домой и все ей объясню.

— Я тоже хочу домой… — изображаю канючащую девочку. Насколько достоверно получается, не знаю. На папу, конечно, не действует.

— Не капризничай. Кстати, можешь взять Михаила и привести его к нам в гости. Мама очень хотела познакомиться с твоим партнером.

— Да, папа, я его позову, — не знай я о происходящей игре, точно бы согласилась… Так что вариантов нет — играю правдоподобное.

— Вот и умничка. А теперь беги…

Да уж бегу, бегу. Уношу ноги подальше. Как же гадко все-таки, казалось, что у меня есть родители, дом. Впрочем, дом есть. Здесь, с моей семьей. А вот родители… В голове все перемешалось и запуталось, да еще это предложение Рафы об "обмене". Ох, где ты, моя крыша…

Глава 14. Рафела

— Рафа, нам следует срочно поговорить. Идем. Маева ждет нас с тобой к завтраку.

Папа ухватил меня за руку и повлек за собой. Я остановилась и аккуратно высвободилась:

— Па. Подожди, я сперва договорюсь…

— Я же сказал, срочно. Все остальное потом.

На отца иногда "находит" и он ломится вперед как носорог, ни на кого не обращая внимания. Придется не сходя с места разобраться, где чей мех:

— От срочного ты меня увел. А остальное как раз потом.

Папа резко остановился, обернулся ко мне:

— Родители — тоже “потом”? Мы чем-то тебя обидели?

— Нет, — заглядываю в глаза, — вы же родные мне. Ближний круг, но не личный. Понимаешь, пап? "Все остальное потом" мне могут говорить только они.

— Багир, Мих, Бри… Родители на разговор утаскивают.

— Если что — я с тобой,

— предупреждает Баг.

— Да брось, ну поругают немного. Или ты знаешь еще о чем-то?

— Предполагаю. Посмотрим.

— Впрочем, это не имеет значения, — продолжаю на одном дыхании, — мои не возражают. Пойдем, — беру отца за руку, — я так по маминому печенью соскучилась!

— Какой же ты все-таки ребенок. Печенье ей. Тут мир с ног на голову переворачивается, а ты даже не понимаешь…

— Я очень даже понимаю: переворачивается. Мир — он на чем стоит? На печенье к чаю, на ночной ласке, на том, чтобы обернуть любимого хвостом во сне. На том, комфортно ли Бри в Багировой рубашке…

— Печенье и Багирова рубашка.

Папа, наклонив голову, медленно и мягко ступает по парковой дорожке. Слишком неторопливо для объявленного "срочного разговора". Хочет обсудить что-то без мамы? У родителей бирета и подобные "секреты" возможны. Странно, у нас с Багиром тоже бирета, но и в голову не приходит обсуждать что-то в стороне. Потому что я знаю еще и дуату? А может — потому, что родителей только двое? В нашей семье информация ходит причудливыми путями и есть только один осмысленный стиль поведения — полная прозрачность. Но что же он хочет обсудить? Вопросительно смотрю на отца и наконец дожидаюсь:

— Как думаешь, Рафа, почему мы с Маевой остались на Основе?

— Здесь остались те семьи, кто сохранил надежду на возможность построения общей с людьми цивилизации, — осторожно отвечаю я. — А… разве нет?

— Общая цивилиза-ация… Ну конечно. Лозунг и флаг. Идея изучать мир с двух разных точек, в глубине и объеме. Ключевой интерес, на котором когда-то возник клан посланников. Хотя уже в первое десятилетие жизни на Основе всем стало ясно, что никакой общей цивилизации не будет. Почти всем… осталось несколько упрямцев, вроде Теодрана и его семьи, которые считают, что если не получается общего, надо уходить, но при этом остаются, на что-то надеясь. — Он прижал и вновь выпрямил уши. — А большинство бывших романтиков вернулось на Тош и отменили генетические изменения для своих детей.

— А к кому ты относишь вас с мамой? К упрямцам? — ловлю руками кончик хвоста, прищуриваюсь. Мне совсем не нравится, когда папа становится таким серьезным. В эти моменты он бывает жестоким… и говорит глупости. О чем сам потом жалеет. Встряхнуть бы его… но на мое мелкое баловство он не ведется, и продолжает:

— Нет. Мы остались по другой причине. Не хотелось бы, чтоб эта информация ушла к людям… но ты же все равно расскажешь Михаилу.

— Расскажу.

— Ладно. Может, посмотрит на вас с Багиром другими глазами. — Он дернул носом. — Ты знаешь, что падение численности людей ускоряется? И если так пойдет дальше, спустя три поколения люди исчезнут с Основы? Полностью, конечно, не исчезнут. Когда нынешняя цивилизация скатится в дикость, воспроизводство восстановится. Но люди будут уже просто дикари, а не хозяева мира. И планета станет свободна. Вот зачем мы остались. И сохранили изменения для тебя. Чтобы, когда придет время твоих внуков, им досталась практически свободная планета.

— Пап, — морщу нос, — вот ты сейчас надеялся, что Мих узнает, и станет иначе относиться ко мне? Или Березка — к Багиру? Ты правда на такое рассчитывал?

— Не то чтобы серьезно, — признает он. — Но стоило попробовать.

— Прогноз будущего людей мы и так знаем. Без всяких секретов. Достаточно посмотреть вокруг глазами людей. И нас это не устраивает. Меня и Бага, в частности.

— Вы расскажете об этом разговоре Теодрану?

— Зачем? Если цивилизация людей все-таки рухнет, пусть хоть кошраты что-нибудь сохранят. Это я тебе мысль Миха пересказываю. Давнишную. Мы еще с месяц назад говорили с ним об этом. Правда, не знала, что кто-то из кошратов ждет не дождется такого завершения миссии.

Мы добрались до нашего домика. Нет, правильнее теперь — до домика родителей.

— Хорошо, будем считать, что маленькая тайна нашей семьи оказалась не такой уж и страшной.

— Нет. Это маленькая тайна вашей семьи, а не нашей. И не столь уж безобидная: вам самим душно в описанном тобой будущем. Потому ма и ворчит часто последнее время. О! Печенье!

— Голодные хвосты пожаловали? — голос мамы в волне упоительных запахов доносится из кухни, — Или не голодные? Что-то долго шли.

Сижу в кресле, жмурюсь от ароматов, утягивающих в воспоминания, болтаем ни о чем. Печенье, чай, сладости…

— Рафа, с мамой что-то случилось!

— Мих? Что с ней?

— Не знаю. Говорят, она меня искала, но ни ее комм, ни квартирный не отвечают. Я еду в город.

— Мих, может… может, стоит мне съездить?

— Не надо, я сам. Все будет нормально, Рафа, только загляну домой и сразу вернусь.

Печенье утрачивает вкус и застревает в горле. Очарование домашнего завтрака испарилось, хочется куда-то бежать, что-то делать. Но молчу, изображаю мирную расслабленность, и быстро говорю с Багиром.

— … нам планируют затянуть регистрацию. Я посмотрел в документах — могут, до месяца.

— Но зачем это людям?

— Успеть сделать какую-нибудь пакость, это понятно. Какую именно — не знаю пока.

— Стоит предупредить Теодрана, ведь теперь это не только наш личный интерес, но и дело клана. Пусть наших аналитиков подключит, что ли.

— Я как раз к нему иду.

— Ты умница.

— Дочка, ты сегодня печенье не берешь. Невкусное получилось?

— Вкусное, мам. Очень. Я просто задумалась.

— Ну ладно. А то я забеспокоилась, не пора ли мне внуков ждать.

— Нет, пока не планирую.

— Вот как? Странно как-то не планируешь. Ты ведь не установила противозачаточный имплантат.

— Так я же с Михом. От него мне хоть как не светит.

— Жалеешь?

— Сама пока не поняла. Сейчас — слишком много всего происходит. А вообще… не знаю.

— Но ведь у тебя есть еще один муж.

— С Багиром я была однажды. Не предохранялась, но обошлось.

— Один раз? — мама всплеснула руками, заглянула в глаза. — И… уже после того, как принесла клятву слияния Михаилу?

— Мам, я не стану отвечать на этот вопрос. Сама догадаешься?

— То есть все-таки ты нас обманывала… — огорчилась она. Вздыхаю:

— Ты же знаешь — с момента слияния контроль родителей заканчивается. И знаешь, почему.

— Да, на верхних уровнях слияния интересы партнера приоритетны… а у вас дуата.

Мама задумалась, вертя в руках не надкушенное печенье. Надо бы успокоить, сказать, что я не собираюсь их забывать. Но ведь не поверит. Со временем, разве что.

— Рафа, где Мих?

Голос Багира взволнованный, нервный. Я мгновенно, ни слова не говоря, ныряю в транс слияния.

— Вот ваш билет.

— Спасибо.

— Мих? Ты на пристани? Погоди, тебя Багир спрашивал.

— А почему он через тебя спрашивает?

— Не знаю...

— Потому что ты сразу не откликнулся.

— Наверное, в очереди к кассе толкался, не услышал вызова. А что случилось?

— Тебе нельзя ехать. Роман по приходу парома ловушку организует. Несколько крепких ребят, кляп в рот, укол "огонька" и пару девиц под тебя.

— От нифига себе. А это еще с чего?