В конце концов, Денис уволок её на тот самый диванчик и, насильно усадив себе на колени, сильно сжал, чтобы Ева не попыталась опять куда-нибудь прорваться.

— Ну, чем ты ей сейчас поможешь? Она под наблюдением врачей, все будет хорошо, — шептал мужчина, осторожно перебирая её распущенные волосы. Постепенно девушка пришла в себя до такой степени, что начала нормально воспринимать человеческую речь. — Я понимаю, ты за неё переживаешь, но придется потерпеть.

— Знаю, только все равно страшно за Линку… — Ева крепко прижалась к нему, стараясь унять нервную дрожь.

— Я предлагаю дождаться её мужа, а потом отвезу тебя домой.

— Думаешь, дома я буду меньше переживать? — она не пыталась ни встать, ни отстраниться. Сил не было совершенно, и она чувствовала себя тряпичной куклой, да и потом, сидя вот так, Ева чувствовала какую-то уверенность, зная, что не одна.

— Нет, но ты будешь делать это в более комфортных условиях. Пойми, от того, что ты просидишь здесь всю ночь, ей легче не станет, — Денис начал легко поглаживать её по спине, пытаясь заставить хоть немного расслабиться. И правда, через несколько минут напряженное, словно сжатая пружина, тело постепенно обмякло.

Они не знали, сколько так просидели, когда мимо промчалось нечто, опознанное Евой, как Стас. Сказать она ему ничего не успела, будущий папа уже исчез в том направлении, в котором увезли его жену.

— А его пропустили, — пожаловалась девушка.

— Ты его лицо видела? Такого попробуй не пропусти…

Ева даже успела немного задремать, пригревшись в теплых объятиях, когда Матвеева все-таки вытурили из родильного отделения. Взъерошенный мужчина рухнул на диван напротив:

— Врач сказал, что это на всю ночь. Почему так долго?! — этот вопрос он адресовал той самой медсестре, которая за все это время не только не вставала, но, кажется, даже не пошевелилась.

— Потому что это вам не за хлебом сходить. Роды могут длиться и сутки, особенно, если у мамочки это первый раз.

«Наверное, запустилась новая программа», — отстраненно подумала Ева, немного разворачиваясь на коленях Дениса, чтобы видеть говорящую. А потом устыдилась. Эта медсестра, наверное, каждый день видит таких, как они, вот и выработала иммунитет.

— Ты с акушером говорил? Линке же вроде кесарево собирались делать?

— Да. Он сказал, что не видит прямых показаний, дадут попробовать родить самой, если заметят, что что-то не так, сделают кесарево сечение, — механически ответил Стас, не отводя глаз от притаившегося в углу замученного больничной жизнью фикуса. Еве не понравился ни этот взгляд, ни выражение лица друга, поэтому она заерзала, давая понять, что её нужно отпустить. Не участвовавший в разговоре Романовский неохотно разжал руки, освобождая свою жертву и проследил, как Ева, остановив пробегающую мимо санитарочку, что-то ей зашептала. Та подозрительно посмотрела в сторону мужчин и кивнула, приглашая девушку пройти за собой.

— И куда её понесло? — почти про себя спросил Денис, наблюдая, как Ева скрылась за белой дверью с надписью «Сестринская».

— Она девочка взрослая, не потеряется, — неожиданно отозвался Стас и внимательно посмотрел на Романовского. — Она не только сестра жены, но и мой друг.

— Знаю, — мужчина откинулся на спинку дивана, но кажущаяся расслабленность была очевидно обманчивой.

— Обидишь, пожалеешь, что на свет родился.

— Могу сказать только одно — взаимно, — Денис наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Матвеев зеркально отобразил этот жест. — Спасибо за участие, но о своей женщине я позабочусь сам.

— Хорошо. Мы поняли друг друга, — кивнул он. — Станислав.

— Денис.

Но было заметно, что и после процедуры знакомства, закрепленного рукопожатием, ни один из них окончательно не успокоился.

Вернувшаяся через несколько минут Ева застала все ту же картину.

— Если вы закончили меряться, кто чем богат, то держи, — она сунула Матвееву в руку пластиковый стаканчик, наполненный специфически воняющей жидкостью. — Ты за рулем, поэтому не предлагаю, — это уже Денису.

— А что там?

— Валокордин. Ну, солнце, вздрогнули за здоровье Линки и малыша, — они чокнулись стаканчиками и залпом выпили лекарство.

— Господи, лучше бы это спирт был, — передергиваясь всем организмом, просипела Ева. — Дрянь какая…

Стас ничего не сказал, даже не поморщился, что девушке совсем не понравилось — кто её знает, эту нежную мужскую психику, ещё окочурится от волнения, пока любимая там долг перед природой выполняет.

— Может, тебе повторить? — она кивнула на все ещё сжимаемый в ладони стаканчик.

— Не надо, — качнул головой ответивший за него Денис. — Ты сумку ей привез?

— Какую?

— Ну, вроде у всех беременных такие есть. Не знаю, что там лежит, но, наверное, что-то нужное…

— Точно! — Стас даже подпрыгнул на диване. — Ведь она же мне только что про неё сказала! — мужчина вскочил и резво направился на выход.

— Куда ты в таком состоянии?! Тебе за руль нельзя! — Ева уже пожалела, что решила напоить его этой бурдой.

— Сумка в багажнике лежит, сейчас принесу.

— А больше Линка ничего не говорила? — успела крикнуть девушка, пока он не ушел.

— Говорила, — Матвеев притормозил на пороге отделения. — А когда я спросил, где она такие слова могла услышать, ответила, что ты их орала, когда несколько лет назад с размаху прищемила дверью палец на ноге.

Девушка почувствовала, что начинает заливаться краской, когда припомнила, ЧТО она могла сказать… Все-таки, закончившаяся в прошлом году стройка рядом с домом излишне обогатила её лексикон.

Денис наблюдал за их общением внимательно и с долей подозрения, но ничего преступного не заметил. Поймав себя на ревности к её другу, мужчина только мысленно махнул рукой. Поздно дергаться, теперь уже ничего не изменишь, осталось только донести эту мысль до Евы. Он снова вспомнил её оговорку, про «ты мне нужен». Н-да, это же надо было так лохонуться…

Дождавшись, пока Стас вернется с экстренным чемоданчиком, Романовский потащил девушку на выход. Ева пыталась спорить и злилась, но Дениса неожиданно поддержал Матвеев.

— Тебе тут все равно делать нечего, — убеждал её будущий отец, ненавязчиво подталкивая к выходу. — И потом, только что звонила ваша бабушка, она уже едет.

Ева мгновенно построила логическую цепочку «бабуля-сводничество-Денис» и сразу перестала упираться:

— Да, действительно, тогда мы тут лишние. Как только что-то станет известно, звони! — последнее слово она выкрикнула уже почти на бегу, спеша на выход и практически таща за собой Романовского.

— Мы куда-то спешим?

— Нет, а надо бы, — в вестибюле родни не наблюдалось, что девушку, безусловно, порадовало, но все могло измениться за несколько минут.

— Прекрати метаться, — Денис наблюдал за прохаживающейся туда-сюда Евой, не пытаясь перехватить или насильно усадить. Не поможет. Уже поздний вечер, а от Стаса все ещё не было никаких вестей.

— И что ты предлагаешь делать? — девушка остановилась напротив сидящего на ковре у дивана мужчины. — Лечь спать? Все равно не усну.

— Поговори со мной.

— О чем?

— О чем угодно. Расскажи о себе.

Ева напряглась, отступая на шаг. Денис смотрел на неё снизу вверх, продолжая быть все таким же расслабленным. Только выражение глаз было какое-то настороженное, как будто он ожидал, что она может попытаться сбежать.

— Ты и так знаешь обо мне почти все. Не сомневаюсь, что твои люди не зря свой хлеб жуют.

— Не зря, — не стал отпираться мужчина. — Я знаю, где ты училась, жила, почти все о твоей работе. А хочу узнать, какая ты. Что тебе нравится и нет, почему ты так отреагировала, услышав о приезде бабушки. Почему боишься темноты.

С каждым словом она немного отступала, пока не уперлась спиной в стену. То, о чем он спрашивал, было вроде и безобидным, но слишком личным.

— Зачем тебе это знать?

— Считай это такой блажью. Иди сюда, — он положил рядом с собой стянутую с дивана подушку и похлопал по ней ладонью. — Я не укушу, — хмыкнул он, на секунду обнажая крепкие белые зубы. — Боишься?

— Да.

Улыбка медленно ушла с его лица, а сам Денис осторожно, стараясь не делать резких движений, встал. Ева осталась на месте, внимательно следя за тем, как он подходит. Он встал перед ней, рядом, но не касаясь.

— Ты раньше опасалась, но не боялась. Почему теперь?

— Слишком близко.

— Мне отойти? — он протянул руку, заправляя выбившийся из прически локон ей за ушко.

— Ты же понимаешь, о чем я, — Ева не уклонилась, но и не подалась вперед.

— Понимаю. Только я не отступлюсь.

— Ах, да. У вас же семейный бзик на детях, — девушка поняла, что наполненный событиями день почти до предела вымотал её. Вся эта нервотрепка, связанная с родами сестры.

А ещё — постоянные мысли на тему «Что если?..» Что, если она действительно беременна? Что, если Денис потребует полной опеки над ребенком? Глупо, они же ещё даже не знают, есть ли он, а она уже успела издергать себя этими вопросами…

— А теперь ты не пытайся казаться глупее, чем есть, — он взял её за руку и легонько потянул за собой. — Идем.

Усадив девушку на диван и положив ей под спину свернутую валиком подушку, мужчина сел рядом, обхватив пальцами её узкие ступни и согревая их теплом ладоней.

— У тебя опять холодные ноги… — Ева никак не прокомментировала это, продолжая смотреть куда-то поверх его головы. — Что ты уже успела придумать? Расскажи, это ведь касается нас обоих, — он мягко поглаживал свод стопы, и от этого движения ей становилось и тепло, и щекотно, и… Она даже не могла подобрать правильного слова, но это было настолько приятно, что хотелось уподобиться дрыхнущему в кресле Степану и начать едва слышно мурлыкать.