Девушка вздрогнула, когда почувствовала, как на её плечи опустилась мягкая ткань.

— Почему не сказала, что замерзла? — Денис сел на пол рядом с креслом.

— Вживаешься в роль? — хмыкнула Ева, тем не менее, укутываясь в пахнущую им флиску.

— Что-то типа того, — кивнул мужчина, внимательно глядя на лежащую на подлокотнике кисть Евы. Пальцы мелко дрожали. Прежде чем девушка успела убрать руку, он сжал её теплой ладонью.

— Сколько дней назад бросила?

Агеева сразу поняла, о чем он говорит, потому что желание плюнуть на свой зарок стало уже почти нестерпимым. Ещё одной причиной, почему Ева не протестовала против общества Дениса, было то, что, отвлекаясь на Романовского, она забывала о никотиновом голоде. Не полностью, но желание прибить кого-нибудь и до крови расцарапать зудящую кожу становилось намного меньше.

— Пять дней, — помолчав, призналась она. Денис присвистнул.

— Сочувствую. А стаж какой?

— Большой, — проворчала девушка. Почему-то не хотелось признаваться в грехах и являть ему свои дурные привычки.

— Большой — это сколько? — не унимался Романовский. — Два, три? Пять лет?

— Больше десяти, — вздохнув, призналась Ева.

— Ничего себе! Ты со школы куришь? А родители не пороли?

— Кто ж им признавался? А потом уже поздно стало. Институт, замужество… — она резко осеклась, поняв, что вот так легко и просто рассказывает о своей жизни тому, кто может оказаться на противоположной стороне. Денис уловил момент, когда она напряглась, и не стал расспрашивать дальше.

— Хочешь, обрадую? Выдержишь ещё три недели, и считай, что смогла бросить. Но в ближайшие несколько дней станет только хуже…

— Спасибо, утешил, — фыркнула Ева, снова попытавшись вернуть себе конечность. Снова неудачно. — Сам-то давно бросил?

— Четыре года назад. Но вспоминания ещё свежи.

— И больше не тянет? — теперь девушка всерьез заинтересовалась.

— Поначалу сильно тянуло, особенно, если какой-то стресс. Сейчас уже намного меньше.

Ева прикинула перспективы и поняла, что, учитывая количество нервотрепки на работе и по жизни, несколько ближайших месяцев превратятся в ад…

— Давай не будет о грустном, — предложил Денис.

— Тогда нам и поговорить-то не о чем. Я только хотела спросить, что там полицейская гоп-компания решила?

— Что ко мне в номер зашли через дверь, а к тебе — через мой балкон. Твой номер угловой, дальше деваться некуда, а по правую сторону от меня — сейчас пустуют два подряд. Видимо, лезть дальше просто не рискнули, чтобы с улицы никто не увидел.

Ева прикусила язык до того, как успела ляпнуть про свою растяжку. Или она её, уезжая, не ставила? Нет, вроде оставляла. Значит, хоть физический ущерб грабителю нанесла — навернулся он через натянутую струну не хило… Сразу за этим пришла здравая мысль — понаблюдать за сотрудниками отеля. Падая, затормозить вор мог только руками и, если он был настолько туп, чтобы не надеть перчатки, у него сейчас обе ладони и коленки — сплошная ссадина.

Девушка осторожно скосила глаза на ноги Дениса, торчащие из-под шорт. Ничего так, симпатичные конечности, длинные и в меру лохматые. Коленки целые, ладони — тоже, это она прекрасно чувствовала, потому что он продолжал сжимать её руку, изредка поглаживая кончиками пальцев запястье, отчего у Евы немного сбивалось дыхание.

— Наклонись ко мне, — быстро прошептал Романовский.

— Зачем? — Ева послушалась, но промолчать было выше её сил.

— На нас смотрят, — пояснил Денис и прижался к её губам нежным поцелуем. Язык обвел контур нижней губы, проник внутрь, проследил край ровных зубов и погладил кончик её языка. Ладони осторожно обхватили её щеки, чтобы Ева не могла отодвинуться. Как будто у неё было такое желание! Вместо этого девушка ещё теснее прижалась к мужчине, обнимая его за шею. Глаза закрылись сами собой, а внутри что-то дрогнуло, когда Денис слегка прикусил её язык, не выпуская из объятий. Одна ладонь опустилась на её поясницу и потянула на себя. Ева автоматически последовала за ней и оказалась сидящей на Романовском верхом. Звук надсадного прерывистого дыхания и шума крови в ушах забивал голоса полицейских, шебуршащих в комнате и отделенных от них только стеклом и жалюзи.

Денис, углубляя поцелуй, прижал Еву ещё ближе, так, что девушка фактически оказалась лежащей на нем. Ладони мужчины как-то незаметно переместились на её бедра, сминая тонкий хлопок платья и с нажимом лаская обнаженную кожу. Поскольку Ева всегда была за равноправие во всем, включая секс, она тоже не стала долго стесняться и, поглаживая пальчиками одной руки его затылок, вторую опустила на живот Дениса, слегка погладила, а потом скользнула под майку. Упругая кожа, под которой играли жесткие мышцы, была теплой и, по сравнению с её собственной, чуть шершавой. Не переставая горячо целовать мужчину, Ева осторожно, на грани боли, царапнула затылок Дениса, одновременно, едва ощутимыми касаниями поглаживая его пресс.

— Ты что творишь, чертовка? — сипло выдавил Романовский, перехватывая её руки и заводя их за спину.

— Ты первый начал, так что не жалуйся, — прерывисто дыша, ответила Ева, не отводя взгляда от его глаз. Которые, к слову сказать, совершенно утратили оттенок горького шоколада и стали абсолютно черными. Денис, перехватив её запястья одной рукой, стянул с волос девушки заколку, и шелковистые русые пряди ровной волной легли ему на грудь.

И в этом движении было что-то гораздо более интимное, чем в недавнем поцелуе. Вот так сидеть, вплотную прижавшись, дыша запахом разгоряченной кожи и морского бриза и просто смотреть друг другу в глаза.

— Кхе-кхе… — красный, как рак, Андрей Николаевич, стоял в проеме балкона и внимательно рассматривал мечущихся вдоль линии прибоя чаек с сосредоточенностью орнитолога-любителя. На Еву с Денисом он не смотрел принципиально, потому что те лежали на полу в такой недвусмысленной позе, словно запланированную тройню решили сделать прямо сейчас. — Там господа спрашивают, когда им балкон осмотреть можно будет?

— Как они не вовремя, — немного ворчливо пожаловался Денис, но Еву, попытавшуюся встать, не отпустил, только одернул задранное до самых трусиков платье.

— Да, у нас тут репетиция первой брачной ночи, — совершенно серьезным тоном поддакнула Ева, отчего посланец вообще налился свекольным цветом, а Романовский поперхнулся воздухом. — Но мы понимаем всю серьезность и ответственность работы полицейских, потому, дорогой, — она снова повернулась к уже отмершему Денису, — ты тут разберись, а я пока родителей обрадую, что мы определились с датой бракосочетания! — сама в ужасе от того, что только что наговорила, девушка взвилась с распростертого тела и рыбкой скользнула мимо застывшего на месте дипломата.

Пробежав через комнату и поулыбавшись всем встречным, она, наконец, оказалась в своем номере. Уффф! Неужели пронесло? Ева была и сама не прочь продолжить, но присутствие наблюдателей немного сбивало настрой.

«Ага, если бы не Андрюша, где б ты сейчас была и в какой позе?!» — мысленно поругалась девушка и застонала, когда увидела себя в зеркале. Это ж надо было ему так платье помять! Для полноты картины только грязного отпечатка ладоней на попе не хватало. Расчесав спутанные пряди и поругавшись на Романовского, который ещё и её заколку спер, Ева быстренько привела себя в приличный вид и хотела уже снова попытаться связаться с сестрой, как в дверь постучали. То, что это не Денис, она поняла сразу — слишком вежливо и нерешительно скреблись, потому без колебаний открыла. На пороге, переминаясь в ноги на ногу, стоял тот самый несчастный администратор, который уже нарвался сегодня на её гнев.

— Вы что-то хотели? — не приглашая внутрь, вздернула бровь Ева, намекая, что он ей жуть как мешает. Но следующая фраза работника отеля заставила её замереть в ужасе:

— Мы приносим вам глубочайшие извинения за произошедшее, и, чтобы хоть немного загладить свою вину, администрация переводит вас с женихом в номер-люкс для новобрачных.

Ева мгновенно просчитала возможные варианты ответа. Сказать веское женское «Неть!» и топнуть ножкой. И снова попасть на разборки с полицией. Сомнительно как-то, чтобы они и после этого поверили в их с Романовским трепетные чувства. Потому девушка, мысленно кляня гадского вора, сделала радостную морду лица и защебетала:

— Ой, спасибо, мы вам так благодарны, так благодарны!

Администратор тоже несколько кривовато улыбнулся в ответ и кивнул кому-то в коридоре. В номер тут же просочились две горничные, которые, мотивируя тем, негоже девушке в преддверье такого знаменательного события, как свадьба, ручки нагружать, начали сноровисто паковать её вещи. Вялые возражения, что до самого события времени ещё завались, на них не подействовали.

«Хорошо, что хоть струну успела убрать, а то неудобно бы получилось», — подумала Ева, наблюдая за метаниями обслуживающего персонала. Девушки действительно оказались профессионалками, потому что то, на что у самой Агеевой ушло бы полдня, весь нецензурный запас слов и пара сотен нервных клеток, сумели сделать за пятнадцать минут, причем молча и абсолютно спокойно.

— Идите за мной, — все тот же администратор маячил в коридоре, притопывая от нетерпения. Видимо, так хотелось сдать постоялицу с рук ни руки.

Под торжественным конвоем Еву отвели с соседнее крыло. Сама процессия напоминала то ли торжественный выезд Папы Римского, то ли похоронную процессию. После третьего поворота девушка почти потеряла ориентацию на местности, и уже решила было, что её просто заведут куда-то, как Сусанин поляков, но размеренное шествие замерло перед резной дверью.

«Если там будет кровать в форме сердца, накрытая красным покрывалом, я покусаю Романовского за этот идиотский фарс!» — решила Ева, закрыв глаза и переступая через порог.

Денис уже стоял в центре их нового жилища и сосредоточенно рассматривал что-то справа от кровати. Слава богу, нормальной формы и цвета. Правда, учитывая её размеры, Ева уже пожалела, что Кирюша вытащил GPS-чип из телефона — она вполне могла ночью просто потеряться на просторах койко-места.