— Если ты закончила пытаться выяснять, кто и чего от тебя хочет, предлагаю пойти на старый рынок.

— Зачем?! — арабский базар упорно ассоциировался у неё с продуктовым рынком в родной стороне, где развеселые кавказцы не столько продавали дары природы, сколько обсуждали и щупали всех проходящих мимо дам от десяти до плюс бесконечности. Что может твориться здесь, вообще неизвестно. Но быть облапанной толпой мужиков с немытыми руками Ева категорически не хотела. И не факт, что если они ладошки помоют, девушка изменит свое мнение.

— Если я правильно помню, до монастыря около ста километров, значит, выезжать нужно будет рано утром. Если вся твоя обувь выглядит так же, как тот кошмар, что я уже видел, ты по песку за несколько минут ступни до кровавых мозолей сотрешь. Вывод, нужны нормальные ботинки, причем, сейчас — завтра купить уже не успеешь, — терпеливо, как умственно отсталой, объяснил ей Денис.

— Господи, а на рынок зачем?! Тут полно магазинов, там и куплю, — у девушки немного отлегло от души.

— А как же сувениры?

Ева уже хотела сказать, что проще купить их при отеле, но потом вспомнила, что обещала Юльке привезти костюм для танца живота.

— Черт, — обреченно выдохнула девушка. — А до него далеко?

— Понятия не имею, — честно признался Денис. — Я тут первый раз, но можно посмотреть по карте.

Навигатор показывал им ближайший маршрут, зигзаги которого сильно напоминали путь ошалевшей в неволе мухи, пытающейся вырваться через закрытое окно.

— А ты уверен, что мы идем правильно? — решилась задать тот самый, бесящий всех мужчин, вопрос Ева, когда они два раза прошли мимо одного и того же фонтана.

— Уже нет, — мотнул головой Денис, беззвучно ругаясь в адрес навигатора и всей спутниковой сети.

— А если у аборигенов спросить?

— А ты их тут видишь? — Денис кивнул на кучку сосредоточенно фотографирующих все подряд японцев, которые в настоящий момент представляли собой все богатство разумной жизни в обозримом пространстве. Группа из десятка особей слушала своего собрата по территории проживания так внимательно, словно им объясняли, как быстро и легко заработать миллион, ничего при этом не делая. Иногда инстинкты пересиливали, и кто-то из туристов все-таки щелкал фотокамерой.

— Пойдем по запаху, — внесла рацпредложение Ева, принюхиваясь к ветерку, донесшему аромат пряностей и чего-то похожего на ладан.

— Тогда вперед, — хмыкнул Денис и, в конце концов, не удержался. — Придем на рынок, я тебе ошейник куплю. Гламурный, в розовых стразах.

— Никогда! Я ненавижу розовый, — доверительно призналась Ева, таща на буксире свою охрану.

— Значит, просто кожаный, зато надежный, — кивнул мужчина, чем заработал укоризненный взгляд своей спутницы.

К их обоюдному удивлению, оказалось, что ходили возле того самого рынка кругами.

— Тебя вместо поисковой ищейки можно использовать, — замысловато похвалил Еву Денис, когда они вышли-таки к рядам, где шла бойкая торговля всем, чем можно, и чуть-чуть тем, что нельзя. Впереди был слышен громкий гомон из спорящих и торгующихся голосов, тявканье, блеяние, ржание и ещё какие-то странные звуки, которые у самой Евы напрочь отбили желание знакомиться с существом, их издающим.

— Чего ты так испугалась? Это верблюд, — подсказал Денис, подталкивая девушку в сторону торговых рядов. Та не то, чтобы сопротивлялась, но и не особо торопилась в объятия торговцев.

— Может, ну их, эти сувениры? Что-то мне перехотелось, — призналась Ева, продолжая упираться всеми конечностями. Но силы были неравны, и девушку почти насильно окунули в мир арабского гостеприимства и торговли. С обувью проблем не было, в первом же магазинчике пожилой и, о, чудо! — молчаливый мужчина, мелком посмотрев на сунутую ему почти под нос ножку, украшенную чудовищным сланцем, сразу принес пару закрытых женских туфелек, которые сели на Еву, как влитые. А вот с танцевальным туалетом все оказалось гораздо сложнее. Ими пестрело столько лавок, что если бы Ева с Денисом обошли хотя бы половину, можно было бы забыть обо всех экскурсиях — намеченный километраж они бы выполнили.

Первые несколько нарядов Ева, как и любая уважающая шопинг девушка, примерила с удовольствием. Чем больше их становилось, тем меньше было желания их надевать.

— Я уже не могу, — взмолилась девушка, видя, что радушная продавщица волочет к ней груду тряпок таких ядреных расцветок, что при одном только взгляде на это радужное разнообразие, её виски начало сводить от боли. — Какой взять? Ткни в любой, — попросила Ева Дениса, который в тот момент внимательно слушал ещё одного сына пустыни, который активно жестикулировал и пытался утащить его в сторону рядов с живностью.

— Бери этот, — не глядя и не отвлекаясь от беседы, посоветовал мужчина, махнув в сторону висевшего на стене синего шелка. Обрадованная проявленной инициативой арабка закивала и, лопоча на замысловатой смеси арабского и английского, прихватив выбранный текстиль и уже почти несопротивляющуюся Еву, потащила в подсобку на примерку.

Нацепив тряпочки и повесив на положенное место платок с монистами, Ева посмотрела в зеркало и поняла, что возьмет его. Только не Юльке, а себе. Все равно Никита жену никуда в таком виде не пустит, а вот самой Агеевой наряд мог пригодиться, как оружие на полях эротических сражений. То, что по идее должно было быть шароварами, представляло собой подранные на лоскуты широкие штанишки, настолько прозрачные, что только родные Евины стринги не позволяли перевести костюм в разряд совершенно неприличных. Верх был сшит из обрезков низа. А поскольку, похоже, ткани было впритык, а швея — чрезвычайно экономной, то лиф, состоящий из трех узких ленточек и почти килограмма бусинок, пайеток и бисера с успехом прикрывал только соски.

Осмотрев себя в зеркале и решив, что выглядит весьма и весьма, Ева вдруг поняла две вещи. Первая — она хочет своего охранника, что само по себе не очень хорошо, не в её привычках спать с темными личностями. Вторая — ей до нервного чеса захотелось показаться ему в этом наряде. За все то время, пока они общались, Ева ни разу не поймала на себе раздевающий взгляд, что нервировало и заставляло усомниться в собственной привлекательности. Но, что самое страшное, мысль, что разомлевший от лицезрения её красот мужчина выдаст свои секреты, пришла далеко не первой.

В который раз посмотрев на часы и мысленно прокляв способность женщин несколько часов мерить наряды, а потом выбрать тот, который попался под руку первым, Денис продолжал слушать юркого мужичка, который горел желанием продать ему верблюда. Вопросы, типа — зачем Романовскому в Москве верблюд, и сколько животное будет добираться своим ходом до России, владельца не особо волновали. Как это зачем верблюд?! Как вообще можно задавать такой вопрос?! Ладно, не нужен верблюд, возьми лошадь! И лошадь не нужна?! Тогда ослика!

Решив не дожидаться, пока из всего ассортимента останется только какой-нибудь пустынный тушканчик, Денис, сверкнул мрачной улыбкой, от которой слова, расписывающие достоинства козы, встали у продавца поперек горла, и зашел в святая святых.

— Ты долго ещё? Мне тут уже предложили купить передвижной зоопарк.

— И ты отказался от такого заманчивого предложения?! — хихикнула Ева из-за ширмы.

— У меня уже есть подопечная, которую нужно пасти, — негромко ответил Денис, прислушиваясь к шуршанию и мелодичному звону, доносящемуся из подсобки. — Скоро?

— Да. Никак решить не могу, что выбрать — красный или синий…

— Бери тот, который удобнее.

— Дааа… Мужик, что с тебя взять… — интригующие звуки стихли. Денис насторожился. Ева относилась к той категории девушек, которых нужно опасаться всегда, но особенно — когда они молчат. И нынешняя тишина тоже ничем хорошим не грозила.

В следующее мгновение произошло три события: Ева, отдернув занавеску, босиком выплыла в зал, Денис, заметив её, поперхнулся вдыхаемым воздухом, а хозяин лавки, до того момента отсутствовавший, вошел и при виде гурии, посетившей его скромное заведение, уронил поднос с чаем. Звонкий грохот битой глины перекрыл оглушительный визг мужчины, ошпарившего себе ноги. Ева, как вышла, так и замерла, не зная, что ей делать — спрятаться обратно, потому что привлеченные шумом в лавку заглядывали посторонние люди, или кинуться оказывать помощь жертве своей красоты. Но ни один из планов не удалось претворить в жизнь. Отмерший от секундного ступора Денис нехорошо сузил глаза и, подхватив Еву одной рукой за талию, буквально забросил девушку в примерочную, зашел следом и задернул ширму.

— Ты что творишь? — свистящим шепотом спросил он, слегка встряхнув её за плечи. — Может, вообще голой выйдешь?!

— Не нужно так возбуждаться, — внутренне ликуя, что смогла вывести его из себя, так же негромко ответила Ева, похлопав его по руке. — Это костюм для танца, так что все в рамках приличия.

— ЭТО, — он подчеркнул слово и с трудом отвел взгляд от практически обнаженной груди девушки, — не костюм, а лоскутки. А мы в мусульманской стране. Здесь хоть и не Арабские Эмираты, где тебя бы уже плетьми за такой наряд побили, но тоже вполне можно неприятностей огрести!

— Вообще-то ЭТО, — она показала в район верхних девяносто, — называется немного по-другому.

Тем временем, в лавке нарастал шум. Кто-то тоненько причитал, потерпевший горестно подвывал, другой дребезжащий голосок что-то читал нараспев… Короче, сразу и не понять — то ли свадьба, то ли похороны. Но закрывшимся в уединенном месте было все равно.

— Представь себе, я знаю, как это называется, — он провел кончиками пальцев от ключицы до края лифа. — И что с ним делать — тоже…

Ева уже приготовила ехидный вопрос, уточняющий только что сказанное, но Денис, предугадав её действия, одним движением приподнял, прижал спиной к зеркалу и зажал рот поцелуем. Более рациональная часть девушки возмутилась такой беспардонностью, зато все, что отвечало за женское коварство и логику, удовлетворенно вздохнуло. Не зря все-таки в полуголом виде на люди выбегала… Но скоро и эти мысли покинули Еву, даже не попрощавшись.