– Про меня не забудь, – сказала Грейс, подставляя свою чашку.

– Ни в коем случае, малышка, – ответил он, выполняя ее просьбу.

Я сомневалась в безвредности его таблеток, и Кейлеб это заметил.

– Клянусь! – повторил он и громко захохотал.

– Это стимулятор, – шепнула Грейс, наклоняясь ко мне. – У вас с Элиасом будет незабываемый секс. Снимаются все барьеры. Такого вы точно еще не пробовали.

Она протянула Кейлебу руку, и тот помог ей встать.

Я и так была уже достаточно возбужденной. Мозг, затуманенный выпивкой, мешал связно думать. Слова Грейс удивили меня, но, повторяю, я была не настолько трезва, чтобы насторожиться. Где-то мне даже хотелось попробовать «незабываемого» секса. Я почти залпом допила крепкую смесь.

Вскоре из темноты появился Элиас, а еще через минуту подошли Кэмрин и Эндрю.

Я ничего не сказала ни им, ни Элиасу о таблетках Кейлеба. Не то чтобы я намеренно это скрыла. Я попросту забыла, поскольку успела по-настоящему опьянеть. Добавьте к этому три косяка. Мои представления о «хорошо» и «плохо» были сильно искажены. Я не считала, что Кейлеб сделал что-то недопустимое. Я верила его словам о полной безвредности стимулятора. Он ведь и Грейс бросил таблетку, и Тейту тоже. В моем сознании оставался совсем крошечный незамутненный островок трезвости, который и напомнил мне о крайней глупости и безрассудстве моего молчания. Он еще много чего говорил. Но людям свойственно ошибаться. Имела же я право на ошибку. Ну, случилось и случилось. Я и представить не могла, что наутро горько пожалею об этом.

Глава 19

Элиас

Я помнил, что отправился помочиться. Смутно помню, как возвращался к костру и поранил палец на ноге, задев за острый камень, припорошенный песком. Потом я сел рядом с Брей. В моей чашке еще оставался джин со «спрайтом». Я опрокинул в себя остатки пойла. Потом мы смеялись и болтали, и все шло отлично.

И вдруг в какой-то момент окружающий мир резко изменился. Время куда-то сместилось. Только что мы с Брей лежали на песке, разглядывая звезды, смеялись, говорили, какие они разноцветные. А буквально в следующее мгновение…

Я стоял на берегу океана. И не помнил, как там оказался. Обернувшись, я увидел, что яркое пламя костра сменилось слабым оранжевым мерцанием. Казалось, еще немного – и огонь погаснет совсем, оставив россыпь переливающихся углей…

Еще через мгновение я сидел на камне. Волны плескались совсем рядом – в каких-нибудь двух дюймах от моих ног. Вода была непроницаемо-черной. Я снова оглянулся на костер. Тот погас. Даже угли перестали тлеть и только дымили. Невзирая на темноту, я прекрасно видел свои ладони. Их линии напоминали карту, и я водил пальцем по безымянным рекам, неведомым дорогам и холмам. Сердце билось, как большой гулкий барабан. Громко. Безостановочно. На зубах хрустел песок. Как он попал в рот? А если это не песок? Вдруг я наглотался мелких стекляшек? Потом «стекло» растаяло у меня на языке, и я успокоился.

Я был один. Брей исчезла. Остальные тоже. Никого. Только я, сидящий на камне у воды. Откуда-то зазвучала музыка. Это была песня Дакса Риггза «Night is the Notion». Значит, джип на месте? Больше ей звучать неоткуда. Кто-то невидимый подпевал Риггзу. Я по-прежнему был здесь один.

Мне показалось, что время сделало обратный скачок.

– Ну, блин! – услышал я голос Джен, но ее не было видно. – Тейт, это же охренительное зелье. Чес-слово. Я вижу много радуг и еще кучу всего… Догадалась! Я попала в эту долбаную «Читающую радугу»…

Она запела песенку, которой открывались выпуски этой популярной детской телепередачи.

А потом я проснулся и обнаружил, что уже утро.

Я долго сидел на песке, пытаясь заставить голову соображать. Из прошлой ночи я помнил только джин и косяк, который несколько раз пускали по кругу. Но от них такого дерьма в голове не бывает. Значит, было что-то еще, о чем я не знал.

Я был зол, сам не понимая на что. Злость бурлила во мне, ища выхода.

Вскоре я увидел Брей. Она подбежала к новой блондинке. Кажется, ту звали Кэмрин. Да, точно. Кэмрин стояла на коленях. Ее без конца рвало.

– Оттащите же его! – что есть мочи вопила Джен.

Эндрю дрался с Тейтом, лупя его кулаками.

– Эндрю! – пыталась крикнуть Кэмрин, но ее голос звучал тихо и хрипло.

Она была в ужасном состоянии. Даже на ногах не держалась.

– Эй, старик, ты с бодуна всегда такой резвый? – крикнул Тейт.

Он пытался увернуться, но Эндрю продолжал наносить удары и все-таки опрокинул Тейта на песок.

Кейлеб атаковал Эндрю сзади, вынудив отпустить Тейта. Они покатились по песку. Эндрю сумел схватить Кейлеба за горло, приподнял, перекинул через себя и швырнул наземь. Оказавшись на нем, Эндрю нанес Кейлебу три удара подряд. Очухавшийся Тейт попытался его оттащить.

– Да остынь ты, долбаный боксер! – заорал Тейт.

Эндрю стремительно развернулся и ударил Тейта в челюсть. Тот закачался, пытаясь удержаться на ногах. Его рука была прижата к подбородку.

Я знал: до сих пор Тейт сдерживался. Но он был на грани. В его глазах блеснула уже настоящая ярость. Если он начнет драться всерьез, Эндрю не выстоять.

– Чем ты нас одурманил? – прорычал Эндрю. – За такое убивают, что я и сделаю!

Краешком глаза я видел, как Кэмрин встала и понеслась их разнимать, но не успел я шевельнуться, как Кейлеб снова бросился на Эндрю и сшиб подбежавшую девушку.

Я кинулся к ним.

Эндрю было долго не продержаться против Тейта и Кейлеба. Я вспомнил: а ведь ночью Джен говорила о каком-то «зелье». Значит, помимо марихуаны, Тейт попотчевал нас и другими наркотиками? И тогда я сделал то, что в этой заварухе казалось мне единственно правильным. Невзирая на то, что Тейт был нашим так называемым другом, я решил помочь Эндрю.

– Отойди! – рявкнул я, отпихивая Кэмрин.

Во-первых, она снова могла попасть под раздачу. А во-вторых, загораживала дерущихся. Тейт сам виноват. Нечего было нас вчера одурманивать.

– Не ввязывайся, – говорила Брей, оттаскивая Кэмрин подальше. – От нас все равно толку мало.

Для начала я врезал Кейлебу.

Теперь мы дрались вчетвером, обмениваясь ударами с такой быстротой, что я почти не понимал, кто кого лупит. Потом мы с Эндрю, можно сказать, распределили роли: я дубасил Кейлеба, он – Тейта. Нам всем досталось. У кого был разбит нос, у кого – губы. У меня сильно болела челюсть, словно по ней прошлись молотком.

– Отвали от него! – потребовал от Кейлеба Тейт.

Он крепко держал младшего брата за руки. Кейлеб порывался снова кинуться на меня. Тейт считал, что с нас хватит.

Мне казалось, я поступил правильно. И в то же время я встал на сторону незнакомцев. Получалось, предал тех, кто помог нам с Брей и за чей счет мы жили все эти дни. Нам оставалось единственное: уйти самим, пока Тейт не сказал: «Убирайтесь вон». Эндрю и Кэмрин вряд ли возьмут нас с собой. У них своя жизнь. Зачем им возиться с нами? Мы возвращались к тому состоянию, в каком были на момент знакомства с Тейтом и его компанией.

Эндрю и Кэмрин – хорошие ребята. Но они были сделаны из другого теста, нежели Тейт. Им чужие тайны не нужны.

Эндрю и сейчас был готов расправиться с Тейтом и Кейлебом. Даже когда он смотрел на меня, его взгляд оставался кровожадным. Я его не осуждал. На его месте… а я ведь и был на его месте. С того самого момента, как ввязался в драку. Я пошел за ним туда, где Брей пыталась помочь Кэмрин. Ту безостановочно рвало. Песок едва успевал впитывать ее блевотину.

– Слушай, сходи к нашей машине, – сказал Эндрю, обращаясь к Брей. – Там в багажнике холодильник. Принеси бутылку воды.

Брей молча кивнула и быстро ушла.

Эндрю приподнял Кэмрин и откинул с ее лба мокрые от пота волосы.

– Малышка, эти гады подсыпали нам какой-то дряни, – сказал он.

– Эндрю, я убью эту суку, – сказала Кэмрин. – Честное слово.

Они заговорили о чем-то другом, не имевшем отношения к нашей потасовке и наркотикам. Речь шла о ком-то из здешних девиц. Судя по обрывкам фраз, не о Брей. Для меня это было самым важным.

– Слушай, мы сами ничего не знали. – Я подошел к ним, присел на корточки возле Эндрю. – Честное слово.

– Я тебе верю, – сказал Эндрю.

Вернулась Брей, неся воду. Эндрю взял у нее бутылку, отвинтил крышку и, полив себе на ладонь, промыл Кэмрин лоб и губы.

– Старик, ты прости, что так получилось, – сказал подошедший Тейт. – Мы думали, вам это будет прикольно. Мы всем сыпанули. У нас не было никаких задних мыслей.

Эндрю осторожно опустил Кэмрин на землю, вскочил и снова ударил Тейта.

– Эндрю, прекрати! – крикнула ему Кэмрин.

Я схватил Эндрю, Кейлеб – Тейта, не давая вспыхнуть новой потасовке.

Поостыв, Эндрю высвободился из моих рук.

– Идем, – сказал он Кэмрин, помогая ей встать.

Взяв гитару и подстилки, они пошли к своей машине.

– Идем, Брей, – сказал я. – Если понадобится, дальше пойдем пешком.

Она молча переплела свои пальцы с моими. Я подхватил рубашку, Брей – свои сандалии. Когда мы подошли к черной машине, Эндрю запихивал в багажник их вещи. Закрыв багажник, он встал сбоку, уперся руками в крышу и опустил голову. Потом, втянув в себя воздух, с силой ударил по металлу крыши.

– Дерьмо! – крикнул он и снова ударил по ни в чем не повинной крыше.

Кэмрин молча села в машину и закрыла дверцу. Она понимала: ее парню надо успокоиться.

– Если хотите, я подкину вас до города, – предложил Эндрю, когда мы подошли.