Лицо маркиза было уже у самого ее лица, когда вдруг она вся напряглась, прошептав:

— Слушай… о, сэр Юстин… Ты слышишь? Где-то в глубине леса пела птица.

— Это… синяя птица, — выдохнула Сильвина. — Синяя птица… Она поет о нашей любви. Я это знаю!

После всего, что произошло за это время, маркиз готов был верить во что угодно — даже в синих птиц, — лишь бы только это хрупкое, дивное создание оставалось в его объятиях, а сердце его то трепетало, то замирало от счастья.

— Да, дорогая, — мягко сказал он, — это синяя птица поет для нас. А теперь ты скажешь мне то, что я жажду услышать?

И Сильвина, обвив руками шею Юстина, притянула к себе его голову.

— Я люблю тебя… сэр Юстин, — воскликнула она. — Люблю тебя… и на свете нет ничего кроме нашей любви!