– Я об этом и не подумала. – Шелби всплеснула руками. – Это же платье для выступлений!

– Я был на одном из них, – заметил Бред. – У вас очень красивый голос. Должно быть, вы учились петь.

– Спасибо. Мои родители дали мне хорошее образование.

– И вы доставили им столько горя?

– Уверяю вас, если что-то и расстраивает моих родителей, то только не то, что меня кет в Чарльстоне, – то ли печаль, то ли ирония слышались в ее голосе.

– Во время нашей встречи они были очень расстроены и беспокоились за вас.

Девушка покачала головой, будто отмахиваясь от досаждавших мыслей.

– Я подожду за дверью, пока вы переоденетесь. – Бред внезапно подошел к ней и, не в силах бороться с искушением, провел ладонью по светлым волосам. – Их нужно подобрать, – почти прошептал он.

Шелби рассмеялась и, собрав волосы на затылке, быстро заплела их в длинную, тяжелую косу.

– Отлично! – воскликнул Бред несколько громче, чем следовало, желая скрыть охватившее его волнение. – Я жду. – И он направился к двери, не заметив вспыхнувшие искорки в глазах Шелби и ее мимолетную улыбку.

Шелби быстро переоделась и постучала в дверь. Бред появился сразу же, мрачный и молчаливый – не мог же он сказать, что она невозможно красива. Но все было ясно без слов: об этом говорили его глаза.

– Вы готовы? – бросил он, оглядывая комнату. – Запомните, выйти нужно тихо, не привлекая ничьего внимания. От вас сейчас требуется только это.

Шелби с готовностью кивнула, и Бред вновь не заметил плутовских огоньков в васильковых глазах.

Когда они выехали из города, он вздохнул с облегчением. Если бы долгий путь до Чарльстона был так же гладок!

Они ни разу не остановились, пока солнце не скатилось к горизонту, но ни единой жалобы Бред, к своему удивлению, не услышал.

– Еще немного вниз по реке, и мы остановимся на ночлег. Вы устали? – спросил он.

– Да. В детстве я училась верховой езде, но сегодня, кажется, мы проехали больше, чем я в силах вынести.

– К тому времени, когда мы доберемся до Сент-Луиса, вы превратитесь в неутомимого наездника и сможете проскакать сутки без отдыха, если потребуется.

В ответ Шелби только улыбнулась. Намеченный ею маршрут не включал Сент-Луис.

Пока Бред занимался лошадьми, она собирала хворост для костра. Шелби чувствовала, как постепенно проходила его напряженная настороженность по отношению к ней.

– Очень хотите есть? – спросил он.

– Нет, не очень.

– Вы просто устали. Вам нужно подкрепиться и хорошенько отдохнуть. На рассвете мы двинемся дальше.

Бред разостлал шерстяное одеяло и улегся поверх, подложив под голову седло вместо подушки. Шелби устроилась по другую сторону костра. Бред отметил, что она хочет держаться подальше, и улыбнулся про себя. Но дело было совсем не в инстинктивной осторожности невинной девушки. Шелби хотела полностью завладеть его вниманием, заставить смотреть на себя, а расположившись напротив, в отсветах живого пламени, подсказывал ей сценический опыт, она будет выглядеть гораздо эффектнее.

– Вы любите театр? – вкрадчиво начала Шелби.

– У меня нет времени на театр. Правда, я видел Лэнгфорд, когда она выступала у нас, и однажды – Бут.

– Вы очень занятой человек. А что вы делаете в свободное от работы наемника время?

– Я не наемник. – Шелби с удовлетворением услышала раздражение в его голосе.

– Вот как? А как иначе назвать то, что вы делаете сейчас: за деньги насильно тащите меня туда, куда я не хочу?

Как объяснить ей, что он никогда не взялся бы за это дело, если бы не ранчо!

– У меня не было выбора, – ответ прозвучал резко. – Нам пора спать.

– Спокойной ночи, мистер Коул. Добрых сновидений.

Он промолчал. А Шелби, слегка отвернувшись, распустила волосы, и они рассыпались по плечам золотым водопадом, отливая медью в отсветах пламени. Она достала гребень, не спеша расчесала волосы и снова заплела косу. Перебирая золотистые пряди, она тихонько напевала, совсем тихо, едва ли громче шелестящего листвой ветерка, но вполне достаточно, чтобы было слышно по другую сторону костра.

Бред делал вид, что спит. Он надвинул широкополую шляпу почти на самые брови и незаметно наблюдал за Шелби. Но та была очень хорошей артисткой и превосходно чувствовала внимание публики. А публика не только проявляла внимание, но была во власти обаяния артистки.

Шелби была довольна. Вечер кончился. Мистер Коул, к счастью, не проявлял излишнего любопытства и не задавал вопросов о ее прошлом, на которые Шелби трудно было бы ответить без риска выдать себя.

Она не чувствовала ни малейшей усталости, и это радовало ее: отдых этой ночью не входил в ее планы.

Шелби свернулась в клубочек и затихла. Она довольно долго ждала, чутко прислушиваясь к дыханию мужчины, наконец ей показалось, что он заснул. Тогда медленно, по-кошачьи рассчитывая движения, она встала, не сводя глаз со спящего. Но ничто не изменилось по ту сторону костра. Нагнувшись, Шелби быстро скатала одеяло, взяла седло, стараясь, чтобы не звякнули металлические части, и, тихо ступая, направилась к лошади.

– Куда это вы собрались, мисс Шелби? – раздался насмешливый голос Бреда.

Девушка резко обернулась. Бред даже не приподнялся. Не сдерживая раздражения, она швырнула на землю седло и снова расстелила одеяло.

– Вот и славно, послушная девочка, – по-прежнему не меняя положения, похвалил он. – Я чутко сплю. Это очень помогло мне, когда я служил в конной полиции и у меня было много «друзей», желающих подстрелить слишком удачливого полицейского. Не надейтесь улизнуть, вам не удастся преодолеть и пятидесяти футов.

Шелби закуталась в одеяло и в бессильном раздражении повернулась к нему спиной. В конце концов ее сморил сон.

Бред проснулся с рассветом. Посмотрев на Шелби, он увидел, что она тоже не спит.

– Доброе утро, – улыбнулся он, но ответом ему был лишь ледяной взгляд.

– Вы, наверное, хотите есть. Потерпите немного, сейчас я разведу огонь и приготовлю завтрак.

Молчание. Бред встал и направился к лесу. Когда через несколько минут он вернулся с дровами для костра, девушка была уже на ногах.

– В вашем распоряжении пять минут, – со значением произнес он. – Потом я иду вас искать.

– Вы бессердечное животное.

– Пять минут, – повторил он.

В лесу, совсем рядом с их стоянкой Шелби нашла ручеек и с наслаждением умылась. Потом расчесала волосы и снова заплела в косу.

Когда она вернулась к стоянке, Бред хлопотал у костра, подбрасывая в занимающееся пламя веточки.

– Через минуту будет хорошее пламя. Нужно достать котелок и кофе.

Шелби сделала несколько шагов к нему.

– Я не лучший из поваров, но мы хоть погреемся горячим кофе.

Шелби вдруг оказалась рядом, рывком нагнулась, схватила увесистый сук, и еще до конца не понимая, что этот сук и есть шанс, предоставленный ей судьбой, размахнулась и со всей силой обрушила его на голову Бреда. Тот повалился сразу, не издав ни звука.

Не тратя времени на угрызения совести, разбойница схватила веревку, которую предусмотрительный бывший полицейский возил с собой, и связала ему руки и ноги. То была вполне уместная мера предосторожности: если бы он пришел в себя, ей не удалось бы даже оседлать лошадь. Собравшись с силами, она перевернула обмякшее тело на спину и, приложив ухо к груди, удостоверилась, что с поверженным противником все в порядке, Шелби быстро взнуздала лошадь, и, когда она уже приторачивала одеяло к седлу, Бред пошевелился. Первое, что он почувствовал, когда рассеялся мучительный туман, была резкая боль в голове, а затем он понял, что связан. Бред видел, как его пленница укладывает одеяло на спине лошади. Вот она наклонилась… заметила, что сознание вернулось к нему. Глаза их встретились. Она улыбнулась.

– Торопитесь, торопитесь. Вам все равно далеко не уйти. Это я вам обещаю, – простонал он, злой от боли и унижения. Его самолюбие жестоко страдало: грязный и бессильный лежал он перед одержавшей верх женщиной. Это ей будет дорого стоить.

А она, конечно, не замедлила посыпать свежую рану солью: подошла, опустилась рядом на колени и ослепительно улыбнулась.

– Я старалась объяснить вам вашу ошибку, мистер Коул, но вы оказались тугодумом, и единственным, что могло помочь мне, оказался вот этот сук. Я не Уинтер Степлтон, и мне не надо в Чарльстон, тем более с вами. И уж сделайте милость, не поминайте лихом.

Закончив свой монолог, насмешница невинно улыбнулась, будто поставила точку, и, наклонившись, легко поцеловала Бреда в губы, чем привела его в полное замешательство.

– Я великодушно оставляю вам нож. Через пару часов, когда вы вновь обретете свободу, я буду уже далеко отсюда. Прощайте, мистер Коул. Будьте удачливее в другой раз.

Ее добродушный смешок ранил Бреда, как наждак.

– В другой раз, принцесса, я буду осмотрительнее. – Его рот искривила почти угрожающая усмешка.

Она задержала на нем взгляд:

– Неужели деньги так много значат для вас?

– Вам этого не понять. Но теперь уже дело не в деньгах. Теперь дело в принципе.

Она засмеялась:

– Ну как же! Вы всегда удачно ловили мужчин, да к тому же преступников. И вдруг такая неудача!

Все еще смеясь, Шелби вскочила на ноги, отбросила нож на несколько футов в сторону и решительно направилась к лошади. Отдохнувшее животное легко взяло с места в галоп, и очаровательная наездница сверкнула на прощание улыбкой.

Бред окончательно пришел в себя. Едва сдерживаемый гнев прорвался потоком таких отборных ругательств, которые заставили бы смущенно покраснеть пьяного матроса. Нужно было действовать. Он подполз к ножу и захватил его связанными за спиной руками.

Ее расчет оказался верным. Больше двух часов понадобилось ему, чтобы освободиться от пут. Бред был готов сразу же броситься в погоню, но остановил себя. Он понимал: теперь уже не время и скорость определяют победителя, а трезвый расчет.