Через четверть часа Кассия потеряла все свои фигуры, кроме короля и двух пешек.

— Волнующая игра, — подвел итог Грэлэм. — Я устал, — продолжал он, поднимаясь и потягиваясь, — и хочу в постель.

Грэлэм заметил, что жена бросила на него пугливый взгляд, но не обратил на это внимания.

— Если, конечно, ты не хочешь сыграть еще одну партию…

— Нет, — торопливо возразила она, нервно одергивая складки платья.

— Последний поцелуй для победителя, жена. Иди сюда. Кассия медленно подошла к нему, не опуская глаз, не отрывая взгляда от его лица. Рыцарь нежно прижал ее к себе, наклонился и легко коснулся ее губ. И губы ее раскрылись навстречу его поцелую сами, без понукания с его стороны. Против воли и вопреки его намерениям руки его погладили ее по спине и спустились ниже, к ягодицам. Он привлекал ее к себе ближе и ближе, пока наконец ее живот не коснулся его отвердевшего мужского естества.

Уже без колебаний она обвила его шею руками. Теперь ею владели только чувства. И ей хотелось почувствовать больше, много больше.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Что? — спросил он, крепче прижимая ее к себе и лаская ее бедра.

— Я…я не знаю… — Голос её дрожал и прерывался.

— А если я дам тебе то, чего ты хочешь, ты в конце концов скажешь мне правду?

Она смотрела на него непонимающе пустым взглядом, потом лицо ее залилось румянцем, руки упали.

Если бы Грэлэм мог ударить, избить себя, он бы это сделал. Теперь она была оцепеневшей, холодной, замкнутой.

— Идем в постель, — сказал он грубо и отвернулся.

Рыцарь лежал на спине, глядя в темноту, и слушал ее захлебывающиеся рыдания, представляя, как она сунула кулачок в рот, пытаясь заглушить их. Слушал и слушал до тех пор, пока был в силах выносить эту пытку.

— Кассия, — сказал он нежно, — иди сюда. Я ведь обещал, что не причиню тебе боли.

Он терпеливо дождался, пока она, перекатившись на бок, не оказалась рядом с ним, обнял ее и притянул к себе, чувствуя влажное прикосновение ее щек к своей груди.

Теперь рыдания ее почти прекратились, и Грэлэм осторожно погладил ее по спине.

— Я больше ничего не скажу об этом, — пообещал он наконец.

«Но ты никогда мне не поверишь!» — подумала она.

— Я хочу войти в твое тело, жена. Боюсь, что не смогу выдержать еще одну ночь.

Он почувствовал, как при этих его Словах Кассия вздрогнула, но так и не понял, от страха или от предвкушения наслаждения. Он сказал ей правду: все его существо томилось желанием, жаждало освобождения и умиротворения. Грэлэм торопливо сорвал с нее ночную рубашку и застонал, ощутив прикосновение ее обнаженного тела к своему.

— Ты такая маленькая, такая нежная, — прошептал он, касаясь губами ее виска, в то время как руки его ласкали ее грудь и живот. — Раздвинь ноги, Кассия.

Он просунул палец внутрь ее тела, и мускулы ее конвульсивно сжались.

— Ты готова принять меня, — сказал он. Когда он вытащил палец, она почувствовала, что внутри у нее влажно, влага эта попала на ее живот.

Ему хотелось ласкать ее, заставить ее кричать от желания; все в нем было напряжено, как тетива лука. Когда она шевельнулась, тело его ответило с такой силой, что рыцарь потерял контроль над собой.

— Не могу ждать, — задыхаясь, прошептал Грэлэм и овладел ею, и тело ее приняло его. Он вошел в него легко и застонал, испытав невероятное ощущение, и больше уже не колебался ни секунды. Склонившись над женой, он заключил ее лицо в ладони. Ему хотелось видеть ее глаза.

— Я причиняю тебе боль? — спросил он нежно, почти касаясь губами ее рта. Она покачала головой:

— Нет, но ощущение такое… необычное.

Право, подумала она, если бы занятия любовью всегда были такими, она могла бы счесть их вполне приемлемыми. Эта мысль была для нее удивительна, но еще более удивительна была слабая и медленно нараставшая боль внизу живота. Казалось, она существовала отдельно от нее и в то же время стала ее частью.

— Грэлэм… я… — Голос Кассии был полон изумления, когда он прервал ее речь и крепко поцеловал в губы. Его язык вторгся в ее рот в то время, как его мужское естество проникло глубже в ее тело, и она зашевелилась под ним, чувствуя, как глубоко в недрах ее тела нарастает жаркая и непреодолимая потребность. Спина ее выгнулась, а руки обвились вокруг его талии.

— Кассия, не надо!

Но было слишком поздно. Он больше не мог сдерживаться. Он хрипло застонал — этот звук образовался где-то глубоко в его горле, — и семя его изверглось в нее. Она почувствовала, что наполнена им, и в то же время ей хотелось продолжить их любовные занятия. Однако его тело, оставалось неподвижным. Жажда наслаждения медленно слабела, хотя она и осталась смутно неудовлетворенной. Она так и не поняла, чего желала и ждала.

Кассия погладила спину мужа, провела руками по твердым как сталь мускулам, наслаждаясь прикосновением к мужскому телу. Она слышала его дыхание, теперь ставшее более спокойным и ритмичным, чувствовала, как тело его, лежавшее поверх нее, расслабилось. Вес его был огромен, но ее это не беспокоило.

«Нет, — думала она сонно, — заниматься любовью не так уж плохо. И это, оказывается, вовсе не больно».

Грэлэм приподнялся на локтях и посмотрел сверху на скрытое в тени лицо жены. Он знал, что все произошло слишком быстро, чтобы она могла получить необходимое для женщины наслаждение, и тихонько выбранил себя за свое нетерпение. Кассия сжалась.

— Прошу прощения, — прошептала она. — Ничего не умею и не знаю, что делать.

— Тихо, — сказал Грэлэм нежно. — Это я повел себя как неопытный мальчишка.

Он почувствовал движение ее головы, когда она покачала ею, и ее волосы коснулись его плеча.

— Ты нежная и прелестная, Кассия, и я очень желал тебя. Обещаю тебе, что скоро и ты будешь желать меня так же.

Он представил себе, насколько изумленным был ее взгляд, когда она услышала его слова, и, нежно поцеловав, перекатился на свою сторону постели, все не отпуская ее.

Она уснула с очень странным чувством, потому что они так и не разжимали объятий, и его мужское естество продолжало оставаться внутри нее.


Кассия проснулась на рассвете и, глянув на розоватые лучи света, проникавшие сквозь ставни, легонько пошевелилась, но тотчас же успокоилась, почувствовав, что полулежит на Грэлэме, а его бедро между ее ногами, щека же ее покоится на спутанных и густых волосах на его груди. Она заморгала, прогоняя остатки сна, позволяя целому рою образов и впечатлений вчерашнего дня проходить в памяти, сменяя друг друга. Со знакомыми образами пришли новые чувства и затопили ее. Кассия ощутила, как крепкие мускулы у него на бедре сократились, нога прижалась к ней, и это уже не было сном или воспоминаниями. Она ощутила движение в своем теле, и тело ее пробудилось; какая-то сила заставила ее двигаться медленно и ритмично. Рука нечаянно соскользнула, и ладонью она коснулась его груди, ощутив размеренное биение сердца.

Кассия глубоко вздохнула, радуясь тому, что ее муж спит.

Ей следовало отодвинуться от него, но тело ее не слушалось. Рука продолжала исследовать волосы у него на груди, потом спустилась ниже, на его плоский мускулистый живот. Ее пальцы гладили упругие выступающие мускулы, потом спустились еще ниже. Когда рука натолкнулась на его естество, лежавшее спокойно, молодая женщина ощутила, как все тело пронизала волна тепла, и она снова зашевелилась, прижимаясь к его бедру. Кассия крепко зажмурила глаза, отдаваясь невероятному и неизведанному ощущению. Дыхание ее участилось, а тело продолжало свои чувственные движения, подчиняясь инстинкту, подсказывающему, что надо делать.

Ей хотелось снова и снова дотрагиваться до него, чувствовать гладкость его кожи, попытаться понять, почему его тело без его усилия действует на нее подобным образом. Медленно и Неуверенно, с сердцем, громкое биение которого, как ей казалось, было слышно на всю комнату, Кассия продолжала свое исследование. Пальцы ее сомкнулись вокруг его жезла, и она нежно подержала его в руке.

Она все еще не осознала, что ритмично двигается, прижимаясь к его бедру, и без ее усилия и воли рука крепче сжала его орган, так, что Грэлэм почувствовал это. Он не шевельнулся. Когда пальцы ее коснулись его интимной части и сжали ее, он думал, что сейчас подпрыгнет, но вовремя овладел собой. Потом очень медленно и осторожно приподнял свое бедро, и это движение вверх исторгло легкий крик у Кассии. Она никогда не брала на себя инициативы в любовных играх, и он улыбнулся, испытывая долгожданную радость, но тотчас же лицо его исказила гримаса, потому что у него не было никакой уверенности, что он сможет долго выдержать под ее ласками.

Через минуту Кассия убрала руку, подняла голову к его лицу и заметила, что он внимательно смотрит на нее.

— Ты не спишь, — сказала она беспомощно.

— Да, — ответил Грэлэм, заставляя себя лежать спокойно.

Из ее горла вырвался непрошеный слабый стон, и она вспыхнула, а глаза ее округлились от смущения и удивления.

— Я… твоя нога… она вызывает у меня такие странные чувства.

Он придвинулся к ней вплотную и, кожей бедра ощутив влажность между ее ногами, удивился и обрадовался этому.

— Что же ты чувствуешь?

Она улыбнулась, покачала головой и спрятала ее у него на груди.

— Думаю, я не смогу успокоиться; мне хочется двигаться, чувствуя твое тело, прикасаться к тебе, — прошептала Кассия.

Она убрала руку от интимных частей его тела, и это вызвало у него глубочайшее разочарование. Он вяло подумал о том, сколь большое значение мужчины придают физической стороне любви и насколько они лишены скромности в физических проявлениях, должно быть, это присуще им от рождения — желание, чтобы женщина ласкала и гладила их. В то время как женщины… Но он не успел додумать до конца, услышав слабый стон Кассии, теперь гладившей и ласкавшей его живот.

Грэлэм осторожно заставил жену лечь на спину. Глаза ее расширились и смотрели на него, но он лишь легонько поцеловал ее в губы, дразня прикосновениями языка и не пытаясь овладеть ею. Рукой он прикрыл ее грудь, и его большой палец принялся гладить ее сосок, а она, все еще неподвижная, продолжала смотреть на него широко раскрытыми глазами. Он улыбнулся, глядя на нее сверху и зная, что ей нужно. Его пальцы нашли путь к ней, и он судорожно вздохнул, ощутив ее тепло и влажность. Его ласки были ритмичными, пальцы нажимали достаточно сильно, слегка дразня ее, заставляя вскрикивать и стонать.