На мгновение он замер, как бы взвешивая ее слова.
— Ну, это, конечно, если тебе не понравится быть со мной. — Его бледная бровь выгнулась, и он решительно направился к ней. — Но я думаю, такого не случится.
Он сделал обманное движение вбок, и когда она попыталась ускользнуть, схватил ее и крепко прижал к груди. Он прилип к ее губам, пытаясь грубо протолкнуть язык в ее рот. В результате этот жесткий поцелуй причинил ей боль. Она била кулаками по его груди и плечам, пытаясь вырваться, пока наконец он не отпустил ее. Рика с трудом могла отдышаться.
— Ну ты, мерзкая корка грязи с пупка бродяги, — выругалась она. — Дрянь с немытой задницы Локи! Тролль с вялым мечом и яйцами с горошину!
Гуннар расхохотался.
— Отличные ругательства, но ты запоешь иначе, когда я суну свой «меч» в тебя. — Он стал дергать тесемки на поясе своих лосин. — Видишь, никакой вялости. И он вовсе не короток.
— Нет! — Она уже не боялась, что их кто-то услышит, хотя из-за толщины стен на это было мало надежды.
— Отпусти ее, Гуннар. — Голос был хриплым и слабым, но явно принадлежал Бьорну.
Ярл круто повернулся к брату. Бьорн приподнялся на локтях, лицо было бледной маской ярости. Красноватые белки его темных глаз кричали о желании убийства.
Гуннар засмеялся, почти смущенно.
— Да ну тебя, брат, — произнес он. — Не расстраивайся. Девкой больше, девкой меньше. Что тут такого… между братьями?
— Если не уберешь от нее руки немедленно, узнаешь.
Гуннар, прищурясь, смотрел на Бьорна.
— Перестань нести чушь, безумец. Ты слаб, как старуха. У тебя нет сил меня остановить.
— Если ты попытаешься взять ее, клянусь могилой нашего отца, я изобью тебя до крови. — Бьорн с трудом выпрямился, сидя на постели. Лицо его окаменело, как гранит. Он перекинул ноги через край постели и встал на ноги, наклонившись набок, чтобы вес тела пришелся на здоровую ногу. Его левая щека судорожно подергивалась. Обнаженный, но решительный, он повернулся лицом к старшему брату и крепко сжал кулаки. — Как видишь, я сумею тебя остановить, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Гуннар ответил ему свирепым взглядом, а затем посмотрел на Рику. Из его горла вырвался рычащий звук. Рика подумала, что ему будет сложно объяснить драку с раненым братом. У Бьорна был вид воинственно настроенного берсеркера. Он не чувствовал боли и был опасен, как раненый медведь.
— Она не стоит таких хлопот. — С этими словами Гуннар повернулся и, громко топая, вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, Бьорн слегка покачнулся, а потом с дрожью свалился на постель. Рика поспешила к нему, чтобы помочь лечь как следует.
— У тебя снова пошла кровь, — попеняла она ему, поднимая его ноги на постель. Она оторвала еще один длинный лоскут от подола своей туники и перевязала ему бедро.
Он без возражений улегся и позволил ей поправить одеяло и поухаживать за ним. Натянув одеяло ему на грудь, она заметила, что живот его мелко колышется. Он смеялся. Рика обратила внимание, что при улыбке на одной из его щек появляется ямочка.
— Тролль с вялым мечом и яйцами с горошину, — повторил он, засыпая.
На этот раз он был не в обмороке, а погрузился в легкий сон.
Рика надеялась, что он будет спать без кошмаров.
Глава 9
— Выздоравливать — это не бегать наперегонки, — напомнила ему Рика. — Ты не можешь заставить свои мышцы окрепнуть менее чем за неделю.
— Я никогда не выздоровею, если позволю тебе превратить меня в лежебоку, — отозвался Бьорн. Легкая усмешка изогнула уголки его губ. Эта женщина была ходячим отвлечением от боли. Может, он ещё был больным, но ее близкое присутствие возбуждало его кровь. Приглашающим жестом он отбросил одеяло. — Разве только ты дашь мне повод оставаться в постели.
Рика нахмурилась. Бьорну захотелось стереть поцелуем глубокую морщинку, пересекавшую ее лоб.
— Ты все отлично понимаешь, — сказала она. — Я все еще не твоя постельная рабыня. Я просто хочу, чтобы ты скорее поправился, а ты ничего для этого не делаешь. Пора тебе признать, что есть вещи, над которыми даже ты не властен.
Бьорн покачал головой и постарался сильнее оттолкнуться. Да, только время заполнит плотью и мышцами глубокую рану в его бедре. Громадная вспухшая шишка на виске уже прошла, хотя Рика твердила, что кожа на этом месте еще оставалась желто-лиловой. Бьорн не выходил из своей комнаты, чтобы окружающие не поняли, до какой степени он еще слаб. С каждым днем он все дольше стоял на ногах, но когда начинал мерить комнату шагами, пот струился по его лицу. Как-то раз больная нога подкосилась, и он рухнул на доски.
— У тебя снова из раны пойдет кровь, — ворчала Рика. — Тебе нужна палка, чтобы опираться.
— Нет, девушка, ты не сделаешь из меня калеку, — нахмурился он, но когда лишь с ее помощью смог вернуться в постель, успокоился и смирился. — Может, и правда посох мне пригодится… на какое-то время.
Йоранд с радостью откликнулся на просьбу Рики. Он оторвался от работы над длинным кораблем, чтобы вырезать и отполировать песком хороший крепкий посох для капитана.
Каждый день Рика выходила из комнаты Бьорна лишь на короткое время, чтобы наполнить его тарелку или опустошить ночной горшок. А вечерами ее упрашивали на время оставить его и рассказать очередную историю всем обитателям большого дома. Затем Йоранд провожал ее обратно к постели Бьорна.
Она старательно избегала Гуннара и его жену.
Прошла неделя, но истина о том, как произошел этот несчастный случай с Бьорном, так и не дошла до ушей ярла. История была окутана заговором молчания, потому что поступок Бьорна был слишком необычным. Даже те, кто видел, как он оттолкнул Кетила, не знали, как это объяснить. Между собой люди удивлялись, что брат ярла рисковал жизнью ради раба, к тому же убогого.
Однако в целом поступок Бьорна оказал благотворное влияние на жителей Согне. Они справедливо рассудили, что случись такое с каждым из них, брат ярла сделал бы то же самое для них. И сознание этого заставляло их рьяно служить Бьорну, в отличие от Гуннара, который умел управлять только угрозами и принуждением.
Рика известила Сурта, что после недели пребывания в лесу Кетил уже может вернуться в дом ярла. С ним ничего не случилось, даже пережитый страх почти забылся. Брат вернулся к ней, и за это она должна быть благодарна Бьорну — человеку, которого считала ответственным за смерть Магнуса.
Каждый раз, когда она пыталась распутать эти сложные чувства, примирить их, внутри у нее все сжималось. Она поклялась ненавидеть Бьорна, но каждый день улыбалась ему и охотно ухаживала за ним, помогая ему выздоравливать. Только по ночам, когда в ее мыслях оживал образ отца, ее охватывало чувство вины. Сам он никогда не сочинил бы столь изощренной загадки.
— Как вы себя чувствуете, госпожа? — Искривленные возрастом пальцы Хельги легко пробежали по раздутому животу Астрид.
Ребенок натянул его кожу, расправляя тесные узы чрева хозяйки Согне.
— Как я могу чувствовать себя, старая дура? — сердито откликнулась Астрид. — Так, словно лопну сейчас! Я уже не могу становиться больше и больше. Когда наконец это дитя появится на свет?
— Когда появится, тогда появится, — ответила старая повитуха, жизнерадостная, как воробышек. Ей приходилось в жизни иметь дело с разными раздраженными роженицами, и она уже давно не реагировала на их сердитые слова. — Я помогла родиться многим. И не сосчитать. И никто никогда не мог сказать наверняка, когда именно дитя надумает родиться. Одно скажу: хорошо, что я приехала сегодня. Если утром вы все еще будете брюхатой, я очень удивлюсь. Ваш муж хорошо сделал, что позвал своих вассалов за стол. В эти дни мой хозяин Торвальд никуда не ездит, потому что я лечу его подагру… И вам повезло, что мы здесь.
— Хитрый ярл хочет, чтобы все вассалы фьорда были здесь, когда родится сын, и сразу признали его законным наследником Согне, — презрительно фыркнула Астрид. — Правда в том, что Орнольф Кровавый Топор вернулся из Миклагарда с полным кораблем товаров. И Гуннар хочет, чтобы его подданные привезли товар сюда и торговали прямо здесь, в доме. Этот человек не умеет думать ни о чем, кроме своего члена или кармана.
Хельга прищелкнула языком. Значит, ярл Согне ожидает прибыль, а то, что этот общий созыв привел к нему опытную повитуху, — всего лишь счастливая случайность. «Если Гуннар действительно ценит звон монет выше благополучного разрешения жены от бремени… то Астрид можно только пожалеть», — подумала Хельга.
Она натянула на Астрид тунику и схватила ее за руки, чтобы помочь сесть. И пока она садилась, взгляд старой повитухи упал на янтарный молоточек, висевший на шее у роженицы. Хельга дважды моргнула, не смогла удержаться и ухватила амулет, чтобы рассмотреть его поближе.
Этого не могло быть! Из янтаря делалось много маленьких амулетов, молоточков в Тора, но чтобы два таких одинаковых, с крохотной орхидеей внутри… Он был в точности такой же, как амулет ее покойной хозяйки.
— Маленький эльф, — прошептала она, чувствуя, как бледнеет. Сколько раз за эти долгие годы воспоминания о жалком меховом свертке на льду проникали в ее сны и будили отчаянным чувством вины?
Она помнила все с острой, как нож, ясностью. Ребенок плакал, не умолкая…
Астрид выхватила молоточек из пальцев повитухи.
— Что с тобой, старуха?
— Прошу прощения, госпожа. Я не уверена… — проговорила Хельга, смиренно склоняя голову. — Но где вы взяли этот амулет-молоточек? Такая милая вещица.
— Одна рабыня носила его, когда ее сюда привезли, — призналась Астрид. При этом ее лицо исказила злоба. — Он слишком хорош для таких, как она. Она вообще нахалка. Представляется скальдом, хотя на самом деле она постельная рабыня моего деверя.
"Песня любви" отзывы
Отзывы читателей о книге "Песня любви". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Песня любви" друзьям в соцсетях.