– Теперь, Эмма, тебе надо на время выйти, – спокойно продолжала Элизабет, – нам надо решить, что для тебя лучше.

Эмма посмотрела на Вильяма, однако все его внимание было приковано к Элизабет, и это было настолько очевидным, что даже Эмма поняла все.

– Я хочу уехать в Лондон, – напомнила она Элизабет. – Не желаю оставаться заточенной в крепости в этой глуши.

– Да-да, я помню, – поспешила заверить ее Элизабет, услышав, как заворчал Вильям, – но пойди наверх и помоги Мод нарезать тряпок для перевязок. Ты должна показать себя доброй и послушной.

Как только она вышла, Элизабет присела перед Ричардом в глубоком реверансе.

– Прошу извинить, милорд, за то, что ваше имя использовалось с такой целью, но…

– Не надо, Элизабет, – прервал ее Вильям. – Должен сказать тебе, что Мартин и Моджер каким-то образом убили друг друга.

Глаза Элизабет расширились, она дотронулась до руки Вильяма.

– Мартин?! Как?!

– Мы точно не знаем, – сказал Вильям, а затем Ричард рассказал ей, что они обнаружили.

– Не горюй по Мартину, любимый, – голос Элизабет дрогнул. – Такая душа минует чистилище. Он должен, наконец, стройным и красивым предстать пред Богом. – Потом помолчала. – Моджер… – вздрогнула она. – Надеюсь, Господь сможет простить… мне же его почти не жаль. Он умер с тяжкими грехами на душе.

У них было мало времени для беседы. Все были озабочены тем, как восстановить крепость Марлоу и придать ей, насколько это возможно, прежний вид. Длительные обсуждения не прояснили вопрос о странном поведении наемников. Даже д'Арси упорно, хотя и вежливо, настаивал на своем неведении. Поэтому обсуждение этого вопроса спустя некоторое время было прекращено: здесь какая-то тайна, которая, наверно, никогда не будет раскрыта. Мартина похоронили; тело Моджера отвезли в' Хьюэрли, чтобы поместить его там в рассол и при случае доставить в Илмер. Все были заняты настолько, что не смогли даже пообедать, а с наступлением темноты все свалились в кровати и заснули. Элизабет все-таки нашла время, чтобы приготовить комнаты для Ричарда и д'Арси и тюфяки в зале для их слуг.

На следующее утро д'Арси выехал пораньше, желая сообщить королю о выполнении приказа. Ричард предложил ничего не говорить о его присутствии здесь, и все охотно согласились с этим. После полудня порядок большей частью был восстановлен.

Вильям и Ричард пошли посидеть у огня и опять обнаружили там Эмму. На яростный рев Вильяма, когда девушка плюхнулась ему на колени, прибежала Элизабет. Она снова выпроводила Эмму.

– Я должна перед вами извиниться за Эмму, – вздохнула она в ответ на раздраженный вопрос Ричарда и объяснила обстоятельства, которые привели девушку в Марлоу. Затем она робко посмотрела на него.

– Я могу лишь надеяться, что вы знаете кого-нибудь, кто был бы рад ее пригласить. Она совсем не плохая… просто так глупа, что не может быть другой… но она никуда не годится, кроме как для постели. Может быть, вы знаете какого-нибудь богатого торговца или даже… какой-нибудь дом, где содержат таких… Это не будет жестокостью. Она уже была в таком месте, откуда Моджер забрал ее, и вспоминает о нем с тоской. А если она останется здесь, Вильям сойдет с ума.

– Вы хотите сказать, что это существо легкого поведения? – спросил Ричард, и его губы дрогнули. – Кажется, Вильям не воспринимает ее. Может быть, здесь она в наибольшей безопасности.

Он был вознагражден ослепительной улыбкой Элизабет.

– Вы не знаете, какая она настойчивая, – вздохнула Элизабет, хотя ее глаза заблестели. – Она никак не может поверить, что Вильям предпочитает меня, а не ее, и поэтому преследует его, как может.

– Если бы ты разрешила мне хорошенько ее поколотить… – сухо, заметил Вильям.

– Нет! – взмолилась Элизабет. – Это было бы жестоко! Она так проста, совсем глупое дитя. И к тому же спасла жизнь мне и Элис.

– И все же я не могу взять ее в свой дом, – сказал Ричард. Он испугался, когда понял, к чему идет дело. – Санция очень молода. Она наверно… ни… никогда не поймет, что я лишь делаю одолжение Вильяму.

– Братья, – заметил Вильям со злостью, – должны разделять заботы друг друга.

– Не будь таким надоедливым, Вильям, – засмеялась Элизабет. – Конечно, вы не можете взять ее, Ричард, но вы можете кого-нибудь попросить об этом.

– Но Вильям тоже должен ехать в Лондон, чтобы поблагодарить короля за его доброту.

Ричард говорил спокойно, однако был встревожен. Не намеревается ли Элизабет приковать Вильяма к этим небольшим владениям? Может быть, она слишком робка или ленива, чтобы стремиться в высшее общество? Если так, его надежде, что Вильям охотно займет место управляющего его владениями, конец. Как только Вильям женится на Элизабет, ему еще меньше захочется проводить время вне дома.

– Лондон? – сказала Элизабет. – Ты собираешься в Лондон, Вильям?

– А ты не поедешь со мной? – спросил Вильям с явным беспокойством.

– Ты меня не приглашал, – возразила Элизабет, но ее глаза засмеялись снова. Она просто не думала о его возможном решении. – Может быть, ты захочешь взять с собой Эмму, на свою собственную…

– Чертенок! Злой чертенок! – воскликнул Вильям. – Как ты смеешь говорить мне о том, о чем я никогда даже не заикался?!

Теперь наступила очередь Ричарда усмехнуться.

– Но если Вильям едет в Лондон, и вы разрешаете ему взять Эмму, могу с полной уверенностью сказать, что и он, и я знаем место, где она может пустить пыль в глаза…

– Предатель! – простонал Вильям. Он готов был и дальше выражать свое недовольство, но выражение лица Ричарда заставило его повернуться.

Держась за руки, вошли Элис и Раймонд. Конечно, Ричард никак не мог раньше заметить их привязанности: вчерашний день и половина сегодняшнего прошли в спешке и суматохе. Граф тяжело задышал. Как он мог быть настолько глупым и сразу же не подумал об Элис, когда был поражен преданностью Раймонда Вильяму?

– Он – племянник королевы, – сказал Ричард, все так же тяжело дыша. Но его глаза видели сияющие юные лица, и он вдруг вспомнил, как Генрих кричал: «Что я могу сделать?!» – когда его сестра решила выйти замуж за Симона де Монферта.

– Знаю, – ответил Вильям, уловив невольный протест в словах Ричарда. – Но не подозревал об этом, когда впервые заметил их любовь. Вы желали для Элис достойного брака. Я же хочу видеть ее счастливой. Я не находил здесь ничего плохого, даже когда думал, что у него ничего нет. Тогда и Элизабет еще не была свободна. Скорее всего, я не стану жениться. Считаю, они должны получить Марлоу и Бикс, и им этого хватит.

– Ты уже одобрил это? – жестко спросил Ричард.

– Вы знаете, что нет. Раймонд сказал мне, кто он, только когда мы оказались в осаде. У нас не было времени… Я лишь сказал ему: «Ты поступил плохо, позволив Элис полюбить…»

– Я женюсь на Элис, даже если это будет последним, что сделаю в своей жизни. Так я сказал. – В голосе Раймонда не чувствовалось никакой почтительности. Он подошел к ним, услышав последние слова Вильяма.

– Женитьба наследника Экса – далеко не личное дело, – запротестовал Ричард, но в его голосе не было той уверенности с какой Раймонд сделал свое заявление.

– У меня есть брат, – ответил Раймонд. – Какая необходимость, чтобы именно я стал наследником Экса?!

– Не будь смешным! – оборвал его Ричард. – Представляешь, какие неприятности возникнут в Эксе и Провансе, если твой отец попытается изменить порядок наследования? Я не говорю даже о той враждебности между Англией и Провансом, которая возникнет, согласись мой брат поддержать этот брак.

– Какие неприятности? Не хотите ли вы сказать, будто мой дед начнет воевать с Англией из-за того, что, по его мнению, отпрыск его незаконнорожденного сына окажется дураком?

– Полагаю, этого не может быть, Раймонд, – холодно сказала Элис. – Я не подхожу…

– Ты подходишь для всего, – прервал Ричард. Его голос был исполнен страдания. Грустное смирение в словах Элис, угасание сияния ее глаз, страдание, написанное на лице, были невыносимы. – Ничего с тобой не поделаешь. Ты достойна быть и королевой, но…

– Тогда не говорите нам, что мы желаем невозможного, и найдите способ сделать это возможным, – огрызнулся Раймонд.

Ричард и Вильям в изумлении посмотрели на молодого человека. Вильяму он всегда казался приятным и уступчивым. Даже когда Раймонд сражался, он казался спокойным, в нем не было ни злобы, ни ненависти. Ричард же увидел его нервным и пришедшим в смятение от ситуации, в которой был абсолютно беспомощным. Но было и нечто другое. Было то, что не оставляло сомнений в его успехе: Раймонд не намеревается свернуть с пути, даже если опрокинутся все троны Европы, а в реках Англии и Прованса потечет желчь вместо воды. Ричард тихо присвистнул, а Вильям сжал зубы. Теперь они узнали Раймонда Беранже в его старшем сыне, а ведь Раймонд Беранже правил Провансом, как король, несмотря на недовольство короля Франции Луи.

– Я считаю, – мягко сказала Элизабет, – что Раймонд абсолютно прав, и Ричард тоже. Элис годится ему в жены и по воспитанию и по чувствам, которые она к нему питает. Определенно надо что-то придумать, чтобы ее приняли…

– Тьфу! – воскликнул Раймонд. Его глаза метали молнии, а рука легла на рукоять меча. – Неужели нет никого, кроме меня и этой женщины, кто был бы чуть храбрее курицы?

– Раймонд, – мягко сказала Элис, – дай подумать. Все здесь любят нас. Ни мой отец, ни дядя Ричард не желают с тобой ссориться.

– Нет? – спросил Раймонд, пристально глядя на Ричарда.

– Нет, – сказал Вильям. – Ты должен знать, Раймонд, что никто из присутствующих здесь не будет препятствовать этому браку, если он встретит благосклонность твоих родителей.

– Милорд? – вопрос был адресован к Ричарду и скорее походил на вызов.

Граф покусывал большой палец.

– У меня есть идея. – Когда он поднял глаза, все удивленно отметили, что они смеялись. – Вильям, я наконец вырву тебя отсюда, и ты поедешь со мной. Я буду счастлив, а ты будешь обладать достаточной властью и вскоре станешь богатым настолько, что Элис сочтут достойной невестой. По крайней мере, Альфонс наверняка дважды подумает, прежде чем откажет. Вильям, теперь, с этой минуты, ты – управляющий владениями графа Корнуолльского с правом наследования этой должности. Мы можем найти тебе еще какой-нибудь титул, если…