– Понятно, – подколол его Энрике и тут же стал серьезным. – Может быть, она ни в чем не замешана, мой друг. И тогда ты снова сможешь восстановить ваши отношения.

– Если бы это было возможно!.. Но если она имеет хоть малейшее отношение к наркобизнесу, она мне вообще не нужна.

Энрике понял враждебный тон своего Друга.

– Прошли годы с тех пор, как моя сестра умерла, Баррен. Ты не должен вечно жить с лютой ненавистью в сердце.

Слова Энрике хлестанули его наотмашь. Он любил сестру Энрике – Марию Вальде Они собирались пожениться. Но, по воле случая, их мечтам не суждено было осуществиться: контрабандисты, занимающиеся наркотиками, убили ее. С тех пор он объявил им войну.

– Это еще не все. Ее притворное отношение к Хастену Незу и…

Энрике улыбнулся.

– Извини, друг мой, но тебе не удастся обмануть меня ни на минуту.

Джесс вглядывался в смуглые черты лица человека, стоявшего рядом. Они знали друг друга с детства. Их отцы были деловыми партнерами, продавая скот за границу, Вальде отвозил скот на пастбище, где его откармливали для рынка. А пастбища располагались неподалеку от железной дороги, проходившей через ранчо Гнездо Орла. Это доставляло выгоду обоим. Кроме того, Вальде получал элитных лошадей, которых потом отправляли в Мексику Их семейные и деловые связи по-прежнему процветали и нынче. И это также было прикрытием для сотрудничества по выявлению опасных организаций в наркобизнесе, которые отравляли жизнь их стран.

Джесс похлопал друга по плечу.

– Присматривать за О’Нил будет для меня не труднее, чем тебе присматривать за блондинкой, у которой ты висел в прошлом году на хвосте.

– О, не напоминай мне. Это сущее чудовище.

Джесс знал, что Энрике чуть не расстался с жизнью, выполняя предыдущее задание. Бывшему приятелю блондинки не понравилось, что она принялась снабжать информацией Вальде. Это было опасно, слишком опасно.

– Не нравится мне все это, Баррен, – неожиданно заявил Энрике.

Удивленный Джесс посмотрел на своего друга. Ему никогда не приходило в голову, что Вальде сможет бросить их дело.

– Тебе никогда не приходило в голову, сколько времени мы тратим на путешествия. Как мало мы знаем людей – иных, чем те, с которыми мы общаемся по долгу службы. Я старею, мой друг. И хочу иметь жену и детей.

– Нам немногим больше тридцати. А ты говоришь так, будто мы уже старики. – Джесс отбросил ногой камушек.

Слова Энрике произвели на него тяжелое впечатление. Было такое ощущение, что он тоже больше не хочет заниматься этим делом, потому что встретил Осень.

Он понимал, что говорит Энрике. Но он не хотел слышать этого. Вальде был добрым другом. Без него особый международный отряд не был бы тем, чем он стал сейчас.

Должно быть, Энрике почувствовал, что Джесс расстроился, потому что сменил тему и перевел разговор на современные события.

– Еще была какая-нибудь погрузка?

– Большой груз пришел вчера в Феникс.

Энрике присвистнул, когда Джесс протараторил ему цифры.

– Кто-то наловчился использовать эти раскопки как прикрытие. Большинство блюстителей порядка в районе сейчас сосредоточилось здесь.

– Что обеспечивает нашим людям возможность успешно проворачивать дела.

– Ты по-прежнему думаешь, что О’Нил – самый вероятный из всех кандидат?

– Пока да. У нее связи с заграницей. Представляется странным, что она никогда не имела контактов со своими родственниками до прошлого года. Но вот она приезжает сюда – и появляются наркотики.

– Не лишено смысла. А как насчет Риккера? Он ведь тоже может быть замешан в этом деле.

– У него на это мозгов не хватит. – Энрике похлопал Джесса по плечу.

– Мне нравится это в тебе, Баррен. Ты никогда не сваливаешь все в кучу и всегда попадаешь в точку.

Джесс проигнорировал комплимент, подозревая, что Энрике над ним подшучивает.

– Пойдем, амиго. У нас много дел. – Он криво усмехнулся. – Я намерен отдаться работе.

Энрике застонал.

– Какая нелепость!

Джесс пожал плечами:

– А ты останешься на ночь?

Энрике покачал головой.

– Нет, сегодня вечером лечу домой.

Джесс попрощался с Энрике и начал разыскивать Осень О’Нил.


Что за утро, думала Осень, спускаясь к руслу реки, к кустарнику, где Арло Росс и его команда разгружали мулов. Сначала – Большой Хозяин, теперь – Арло. Это было не так-то просто – повстречаться даже с одним родственником, не говоря уж о том, чтобы повстречать сразу двух. В один и тот же день.

Дед приехал с Арло. Она хотела бы, чтобы он остался, пока Арло и его двоюродные братья не вернутся сегодня к вечеру домой. Это даст ей возможность подольше поговорить с ним. Она все понимала: Большой Хозяин теперь редко ездил со своим сыном. Осень догадывалась, что он совершил это путешествие специально ради нее. Ее ноги утопали в песке – перед ней было устье реки, окруженное бежево-желтыми скалами. Рядом с кустарником слышалось спокойное ржание мулов. Лучи солнца согревали животных и насыщали воздух чистым запахом земли.

Приближаясь к трем мужчинам, она рассматривала Арло Росса. По одежде он напоминал своего отца. Арло носил серебряный пояс поверх красной фланелевой свободной рубахи и помятую, испачканную глиной шляпу. На этом сходство и кончалось. Когда кто-то начинал изучать черты его лица, то более светлые пряди волос, прямой нос, высокие скулы и тонкие губы напоминали о белых. Осень вспомнила одну из фотографий ее матери Действительно, внешность Арло подтверждала его английские корни по материнской линии, по линии Эммы Росс, белой школьной учительницы, на которой женился в свое время Большой Хозяин.

Осень подошла поближе. Скрипнул гравий, и Арло поднял голову. Взмахом руки он привлек внимание двоих других. Они смотрели с неукротимой враждебностью. Ни один не шагнул вперед – ей навстречу. Ни один не спросил, зачем пожаловала.

– Яа Еэ, дядюшка! – поприветствовала она высокого мужчину по-навахски.

Он не ответил, продолжая разглядывать ее.

Собравшись с силами, она снова заговорила:

– Что вам еще нужно распаковывать?

Он проигнорировал ее вопрос и с досадой проговорил:

– Ничего удивительного, что белая снова копает нашу священную землю.

В душе Осень почувствовала ненависть, когда услышала слова о белых. Но она сдержалась, чтобы он не заметил ее негодования.

– Эти реликвии бесценны, Арло Росс. Их нужно описать и изучить. Это все, что делают ученые. Ничего больше.

Ее не удивило, когда он не ответил. Арло вел себя так же, как и мать Осени – в том именно плане, что отвергал одну из культур, наследником которой был. Разница была лишь в том, что Дора Росс ушла из племени и заявила о своей принадлежности к белым. Арло же ненавидел любого, кто был связан с миром белых.

– Мы делаем все, что в наших силах, чтобы сохранить это место, Арло.

– Это только подтверждает, что ты не индианка. Ведь вы копаетесь в могилах предков, – упорствовал он.

– А как насчет вашего участия в этом? Уверена, что вы довольны своими доходами по этому контракту. – Она указала на мулов и припасы.

Вместо того чтобы оправдываться, дядя ухмыльнулся. В его ухмылке не было ничего дружеского. Холодные огоньки, лишенные какой-либо человеческой теплоты, таили его веки.

– Мы делаем то, что положено. Духи все равно защитят дом предков, а они будут преследовать тебя и этих белых людей.

– Ну, конечно. Но никакого вреда развалинам не будет причинено, – с готовностью согласилась Осень. Она не обратила внимания на угрозу. Ей вспомнились слова отца. Непроизвольно она опять пропустила цепочку от своего талисмана между пальцев. Арло проследил за ее жестом и окаменел, увидев самородок.

– Возвращайся домой. Возвращайся назад, к своей городской жизни.

– Никогда. Я такая же индианка, Арло Росс, как и ты. Ты можешь отрицать все, что угодно, но факт остается фактом: я должна остаться в пустыне.

– Посмотрим. – И он, не долго думая, отвернулся от нее, сделав знак своим спутникам, которые тут же занялись разгрузкой. Единственными звуками в неподвижном раскаленном воздухе были негромкие возгласы в те моменты, когда они поднимали тяжелые тюки, да приглушенный топот копыт, когда мулы удалялись в пески, чтобы избавиться от мух.

На несколько секунд она застыла на месте, стремясь преодолеть свой гнев. Ей очень хотелось разразиться неистовой бранью в ответ на их холодную ненависть. Но такая ее реакция только подтвердит их правоту: в обычае племени навахо было принимать неприятности молча. Только своим терпением и решительностью она может завоевать уважение соплеменников.

Уже когда она собиралась уходить, с плато, где разбивали палатки, спустился Фрэнк Риккер.

– О-о, мисс Высота и Сила! Только не говорите мне, что вы направляетесь помогать распаковывать поклажу.

– Похоже у тебя и так все прекрасно. – Если бы это был кто-нибудь другой, она бы тут же предложила свою помощь. Но Риккер не нуждался в ее сочувствии. Он всякий раз стремился использовать любую возможность подразнить, а то и оскорбить ее.

И сейчас Риккер шагнул поближе к тому месту, где она стояла. И остановился совсем рядом. Осень хотела было отступить, но если бы она сделала так, то это было бы признанием поражения. Выше Риккера на дюйм, она стояла, не двигаясь, и смотрела ему в глаза. Он дотронулся до бирюзового талисмана. Костяшки его пальцев нечаянно задели ее груди. Прикосновение заставило ее вздрогнуть, и мурашки побежали по спине. Но она осталась стоять, где была.

– Все ищешь подходы к индейцам?

Осень схватила его за запястье и с силой надавила на нерв, заставив пальцы разжаться. Когда она почувствовала, что он выпустил самородок, то отпустила его руку, пересиливая желание впиться в нее ногтями.

– Не твое дело, Риккер.

Его смех был скорее похож на мычание, когда он приблизил свое лицо к ней. На этот раз Осень отпрянула.

– Не прикасайся ко мне.