– Из прибыли, – гордо заявила свекровь.

– И откуда же у Центробанка может быть прибыль? Это же некоммерческая организация. У нее функции регулирующие и контролирующие. Она существует за счет бюджета страны, а бюджет складывается из налогов. Вот я и думаю, что если бы бюджет страны не разбазаривался на разные там надбавки и бонусы для избранных, то у моих родителей пенсия наверняка была бы гораздо больше, глядишь, и работать им на старости лет не пришлось бы.

После этого свекровь затаила на меня большую обиду. Ведь получилось, что я её якобы обвиняю в лишении моих родителей куска хлеба при помощи так любимого ею Центробанка. Правда, после этого от рассуждений о налогах и пенсиях в моем присутствии она стала воздерживаться. А я поняла, как из ничего может получиться гражданская война. Встретятся свекровь и невестка с перпендикулярными взглядами на жизнь, и вот вам, пожалуйста, чем не баррикада? И чего после этого удивляться, что я терпеть не могу, когда моя оппозиция в моем доме бесконтрольно полы намывает! Хотя Павлушу я этой оппозиции доверяю с превеликим удовольствием.

Я заглянула в холодильник. Там красовалась большая кастрюля со свекровиным борщом, который я не переваривала. На мой вкус он был слишком жирный и слишком соленый. На нижней полке стояла сковородка с любимыми Серёгиными котлетами. Ну, что за манера засовывать котлеты в холодильник прямо в сковородке? Ведь пригоревший жир, оставшийся после жарки, чрезвычайно вреден. Серёга тоже заглянул в холодильник вместе со мной.

– Но если бы ты чего-то приготовила, я бы, конечно, съел, – добавил он после недолгого раздумья.

Конечно, он бы съел. Серёгу прокормить непросто. Он хоть и худой, как жердь, но ест, как трактор. Может, глисты у него?

Котлеты, наверняка, Серёга уже ел. Не исключено, что ел он их всю неделю, поэтому мысль о том, чтобы просто разогреть мужу котлеты, я отмела сразу. На дверце я обнаружила десяток яиц. Это хорошо, значит, будет яичница. Мне отчего-то тоже вдруг зверски захотелось есть. Наверное, от злости. В овощном ящике я нашла лук и помидоры, а на самой верхней полке засохший сыр. Ура! Будет не яичница, а омлет. Я быстро приготовила всё это, а Серёга достал из шкафа бутылку французского сухого вина. Надо же! Даже вино к моему приезду купил. Может, действительно, заболел? Я на всякий случай даже лоб у него потрогала на предмет наличия температуры. Лоб был холодный.

Мы сели за стол друг напротив друга и стали наворачивать омлет, запивая вином.

– Капитонову предложили стажировку в Канаде, – с набитым ртом сообщил Серёга. – С последующей вероятностью остаться там для работы.

– Как это? – не поняла я.

– Канадцы заинтересовались нашими разработками. Представляешь, они двигаются в том же направлении. Только у них там оборудование супер современное. Это ж мы всё с помощью мотыги и лопаты свои открытия делаем. Опять же у них ввиду большой заинтересованности государства в этих исследованиях правительство кучу денег выделило, целый институт биоразнообразия создали при одном из университетов. Вот Капитонову и предлагают их методы молекулярной диагностики изучить, и, соответственно поделиться с ними знаниями. Может быть, даже лабораторию дадут. Но это пока еще вилами по воде. Результаты стажировки всё покажут.

– Ух ты! И что? Капитонов еще не согласился? Неужели раздумывает? – удивилась я. Потому что на месте Капитонова я бы уже в этой Канаде сидела и ухмылялась всем оттуда.

– Почему? Согласился.

– Постой! А как же ваша тема? Серёга, тебя что, на место Капитонова назначили?! – Я искренне порадовалась за мужа. Всё его странное и торжественное поведение стало понятным. – Так ты, поэтому вина купил?

– Нет. Наша тема пока закрывается, – голос Серёги был полон печали. – Куда ж нашей науке без Капитонова.

При этих словах мужа у меня защемило в груди. Захотелось обнять его и пожалеть. Что же теперь дальше будет? Не хватало еще, чтобы Серёга совсем без работы остался. В этой связи стало жалко ещё и себя, так как я представила, на ком он будет срывать своё недовольство.

– Мне Капитонов предлагает ехать с ним, – выдержав эффектную паузу, как заправский артист, торжественно провозгласил Серёга и криво улыбнулся. Улыбаться и смеяться мой муж категорически не умеет, поэтому по этой кривой ухмылке я поняла, что он, как никогда, доволен собой. – Нашей науке без Капитонова никак, а Капитонову, выходит, без Петровского и вовсе никуда. Наш профессор до жути боится всяческих электронных приспособ и компьютеров. Он, оказывается, запросил место и для меня. Канадцы вчера дали своё согласие.

Ну, это же совсем другое дело. Это же здорово. Канада! Самый большой ВВП в мире. Я представила Серёгу в канадской лаборатории с умным видом и в белом халате. Надо сказать, что мне этот образ чрезвычайно понравился.

– А ты чего Капитонову сказал? Надеюсь, тоже согласился и поцеловал его в обе щёки.

– Пока нет. Вот с тобой советуюсь.

Нет, вы поглядите на него! Такой шанс только раз в жизни выпадает, а он вместо того, чтобы от радости на одной ноге скакать, еще раздумывает и со мной советуется!

– Серёж, соглашайся скорей, пока Капитонов не передумал! А то найдет себе кого-нибудь другого, кто гаджетов не боится.

– А как же ты? Ведь если всё удачно сложится, и нам после стажировки работу предложат, ты разве сможешь со мной поехать? Или тут останешься?

– Почему? Конечно, с тобой поеду, только не сразу, разумеется. Ты там пока без меня стажироваться будешь, потом, когда вопрос с работой прояснится, ты обустроишься, узнаешь всё и нас с Павлушей к себе выпишешь.

– Кать! Но у тебя же тут работа, карьера. Как ты всё это бросишь? Ты ж ведь, и правда, незаменимая.

Вот, оказывается, какой у меня супруг! О моей карьере беспокоится. Напрасно Жанка его ругает.

– Во-первых, чего раньше времени переживать? Тебе ж еще никакой постоянной работы не предложили. Пока только перспективы заманчивые. А во-вторых, незаменимых, как известно, не бывает. Возьмут кого-нибудь на мое место. Я-то себе работу и в Канаде найду, и карьеру сделаю, даже не сомневайся. Была бы шея, хомут найдется. А у меня, ты знаешь, шея ого-го какая. Вот только язык подучить надо. Ну, так это я тут, пока вы там с Капитоновым обживаетесь. На курсы какие-нибудь запишусь. Сейчас курсов этих, как грязи. Ой, Серёжка, как же я за тебя рада! – Я вскочила со стула, поцеловала мужа и взъерошила ему остатки волос.

Серёга победно рыкнул, подхватил меня на руки и поволок в спальню. Нет, всё-таки, когда у мужика всё в порядке с работой и карьерой, жена у него про всяких прекрасных незнакомцев типа джедаев и директоров заводов думать не будет. Некогда ей будет на глупости отвлекаться. Вот вам и обещанные тихие семейные радости. Скажите, как тут не верить гороскопам?

Первой, кому я сообщила радостную новость про Серёгины перспективы в Канаде, была, разумеется, Жанка.

– Ай, – она махнула рукой. – Не верю! Как Станиславский.

– Чему не веришь? – не поняла я.

– Не чему, а в кого! В твоего великого учёного не верю. Либо канадские учёные его пинками из Канады выпрут, либо профессор этот, Капитонов, взашей выгонит, либо он в последний момент сдриснет и от отечественной науки да от твоей юбки оторваться побоится. Уж если он, когда ты в командировке, без мамкиных котлет обойтись не может, то как он там в Канаде без них будет? Опять же там злые капиталисты кругом и никакой социальной справедливости.

Я тут же вспомнила свекровины котлетки, борщ, а самое главное рассуждения про справедливые налоги, замечательное государство и отечественную науку, которая вот-вот поднимется с колен, и чуть было не согласилась с Жанкой, но вовремя спохватилась:

– Жанка, вот какая ты все-таки зараза! Ну почему ты даже мысленно мужику никакого шанса не даешь. Если человеку всё время говорить, что он никудышный, он, действительно, никудышным станет.

– Жираф ишаком не станет, хоть на него с утра до вечера обзывайся. А твой ни разу в жизни никуда один не выезжал. Ни в одной командировке не был. А тут заграница. Да еще какая! Канада. Это ж чёрти где, аж за горизонтом. Сутки добираться. Точно сдриснет!

– Почему? Чего ему бояться? – удивилась я. – Мы же в заграницу в отпуск с ним ездим.

– Ты не путай. То с тобой в пять звезд «всё включено» и на твои шиши, а то один и на свои. Ты ж руководитель от природы. Сразу говоришь, куда идти, что делать. Кто им там в Канаде руководить будет? – Жанка презрительно хмыкнула.

– Скажешь тоже! Это Соня наша Гадецким руководит, а я разве могу?

– Еще как можешь, легко и непринужденно, вон, даже сама этого не замечаешь. У тебя это естественным образом получается. Как дышать, так и Серёгой руководить. Уж, мне-то со стороны видней. Только Серёга твой трудно воспитуемый, вернее трудно руководимый. Если б он тебя слушался, был бы уже сам профессором.

И тут мне пришла в голову блестящая мысль:

– Жанка! А может всё наоборот? Может, он у меня и никакущий такой, потому что я им всё время руковожу. Говорю ему, что делать. Вот уедет он от меня и станет сам руководителем. Важным таким Канадским начальником или учёным с мировым именем. Будет деньги большие зарабатывать.

– Ну, да, размечталась! Но даже, если и так, то всё равно рано или поздно ты приедешь к нему в Канаду и всё опять испортишь. Хрясь, и в бараний рог! Туда беги, сюда скачи, упал – отжался. Вот тебе и учёный с мировым именем.

– Не исключено. Может мои звезды так на его звезды влияют?

– Не исключено! Тогда разводись, – выдав свой традиционный рецепт моего личного счастья, Жанка тяжело вздохнула. – Не порти себе жизнь. И мужику заодно.

– Типун тебе на язык. У тебя вечно только один выход из положения – развод.

– А чего? Какой еще выход тут может быть? И чем развод так уж плох? Вот я, например, с Петькой развелась и ни капельки не жалею!

Жанка была замужем ровно год. Вышла она замуж сразу после окончания института за своего однокурсника Петьку Семёнова, когда Жанкино пузо уже недвусмысленно намекало, что парень просто обязан жениться. Целый год Жанка с Петькой ругались, как сумасшедшие, только что не дрались. Причем в их ссорах Серёга всегда был на стороне Петьки, а я, соответственно, держала сторону Жанки. Так что неказистая Жанкина семейная жизнь, как зараза распространялась и на нашу жизнь с Серёгой. Самый грандиозный скандал у них в семье случился, когда Жанка родила дочь и постановила назвать её Анжеликой. Петька от этого просто взбесился.