– А как же сам выстрел? Будет же грохот! Все сбегутся, вызовут милицию, – Валерия вскочила из-за стола и засуетилась у плиты.

Максим снова поднял голову и усмехнулся.

– Вот наивная! Кто сбежится? Человек же понимает: если он стал свидетелем убийства, то придётся приезжать к нам не раз – давать показания, составлять фоторобот, присутствовать при опознании… В итоге нужно свидетельствовать против убийцы на суде. А после может понадобиться полностью изменить свою жизнь – уехать в другой город, искать новую работу. Нет, в наше время мало кто по доброй воле становится свидетелем, несмотря на то, что это гражданский долг! Позвонить, может, и позвонят, и то анонимно. Нам, знаешь, сколько приходит анонимных звонков? Отбоя от них нет! Давно пора пересмотреть инструкцию фиксации обращений граждан. Не принимать анонимные сообщения. Даже если преступление происходит на твоих глазах – назови вначале свою фамилию! А люди не хотят себя называть. Они предпочитают сидеть тихо, ни во что не ввязываться. И тебе нужно это запомнить.

Этот вечер показался Валерии странным. Макс рассказывал об убийстве как о чём-то обыденном, как о сложном процессе, который будет завершён успешно, если не отступать от правильной технологии.

«Неужели и я могла бы кого-нибудь убить вот так, просто следуя точным инструкциям?» – думала она, с интересом прислушиваясь к Максу и представляя себя в роли супершпионки, преследующей очередную жертву.

* * *

Через пару часов отец Киры, приехавший сразу после звонка, Саша, Вадим – все трое, собрав чемоданы, отбыли в аэропорт. Кира сидела на диване в полном одиночестве, перебирая в руках жемчужинки браслета. Следующие несколько часов она, как сомнамбула, бродила по квартире, опустошая коробки шоколадных конфет. Бросалась на кровать и рыдала, пока хватало воздуха в лёгких. Неистово колотила подушку, сжав зубы до скрежета. Наконец уснула – в одежде, с расплывшейся на лице косметикой.

Её разбудил телефонный звонок.

– Кирочка, привет! Ты где? Полдень на дворе! Мы же вчера договаривались! – голос Валерии заставил Киру сморщить лицо.

– Привет, – бесцветно проговорила Кира. – Я заболела. Приехать не смогу.

– О, дорогая! Тебе что-нибудь надо? Я мигом привезу! Врача вызывала? – голос подруги звучал расстроенно.

– Спасибо, – холодно сказала Кира, – ничего не надо. Я могу тебя заразить. Не приезжай. И не звони. Как мне станет получше, я сама позвоню.

– А как же Вадим? Он может побыть у нас, пока ты не выздоровеешь. Мне приехать за ним?

– Нет, Саша увёз его отдыхать на море. И мой отец с ними. Говорю же, мне ничего не надо!

– Ладно, – проговорила Лера, чуть обидевшись. Ещё ни разу Кира с ней так не разговаривала. – Выздоравливай, дорогая! Если что – звони в любое время дня и ночи.

– Всё. Пока.

Кира положила трубку, схватила со стола тарелку и с силой бросила её о стену. Осколки разлетелись по полу.

– Дрянь! Мразь! Ненавижу! Ненавижу вас обоих! – она побежала на кухню и, хватая всё, что попадалось под руку, бросала с неистовством на пол.

* * *

Злоба в душе Киры не утихла и на третий день. И она приняла решение, которое, как она посчитала, избавит её от боли. С самого утра включив компьютер, Кира вошла в интернет. Нашла сайт знакомств, зарегистрировалась.

В последующие несколько дней к ней приходили мужчины одного типа – темноволосые, худощавые, с глазами цвета неба. Она набрасывалась на них с порога, не обращая внимания на цветы, конфеты, шампанское, тянула их в спальню, на ходу срывая одежду. Её поцелуи были похожи на укусы, её объятия оставляли синяки на сильных телах.

После каждого партнёра злость в её глазах вспыхивала с новой силой. Она не чувствовала удовлетворённости ни в теле, ни в душе. Опустошённая, с кругами под глазами, искусанными губами и коротко обрезанными ногтями, Кира поняла, что её план не работает. Боль не уходила. Оставалось только одно – взять себя в руки и жить дальше.

«Я не забуду! Я никогда не забуду того унижения, что он причинил мне! И всё из-за неё! – говорила она себе. – Я отмщу! Не сейчас, не сразу! Пусть пройдёт время! Как там говорится? Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным? Да, именно так! Холодным!»

Она потирала руки, сжимая костяшки пальцев до хруста. Спина ссутулилась, лицо перекосилось и сморщилось. Проходя мимо зеркала, она отшатнулась, не узнав себя. Из зазеркалья на неё смотрела ведьма.

10

Вечернее солнце окрасило мастерскую в нежно-розовый цвет. Дверь бесшумно открылась. На пороге стоял Денис. С любопытством осматривал помещение. Он так долго ждал подходящего момента, чтобы увидеть это место! Но каждый раз находились причины, почему этого не следует делать. Совершенно неожиданно Валерия позвонила и разрешила ему прийти. Он остановил взгляд на Лере, стоящей у мольберта и не замечающей, что он уже здесь. Кашлянул. Она продолжала рисовать. Тогда он снова открыл дверь и с силой её захлопнул. Валерия обернулась. Уголки губ приподнялись. Румянец покрыл щёки, глаза засветились.

– Денис! – она отложила палитру, кисть, подошла к мужчине, обняла его за шею и поцеловала в щёку. – Дверь нужно закрыть. На всякий случай, – она подошла и задвинула щеколду.

– Как у тебя здесь необычно! – Дэн смотрел на мольберты, стоящие у окна, краски, кисти, карандаши, рисунки на полу у шкафа.

– Ты ещё не видел самое интересное! – Валерия подошла к стене и отдёрнула занавесь.

На стене, переливаясь красками, висели картины. Брови мужчины приподнялись, он подошёл ближе.

– О, стена-то не простая! – он пригляделся к картинам. – Не может быть! Это же наша с тобой скамейка! В нашем парке! А это улица, что идёт мимо кафе! А здесь, – он указал рукой на небольшую картину в простой раме, – я читал тебе Блока:

Твое лицо мне так знакомо,

Как будто ты жила со мной.

В гостях, на улице и дома

Я вижу тонкий профиль твой…

Взгляд его устремился куда-то вдаль. Подбородок приподнялся, и он, едва шевеля губами, прошептал сам себе строки из Набокова:

– Ее душа, как свет необычайный,

как белый блеск за дивными дверьми,

меня влечет…

Валерия подошла к нему и взяла за руку. Серов медленно повернул голову и посмотрел ей в глаза.

– Ты… Ты – моя жизнь, моя любовь! Ты всё время думала обо мне, о нас!

Он положил руки ей на талию, дыхание замерло.

Лера легко скинула его руки и сделала шаг назад.

– Денис, не надо! Не здесь!

– Как хочешь, любовь моя, – он глубоко вздохнул. – А вторая стена такая же? С картинами, спрятанными за шторой? – он подошёл к стене. – Да, похоже, что так, – оглянулся на Леру. – Можно?

– Да, открывай!

Денис сдвинул занавесь. Внимательно осмотрел все картины.

– Это не твои рисунки, – он равнодушно отвернулся от стены. – А что у тебя там?

Валерия проследила за взглядом Дениса и остановила глаза у шкафа.

– Ты про те, что без рам?

Денис кивнул.

– Ну, там незаконченные картины, разные наброски, есть и не очень, но выбросить жалко… Да, в общем, всякое! Хочешь – посмотри.

Валерия подошла к шкафу и присела на маленькую табуреточку. Выдвинула из-под шкафа вторую такую же.

– Садись, вместе посмотрим. Я давно не листала эти рисунки.

Денис присел рядом. Он аккуратно перелистал рисунок за рисунком, иногда спрашивая про место и действие, что было на картинах, иногда просто молча переворачивая. Уже почти дойдя до конца кипы, он остановился на одном. Поднял глаза на Валерию. Вынул рисунок из пачки. Лера покраснела, опустила глаза. Мужчина слегка улыбнулся и погладил её по щеке.

– Можно я возьму это? Мне очень нравится. Это будет напоминать мне о том, каким я был когда-то. Когда-то без тебя.

Валерия встала с табуреточки и засуетилась вокруг разложенных рисунков.

«Ну почему этот рисунок опять попался на глаза? Уже второй человек его находит! Кира неверно выбрала место, где надо прятать. Лучше, чтобы он был у Дэна. Там его точно никто никогда не увидит!»

– Да. Бери, – она скрутила лист в трубочку, перевязала бечёвкой и подала Дэну.

– Переодевайся и поедем. У меня для тебя сюрприз! – мужчина подошёл к женщине, помог снять рабочий халат, стёр с её щеки капельку голубой краски, подал пальто.

Через несколько минут Дэн и Валерия в старенькой «киа» мчались сквозь усталый вечерний город.

В пустой мастерской, на холсте, в сумрачном свете уходящего дня, ночной город блистал яркими огнями автомобильных фар и неоновых вывесок. Луна, нарисованная серовато-голубой краской, выглядывала из-за высотки и, казалось, наблюдала за происходящим.

* * *

– Лерка! Как я рада! Нашла-таки для меня время! – Людмила выпустила из объятий Валерию, переступившую порог четырёхкомнатной квартиры.

Секунда – и две девочки лет по десять, похожие друг на друга, как лепестки одного цветка, выбежали из комнаты и кинулись обниматься.

– Тётя Лера! Здрасьте! – звонкие голоса сплелись в один.

Валерия поцеловала девочек и протянула им по свёртку.

– Это вам! Гостинцы!

Девчонки, радостно ахая, схватили подарки и унеслись в свою комнату.

– Проходи в зал. Или хочешь в кухню? – Людмила вопросительно застыла на месте.

Валерия выбрала кухню. Большая, светлая, она напоминала кухню небольшого ресторанчика. Огромная плита на шесть конфорок, высокий, от пола до потолка, холодильник, множество посуды, двойная мойка и стол в центре, окружённый двумя угловыми диванами. Три светильника в форме шара, один за другим, низко нависли над столом. На белоснежной скатерти стояла круглая вазочка с живыми цветами. Напротив мойки красовался огромный плоский телевизор, встроенный в стену. Аромат запечённого с травами мяса кружил голову. Он вырвался из духовки и заполнил всю кухню, как только Людмила открыла дверцу.

– О, Мила, твои блюда, как всегда, на высоте! Не уйду, пока не попробую всё! – Валерия уселась на диван.