Светлана Щурова - Песчинка на ветру

– Так ведь не меня нарисовала, не мать родную! А какого-то мужчину! А если бы Макс увидел этот портрет, что бы он сказал или даже сделал?

– Он бы допытывался у меня, кто это, зачем я его нарисовала, – прям как ты сейчас! – сказала Валерия раздражённо. – А потом он бы узнал всё о нём – кто такой, где работает, чем занимается в свободное время, его хобби, увлечения, телефонные звонки, с кем общается… – Валерия тряхнула головой, словно очнувшись от своих мыслей, посмотрела на Киру.

– Ничего себе последствия! Он что у тебя – параноик? – Кира усмехнулась.

– Нет, он просто очень ревнив. Несколько лет назад я ходила на встречу выпускников. Вечером он заехал за мной. Позвонил мне и сидел, как обычно, в машине, ждал, когда я выйду. Вечер выдался прохладный, и Лёшка Звездаков, мой одноклассник, накинул мне на плечи свой пиджак и проводил до машины. Поздоровался с Максом, забрал свой пиджак и ушёл. Обычная вежливость. Но не для моего мужа! Он вообразил себе невесть что! И что ты думаешь? Он всё узнал про Лёшу – какой институт окончил, где работал, почему уволился, сколько у него было женщин, когда женился, когда развёлся, почему нет детей… Всю его подноготную не только в реальной жизни, но и в «Одноклассниках», «Моём мире» и «В контакте»! Конечно, он не нашёл никакого компромата на меня. Но после этого случая я больше не ходила на встречи выпускников. И, как ты знаешь, меня нет ни в одной соцсети.

– Но ты можешь общаться с кем хочешь, и Макс не узнает! В мастерской есть ноутбук. Заведи новый аккаунт, электронную почту – и вперёд!

Кира затушила окурок о столб.

– Кирочка, дорогая моя, мне это не нужно. Я предпочитаю виртуальному общению личную встречу. У меня есть две подруги – ты и Люда, мне вполне хватает. Уж лучше я раз в месяц встречусь лично с дорогим мне человеком, чем каждый день буду в «аське» или скайпе часами болтать ни о чём!

– Ну, знаешь, я с тобой не соглашусь. Иногда есть время, хочется просто поболтать о том о сём, посмотреть фотки, выложить свои. Обсудить знакомых: кто, где, как, – в общем, обычная трёпка в инете. Отвлекает от проблем, и время летит быстро!

– Хорошо, я не спорю, но мне это не интересно. Я пока что не чувствую в этом необходимости.

Они шли в тишине, слушая пение птиц и детский гомон.

Вдруг Валерия резко остановилась и развернулась к Кире.

– Кира! Сегодня, когда я пришла в мастерскую и стала рисовать, мольберт был пуст! Где тот рисунок? – она схватила Киру за руку и крепко сжала локоть.

– Ну-ну, подруга, остынь! Я сняла его с мольберта и убрала к тем, без рам, что стоят у шкафа, – Кира снисходительно посмотрела на Леру. – Так что лучше отпусти мою руку и скажи спасибо, что больше никто, кроме меня, не видел это лицо!

Валерия разжала пальцы.

– Извини. Спасибо, – она словно задумалась о чём-то, смахнула волосы со лба.

– Лерка, всё, хорош грустить! Никто ничего не узнает. Мы же подруги! – Кира взяла Леру под руку и с высоко поднятой головой и сладкой улыбкой зашагала с ней в ногу.

– Я просто подумала, – Валерия несколько секунд что-то обдумывала, затем сказала: – Ладно, давай поговорим о предстоящей выставке.

Уже через несколько минут Валерия с воодушевлением что-то рассказывала, размахивала руками, забегала вперёд, подпрыгивала и смеялась. А вокруг деревья теряли первую листву, трава становилась жёсткой и желтоватой, небо набирало синеву. Август растворялся, уходя в прошлое и унося с собой воспоминания о ласковых тёплых днях.

Огороженная территория ремонтно-механического завода включала в себя несколько серых обшарпанных зданий, построенных в начале пятидесятых, гаражи, железные ангары, строительную технику. Казалось, что всё это в беспорядке разбросано по периметру.

Перед контрольно-пропускным пунктом – огромная незаасфальтированная площадка, ставшая стихийной автостоянкой. Водители пытались избежать глубоких грязных луж и рытвин и парковались кое-как, загораживая автомобили друг друга. Машины здесь обосновались разные – и битые, и бесколёсные, и стоявшие на кирпичах, но основную массу составляли «рабочие лошадки» сотрудников завода. Несколько внедорожников нагло красовались на хилом газоне.

Сегодня Дэн приехал на работу раньше обычного и сразу нашёл свободное место. Поставил серую «киа» на сигналку, не спеша направился к проходной.

– Денис Андреевич! Здравствуйте, – мужчину догнал невысокий полноватый юноша. – Я так и не смог вчера разобраться с программой, что вы мне выслали. Можете помочь?

– Доброе утро, Толик. Да, пойдём, я всё поясню. Процесс я описал вкратце, не стал вдаваться в подробности, времени не было.

Денис прибавил шагу и энергично поднялся по обшарпанной заводской лестнице на второй этаж. Толик старался не отставать.

Воздух пропах эмульсией и горячей металлической стружкой. Въевшись во все щели, окна, стены, потолок и даже пол этого истрёпанного временем завода, серо-белёсый нагар придавал зданию вид заброшенного строения, которое требует незамедлительного ремонта.

Пройдя по длинному мрачному коридору почти до конца, мужчина и его спутник дошли до инженерно-конструкторского отдела. Зашли. Денис подошёл к своему столу. Старенький монитор с небольшой диагональю отражал в тёмном стекле квадрат окна. Мужчина сдвинул в сторону кипу бумаг, недопитую кружку с кофе и нажал кнопку «On». Системный блок радостно зажужжал. Нужно было не менее пяти минут, чтобы компьютер загрузился. Денис подошёл сначала к одному окну, открыл его, затем и все остальные. В помещении стало легче дышать. Утреннее солнце стремительно заполнило всё пространство, освещая самый продвинутый отдел на заводе.

Рабочие места выглядели одинаково – старенькие компьютеры, потёртые клавиатуры, экспериментальные стенды. При взгляде на всё это, казалось, что вы попали в прошлый век.

На столах, подоконниках, полках и шкафах – везде толстые справочники, тонкие справочники, справочники в мягких обложках, папки с документами и чертежами.

– Присядь, – Денис Андреевич посмотрел на Толика. – Нужно минут пятнадцать, чтобы всё подробно объяснить.

Юноша взял старый стул с потёртой обивкой из кожзама, придвинул к столу и грузно сел на него. Стул пошатнулся, скрипнул, но выдержал.

Пока Денис Андреевич объяснял молодому коллеге непонятные простому смертному схемы, отдел наполнялся людьми. Они заходили, здоровались, занимали свои места.

Где-то за стеной загрохотали листы металла. Рабочий день на ремонтно-механическом заводе начался.

Как только юноша покинул инженерно-конструкторский отдел, Дэн достал из кармана брюк старенький кнопочный телефон. Лёгкая мечтательная улыбка озарила лицо. Буквы, знаки, пальцы быстро стучали по клавишам. «Ты – моя жизнь, ты моё дыхание! Люблю тебя!» – и с последним нажатием «отправить смс» он закрыл глаза и унёсся в мир грёз.

Из мечтаний его выдернул начальник третьего цеха.

– Андреич, чё-то станок не хочет работать с твоей программой, поди погляди, – мужчина с копной седых нечёсаных волос, в замасленном комбинезоне, стоял над Денисом.

Инженер нехотя открыл глаза, встал, накинул синий халат и направился в цех.

Вокруг шумело, стучало, скрипело множество станков. Услышать собственный голос не представлялось возможным. Временами оглядываясь, седовласый начальник цеха семенил впереди. Рабочие не замечали их, погруженные то ли в производственный процесс, то ли в свои невесёлые мысли. Мужчины несли на лицах печать еженедельного пьянства, женщины… Денис не ведал их судеб, но мог угадать по этим рано состарившимся, сероватым в свете газоразрядных ламп лицам, что эти женщины не ждут от жизни ничего хорошего. Завод втягивал в себя молодых, здоровых ребят и девчат, чтобы спустя считанные годы породить эту серую массу – без мечты, без радости, без какой-либо надежды на лучшее.

На станке, как всегда, что-то открутилось от вибрации. Датчик положения. Дэн не стал пытать женщину, работавшую на нём, почему она не заметила и не вызвала ремонтников. Он не стал скандалить и говорить, что это не его программа виновата, что датчики – это работа «киповцев». Ему достаточно было взглянуть в опустошённое лицо этой усталой женщины, чтобы просто закатать рукава и приняться за работу самому. Он потратил не меньше часа, приводя станок в чувство и думая о том, когда же начальство наконец решит избавиться от давно устаревшего оборудования. Затем он выпрямился, разогнул плечи, чуть наклонил голову, прислушиваясь к монотонно вибрирующему станку, удовлетворённо кивнул начальнику цеха и отправился обратно, к себе в отдел.

Ещё час-полтора он просидел над заданием, что выдало ему руководство в прошлом месяце. Разработка давалась трудно, нужно было переделать программу пятилетней давности. Человек, сделавший такое, не имел право называться инженером. «Лучше бы мне поручили с нуля писать эту прогу, чем переделывать за идиотом!»

Буквы, цифры, знаки переполняли мозг. Он посмотрел в открытое окно. Огромная ель своими пушистыми лапами тянулась к окну. Дэн видел каждую шишку.

Вспомнилась вчерашняя ночь в парке. Сосны. Дождь. Мост. Лера. Он обнимает её гибкое тело сзади, руки начинают ласкать её упругую грудь, спускаются ниже. Он почувствовал возбуждение и виновато оглянулся. Никто не обратил на него внимания, каждый убивал время по-своему. Он посмотрел на часы. Наступил час обеда. Отдел ожил – все засуетились, задвигались, вмиг стало пусто. Дэн спустился на пару этажей ниже. Зашёл в заводскую столовую. Пахло квашеной капустой, котлетами, рыбным супом. Он взял поднос, встал в очередь. Быстро пробежал глазами по меню, что напечатали на сероватом листе и выставили на стенде у стола раздачи. Определился с выбором. Расплатился. Сел в дальний угол столовки и принялся механически поглощать еду.

Вторая половина рабочего дня всегда казалась Денису длиннее первой. Он часто поглядывал на часы. Интернет на заводе вылетал, и, просмотрев несколько сайтов, Денис отключился от сети. Снова взявшись за недоделанную работу, он погрузился в неё с головой, пока почти над ухом не прозвучало: