Светлана Щурова - Песчинка на ветру

Мужчина навис над ней, словно орёл над добычей, прижал к белоснежным простыням. Одной рукой он удерживал себя над девушкой, другой, горячей, сильной, нетерпеливо мял её тело. Очень быстро рука оказалась у сведённых вместе ног Валерии. Она зажмурилась и сжала их. Почувствовала страх. Вспомнила о том, что читала о первом вторжении, и старалась приготовиться к тому, что будет больно и неприятно.

Он с силой раздвинул её ноги и сразу резко, одним движением, вошёл на всю глубину. Её пронзила боль. Стыд, желание убежать или хотя бы остановить происходящее, овладело ею. Из глаз Леры по щекам покатились слёзы, но он не видел их, – закрыв глаза, он двигался быстро, набирая темп, тяжело и громко дыша. Не в силах терпеть такую боль, Лера застонала. Макс, услышав этот стон, пришёл в ещё большее возбуждение, двигаясь всё быстрее и быстрее, и, совершенно не владея собой, разрядился в неё горячей сильной струёй.

Ещё несколько движений, и он в изнеможении перекатился на бок, обхватил Леру, поцеловал её губы, мокрое лицо. Она была не в состоянии услышать то, что он говорил, испытывая не только физическую, но и душевную боль. Медленно повернувшись, она оказалась к нему спиной. Он обнял её сзади, поцеловал в плечо. Через некоторое время его тело совсем расслабилось, и девушка поняла, что он заснул.

Боль стала пульсирующей, но затихающей.

«Как же так? И это всё? Это и есть то самое, о чём все говорят, – страсть, желание обладать, удовлетворение? То, из-за чего в мире происходят войны, из-за чего люди заканчивают жизнь самоубийством, из-за чего принимают наркотики, алкоголь и прочее? Из-за чего страдают миллионы людей? То, что ищут миллиарды? Любовь? Это – любовь?»

Боль совсем покинула её тело, и последняя мысль, пришедшая в голову: «Это нормально, я читала, так у всех бывает в первый раз. Мы попробуем ещё. Всё будет хорошо…» И она погрузилась в блаженную темноту, столь необходимую ей сейчас.

Май вступил в свои права. Валерия пришла к Людмиле. Она больше не могла держать всё в себе. Сидя на угловом диване у окна большой просторной кухни, она бросала взгляд то на подругу, то в окно, то на свои, почему-то не желающие пребывать в неподвижности, руки. Ветерок сквозь форточку медленно шевелил кружевную шторку с нежно-голубой каймой. Множество баночек, коробочек, бутылочек различного размера, цвета и возраста, заполняли открытые полочки кухонного гарнитура. Кастрюли и ковшики, кувшины и чашки, сталь и фарфор, стекло и фаянс – всё говорило о том, что в этой кухне любят готовить. Пахло корицей и гвоздикой, томатным соусом и жареной курочкой.

– Мила, понимаешь, я пробовала заняться с ним любовью ещё несколько раз. Результат тот же – я не хочу его. Мне не нравятся его напористость, резкость, я стесняюсь собственного тела, чувствую себя не любимой женщиной, а инструментом для удовлетворения похоти, – Лера посмотрела на девушку, сидящую напротив.

Людмила внимательно слушала. Её карие глаза излучали доброту и понимание.

– А давай по кофе? – предложила она и насыпала кофейные зёрна в кофемолку. – Ну, у тебя и дела! Лучшая подруга! Сколько ты молчала? Месяц? Ну, ты, Лерка, даёшь!

– Дорогая, что скажешь – как мне быть? Мне приходится лгать ему. Лгать, что у меня болит голова, лгать, что наступили проблемные дни. Я начинаю его избегать. Как такое может быть? Ведь я люблю его! Его глаза, голос, его поцелуи, его прикосновения – всё это мне нравится! Я улетаю от этих ощущений! И желание чувствую – приятное тепло внизу живота.

На колени к Лере запрыгнул крупный чёрный кот, он тёрся об ладошку, подставляя то мордочку, то пушистый бок. Громкое мурлыканье заполнило кухню. Гладя животное, девушка продолжала:

– Почему же всё проходит сразу же, как он входит в меня? Почему я не хочу прикасаться к нему… там… ну, ты понимаешь?.. Почему не хочу впускать его в себя? Я ощущаю Макса так, будто это два совершенно разных человека. Один – тот, кого я люблю, нежный и понимающий, и другой – тот, кто со мной в постели, грубый и эгоистичный. Пока у нас нет близости, я его люблю, мне нравится всё, что он делает, все его ласки, его слова. Как только дело доходит до постели – он становится чужим, далёким, полностью поглощённым только своим желанием. Я не чувствую наслаждения, я лишь чувствую огромное пылающее инородное тело внутри меня, которое движется всё быстрее и быстрее, увеличиваясь до размеров, способных разорвать меня на части!

Кот перестал мурлыкать и недовольно спрыгнул с колен Леры на пол.

– Я радуюсь окончанию этой пытки, – Валерия взяла со стола бумажную салфетку и принялась её теребить. – Он обещает быть нежнее, обещает не делать больно, но с каждым следующим разом всё повторяется снова и снова. Он не владеет собой!

– Валерия, погоди, не гони лошадей! Ты до сих пор чувствуешь боль? Может, тебе сходить к врачу? – Людмила сделала глоток.

– Нет, – Лера отпила из чашки ароматный кофе, – ты не понимаешь! Я чувствую стыд, мне неприятно. Может, я вообще не способна испытывать никаких чувств с мужчиной?

– Ну, насмешила! – поперхнувшись кофе, смеясь, сказала Люда. – Ты же влюбилась в него! Он вызывает в тебе чувства, пока нет секса, верно?

– Да, всё верно, – тихо проговорила Лера.

Салфетка в её руках порвалась. Она смяла её, снова развернула.

– Судя по твоим словам, он не умеет быть нежным и ласковым. Пока не умеет. Он весь – во власти желания. Он научится! Вы вместе научитесь приспосабливаться друг к другу. Ты не переживай! Наслаждайся его прикосновениями, словами – всем, чем можешь. А когда дальше – ну, ты понимаешь, – просто отключись. Пусть делает что хочет. Это нормально для женщины. Просто принимай его, и всё, ты привыкнешь. Не все испытывают от секса удовольствие, это или придёт к тебе со временем, или просто привыкнешь, – Людмила положила свою руку на руку подруги. – Посмотри на меня. Ты всё поняла?

Валерия подняла на миг глаза. В них стояли слёзы.

– Да, я поняла, – она снова их опустила. Вновь скомкала части салфетки и положила их в пустую чашку.

– Не нужно так переживать. Всё образуется, – Люда подошла в подруге, погладила её по щеке и мягко обхватила её руку. – Вставай, тебе надо отвлечься! Пошли в комнату, я включу тебе новую музыку. Слава принёс на днях, тебе понравится, – и она, пропустив подругу вперёд, взяла кота в охапку и направилась следом.

– Ну вот, закончила, – Нина Александровна отодвинула от себя кипу тетрадок. Поправила очки, сползшие почти на кончик носа, откинулась на спинку стула. Посмотрела в окно.

Совсем стемнело. По стеклу медленно текли струйки дождя, не прекращающегося с самого утра.

– Знаешь, дорогая, а дети сейчас взрослеют раньше, чем в наше время. Это так грустно! Нельзя отнимать у детей детство. Но почему-то родители об этом не думают. Заставляют учиться, учиться и учиться! Времени для игр, для общения со сверстниками, просто прогулок, совсем не остаётся. И вместо того, чтобы ни о чём не думать, разгружать свой мозг, ребёнок начинает думать. Не просто думать, а думать по-взрослому! Начинает сомневаться в себе, копаться в себе, искать причины своих неудач. А какие могут быть у ребёнка неудачи? В том-то и дело, что никаких. Так он их придумывает! Как взрослый. Вместо того чтобы просто веселиться, наслаждаться весенней погодой, пением птиц, бегущими ручьями, дети сидят дома в депрессии. Они не хотят на улицу, они не хотят общаться, они погружаются в свои мнимые переживания. Сочинение было на тему «Кто я?». И знаешь, дорогая, что общего у всех работ? Они не пишут о том, какими они видят себя, они пишут о том, какими их хотят видеть родители! Не то, что есть сейчас, а то, что должно быть потом. И для этого «потом» убивается нынешнее «сейчас». Ты меня понимаешь, дочка?

Учительница снова поправила очки и внимательно посмотрела на дочь.

Валерия сидела на диване, поджав под себя ноги. На её лицо легла тень.

– Да, мамочка, я слушаю. Просто сейчас я тоже сомневаюсь и копаюсь в себе.

– Интересно! И в чём же ты сомневаешься? – мать подошла и села рядом, положив руку на плечо дочери.

– Я думаю о Максе. Как ты считаешь, не рано ли мы решили пожениться? Может, нужно подождать ещё?

– Валерия, о чём ты говоришь? Ты же сама хотела свадьбу! Что случилось? Он тебя обидел? – Нина Александровна сжала плечо Леры.

– Ну почему сразу «обидел»? Нет, конечно! Он настаивает на подаче заявления каждый раз, как мы встречаемся. Мы решили пожениться в августе. Ещё есть время. Зачем спешить?

– На что есть время? Что ты задумала? – мать взяла дочь за подбородок и повернула её лицо к себе. – Посмотри мне в глаза.

Две пары зелёных глаз встретились. Грусть и удивление смешались.

– Расскажи-ка мне, доченька, обо всём, что тебя мучает.

– Мамуль, нечего рассказывать. У нас всё хорошо. Вот только… – Валерия замешкалась. – Я не знаю, как сказать. На свете столько мужчин высоких, темноволосых, синеглазых. Может, Максим – совсем не тот? Если я ошибаюсь? Если я сделаю неправильный выбор?

– Глупышка! Он – именно тот! Он надёжный, человек слова. Ты за ним будешь, уж извини за избитое выражение, как за каменной стеной. Он любит тебя! Знаешь, как трудно в жизни найти любовь? Это только в сказках они встречаются, влюбляются, женятся и живут долго и счастливо. В жизни всё намного, намного сложнее. К тебе пришла любовь, взаимная. Цени же это! Выбрось всё из головы и перестань копаться там, где это не нужно! Скажи мне – что ты ждёшь от брака?

– Любви. Понимания. Заботы.

– Он всё это тебе даст! Уже даёт. Он будет отличным мужем и заботливым отцом. Посмотри, какая у него семья – образец для подражания! Он хорошо воспитан, не разбалован, и у него мужская профессия – защищать и охранять. Знаешь, не все мужчины готовы ради других жертвовать своими жизнями, далеко не все. У него жёсткие моральные принципы. И он любит тебя, понимаешь, лю-бит!

– Да, я знаю.

– Доченька, ты любишь его?