Демьян настороженно замер. Медленно-медленно отставил от себя турку — он кофе пытался сварить — и вытер руки полотенцем.

— Да. Я объяснил. Что-то не так?

— Все не так! — рявкнул Родик. — Эта дурында, похоже, подключилась, не дожидаясь команды, — тонкие пальцы мужчины вспорхнули над клавиатурой и быстро-быстро застучали по кнопкам.

— Какого черта? — спросил Богданов не своим, чужим, ломким голосом. — Проверь жучки!

— Уже! Есть контакт.

Демьян схватил телефон. Набрал Алексея, который сегодня присматривал за Алькой.

— Восьмой, что у тебя?

— Да ничего. Скукота. Девчонка со слизняком. А мы у дома кружим.

У Богданова свело скулы. Он гадал — раскрыл ли Кириллов Алю. Или все еще впереди. У него по всему дому камеры видеонаблюдения! Чем эта дурочка думала?! Ну, неспроста же он ей дал четкое указание — действовать лишь после его команды. Когда они с этими чертовыми камерами разберутся! Аля же… черт, она все на свой нос сделала. Шпионка недоделанная. Впрочем, он тоже хорош. Чем думал только? Не нужно было ее привлекать. Не нужно…

— Девочка поспешила. Мальчик все понял. Глаз с нее не спускай. Сечешь? Глаз с нее не спускай!

— Да что ей будет? Наверх уже наверняка доложено, где она и с кем. Мальчик не дурак — понимает.

Да-да, вряд ли Кириллов станет убивать Алю прямо сейчас… Демьян успокаивал себя этой мыслью, но у него все равно все внутри холодело, когда он об этом думал. Поняв, что запахло жареным, Дениска в спешке запросто мог наломать дров.

Ну, погоди, сумасбродка! Я до тебя доберусь. Доберусь и отхожу так, что мало не покажется. Выпорю! — думал майор. А потом сам головой о стену. Потому что девчонке такой залет простителен. А вот ему… Это ж вообще ни в какие ворота. Как только в голову пришло поручить ей такое опасное дело? И похрен, что все должно было быть не так. Похрен, что он планировал прикрыть ее хорошенькую задницу в момент опасности со всех сторон. Так, чтобы ничего ей не угрожало. Он главного не предусмотрел! Того, что Аля все на свой нос сделает. Идиот. Привык, что все ему в рот глядят и команды исполняют неукоснительно.

— Когда будет звук?

— Да уже есть. Прошу…

И потом они слушали. Их разговор. Голос Али звучал неестественно. Ей не удавалось отыгрывать. Он дрожал, он звенел, он вибрировал в самых высоких нотах, выдавая то нервное напряжение, в котором она находилась.

— Я поеду туда. Иса, Яр… вы со мной. Сема с Родионом останутся здесь.

— Лучше бы тебе не светиться.

— С кем она разговаривает? — сощурился Иса.

— Похоже, с матерью. Кажется, она собирается уходить. Демьян, ты погоди, сейчас самое интересное начнется.

— Да не начнется, если он ее на камерах видел. Затаится — и все.

— Т-ш-ш! Заткнитесь. Не слышно ведь ни хрена.

На несколько мгновений в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь помехами в связи. А потом они услышали и записали то, что одновременно могло послужить и живым доказательством вины Кириллова, и началом конца… всего.

— Он только что отдал команду ее убрать? — моргнул Сема, но Демьян этого уже не заметил. Он, гонимый каким-то диким, незнакомым ему прежде ужасом, уже несся к двери, выкрикивая отрывистые команды:

— Сема, Родион, подключайте Князева. Скидывайте на него все, что есть. Иса, Яр, вы со мной… — рвал слова, задыхался! Скатившись с лестницы, связался с Восьмым. Объяснил ему ситуацию. — Леша, головой за неё. Головой…

И понимал ведь, что дико выглядит. Но никак не мог взять под контроль, впервые в жизни не мог совладать с собой. Ученый-переученный, владеющий, кажется, всеми известными техниками укрощения духа, абсолютно бесстрашный в моменты опасности, он впервые боялся. Боялся так, что у него дрожали коленки и пальцы на руках.

— Я поведу, — глядя на такое дело, заметил Яр. К счастью, никак не комментируя поведение Первого, которое, вероятно, не на шутку его удивило.

Леша сбросил сообщение, что Аля опустилась в метро, где связь может прерваться, как раз когда они уже были на подъезде. Кое-как припарковали машину. Не сговариваясь, рассредоточились, сканируя пространство. Дорога вниз.

Демьян сразу почувствовал, еще до того, как увидел собравшуюся толпу, что дело плохо. На секунду даже мелькнула мысль, что он опоздал. И сердце ухнуло куда-то в пятки. Толчком. Переворачивая его привычный мир. Мир, который он считал незыблемым, как законы мироздания, с ног на голову… Враз меняя все.

— Что случилось? — доносились обрывки речи.

— Сиганула под поезд!

— А может, плохо стало, голова закружилась?

— Не знаю. Если бы не тот парень, что за ней на рельсы бросился — был бы труп.

За пару секунд, что он пробирался сквозь толпу зевак, Демьян столько всего услышал, что к концу движения картинка в его голове сложилась. Первым поймал взгляд Лешки. Позавидовал его самообладанию… И не глядя на нее, потому что в этом не было совершенно никакой необходимости — Демьян Алю чувствовал кожей, подхватил ее на руки и пошел прочь. Подальше от зевак. И опасности, которая все еще кружила где-то рядом. Парни тенями прикрывали его тылы. Богданов отмечал это машинально, сосредоточившись сам на другом — ее свистящем дыхании.

— М-мне н-надо в б-больницу.

От озноба, который ее охватил, Алькины зубы стучали. И слова различались с трудом.

— Ударилась? Что болит?

Демьян осторожно, насколько мог, принялся ощупывать ее тело. Упав с такой высоты, она могла себе и шею свернуть, а на адреналине того даже не заметить.

— Я сегодня узнала, что беременна. Мне нужно в больницу. Понимаешь? От падения…

Аля не договорила. Да он и так понял. И зубы стиснул сильней. И ее в руках — невольно.

Радости пока не было. Только злость. Которую он, как и все другие чувства сегодня, практически не контролировал.

— До… или после нашего с тобой разговора?

— До.

Хотел спросить, какого черта она тогда ничего ему не сказала! Но лишь вдохнул глубже. Еще и еще раз. Не дело было на неё орать сейчас. Лучше потом. И наорать, и… выпороть. Когда родит. И откормит… А до этого нельзя. Что ж он — изверг? Пороть беременную или кормящую мать?

Брошенная машина так и стояла у самого входа в метро. С собой Демьян взял только Ису. Остальным было поручено разобраться с ситуацией по горячим следам. Не упустить исполнителя, потому что с заказчиком все уже было понятно.

Седьмой сел за руль. Демьян с Алей устроился на заднем сиденье. Взял ее ободранную ладошку. Колени тоже были не в лучшем виде. Исходя из диспозиции ран, выходило, что упала она довольно удачно. Если так можно было сказать.

— Иса, там где-то… в бардачке аптечка… Подай.

— Я-то подам. А ты выдохни. Смотреть на тебя страшно.

Демьян вскинул взгляд. Встретился со смеющимися глазами Исы и… только тогда понял, что и впрямь задыхается. Перевел дух. Забрал переданную аптечку, достал спиртовые салфетки. И в тот же миг его телефон ожил. Отвечать Демьян не торопился. Он все водил и водил этой самой салфеткой по ее трогательно маленькой ручке. И тонул в её потемневших от страха глазищах.

— Все будет хорошо, слышишь? — сказал он с уверенностью, которой не испытывал совершенно. Говорил лишь потому, что понял, как ей сейчас это нужно. А не сдержавшись, все же добавил: — Дурочка!

И пряча эмоции, рвущиеся из-под контроля, зарылся лицом в ее волосах и только тогда приложил трубку к уху. Звонил Князев. А потом и Алькин отец. Разговор вышел непростой. Но Демьян понимал, что это все — цветочки. И что ягодки будут потом. Впрочем, ему об этом думать было некогда. Их уже ждали в больнице.

— Я что-то не так сделала? — после того, как Алю со всех сторон осмотрели, когда обработали ее раны и взяли все необходимые анализы, кажется, исколов ее всю… Демьян, который в этот момент отбил один вызов, за которым сразу же последовал следующий, сунул трубку в карман.

— Не дождалась моей команды. Я… не успел позаботиться о твоей безопасности.

— Твоей команды? О… — выдохнула Аля. — Я не думала, что это важно. Прости.

— Прости?! — рыкнул он. — Прости? — подлетел к ней, лежащей на больничной койке. — Я же мог… С тобой могли…

Привыкший контролировать каждый… абсолютный каждый аспект собственной жизни, Демьян вдруг понял, что его контролю неподвластен, пожалуй, самый важный. Он замер над ней, совершенно обескураженный. Сжимая и разжимая огромные кулаки и дыша жадно, со свистом.

— Я больше так не буду, — прошептала она. Ну, совсем! Совсем ведь как ребенок. Куда ей своего? А впрочем, что уж теперь? Как-то справится. Он, с двумя. С Алькой своей и тем… кто там у них родится? Не дай бог — девка. Он же с ума сойдет. — Ты только не уходи сейчас, хорошо? Видишь, я опять за тебя цепляюсь…

— Ну, а за кого тебе цепляться, как не за меня, м-м-м? — Демьян понял, что чертовски, нечеловечески просто устал. Осторожно лег к ней под бок. Обещая себе, что это на секундочку. — Я же твой…

— Кто? — шепнула Аля ему в шею.

— Первый, — усмехнулся. — И последний. Если меня твой отец после всего случившегося в расход не пустит. Как тебе такая новость?

— Отлично. А сам-то ты как?

— Что как?

— Относишься к этой новости, — пробормотала невнятно Аля, старательно отводя от него взгляд, будто ей и дела не было до того, что Демьян ответит. А он, почему-то совершенно очумевший от последних событий, разомлевший от ее тепла, убаюканный монотонным жужжанием каких-то приборов, никак не мог облачить в слова то, что ему самому уже давно было понятно.

— Я тебя все равно не отпущу! Ну и что, что ты меня не любишь?! Плевать! Я не могу без тебя. Не могу, слышишь?! И даже если будешь со мной из жалости — не отпущу! А если уйдешь — скажу отцу. И пусть… Пусть он тебя в расход, как ты говоришь, пускает.