— Двух? З-значит, майор Богданов жив?

13

— Поверить не могу, что ты опять об этом! — всплеснула руками мать.

Аля до боли, мельтешащей точками перед глазами, закусила изнутри щеку. Всерьез решив, что вновь поторопилась. Нужно было действовать тоньше… Тоньше! Но как? Ее терпение подходило к концу. А все силы уходили на то, чтобы в очередной раз не скатиться в истерику.

— Майор Богданов? — свел брови отец.

— Да! Я хочу его увидеть.

Отец моргнул. И перевел взгляд на мать, которая продолжала стоять у него за спиной, нервно прокручивая кольцо с неприлично большим бриллиантом, будто требуя от нее объяснений.

— Представляешь, эта глупышка решила, что влюблена в какого-то вояку.

Мать закатила глаза и покачала головой, словно это и впрямь было чем-то неслыханным. Или невозможным. Как если бы только она могла любить, а Але это не полагалось.

— Этот, как ты выразилась, вояка спас мне жизнь, прикрыв от пуль своим телом.

К чести Али, ее голос почти не дрожал. И звучал достаточно твердо. Хоть она уже, наверное, в сотый раз повторяла одно и то же.

— Что ж, я выпишу ему премию.

— Отлично. И устроишь нашу встречу.

Это было что-то новенькое. Аля никогда не разговаривала с отцом в таком тоне. В их семье это было не принято. Когда тот изредка появлялся в их доме, с него едва ли не пыль сдували. И старались всячески угодить. Отец был кем-то вроде бога, периодически снисходящего к ним, простым смертным.

Мать ахнула, как если бы Аля сказала что-то кощунственное. Вскинула руку, прижав ладонь к сердцу, отчего браслеты на ее хрупком запястье звякнули.

— Как ты разговариваешь с отцом?!

— Да ладно, Ир. Девочка еще не в себе.

— Я давно уже не девочка, папа. И поверь, мое желание — вовсе не блажь.

— А что же?

— Жизненная необходимость. Я хочу увидеть майора Богданова.

— Ты же понимаешь, что это невозможно? Богданов возглавляет секретную группу. Правила безопасности…

— Мне плевать на правила безопасности! Я хочу убедиться, что человек, который меня спас, в порядке. Хочу знать, что ему оказана помощь. И что он идет на поправку.

«И все еще заинтересован во мне!» — чуть было не добавила следом, но каким-то чудом сдержалась. Снова стиснула руки в кулаки. Сделала медленный, дающий время успокоиться, вдох. И добавила, интуитивно вдруг осознав, куда давить нужно:

— Ты же до сих пор не знаешь, кто это все организовал, правда, папа?

— Тебя это не касается! — отбросив маску добродушия, отец недобро сощурился.

— Это меня похитили, папа. Это мою жизнь поставили под угрозу. И пока ты не выяснил, кто это сделал, Богданов — единственный человек, которому я могу доверить свою безопасность.

Аля решила, что добьется своего, чего бы ей это ни стоило. Не мытьем, так катаньем. Кажется, так говорят? Она с достоинством выдержала тяжелый взгляд отца. Хотя это было очень непросто. От напряжения у нее сводило спину, а на висках выступали крупные капли пота.

— Богданов сейчас так слаб, что и себя не защитит, — наконец хмыкнул отец и, прежде чем Аля успела возразить, добавил: — Да ты не мельтеши. Я уже понял, что не отступишь.

В сердце Али затеплилась надежда. И это тепло распространяясь по ее телу волнами, заставляло его вибрировать.

— И что? Ты подскажешь мне, как его найти?

— Нет. Но если он захочет найти тебя, я мешать не стану.

Аля сглотнула, судорожно соображая, что означают слова отца. Неужели он сомневается, что Демьян захочет с ней встретиться? А что… Что, если ему это и впрямь не нужно? Что, если он ее до сих пор винит в гибели своих людей? Что, если для него ничего не значит то, что между ними было? Мужчины наверняка проще относятся к сексу. Как он говорил? «Ты же понимаешь, что я тебя сейчас использую?»

Так, может, прав отец? И чтобы не выставить себя полной дурой, ей стоит к нему прислушаться? Вспомнить о девичей гордости, от которой вряд ли что-то останется, если Богданов ее оттолкнет? А с другой стороны, разве она не обязана его поблагодарить? Чисто по-человечески сказав спасибо, без привязки к чему-либо кроме.

Нет. Не сможет она отделить зерна от плевел. Не сможет. Наверняка бросится ему на шею влюбленной дурочкой, а Демьяну это, может, и не надо вовсе. Ведь если бы он любил ее хоть немного, по-настоящему любил, ни за что не стал бы использовать в качестве приманки. А то, что он ее использовал, Аля почти сразу сообразила. И разозлилась так! Потому что это было лишнее. Абсолютно. Если бы он ее попросил, если бы рассказал о своих планах, она бы ни за что ему не отказала. И сама бы взошла на крест, если бы он только попросил…

— С ним точно все хорошо? — прошептала Аля, очертив пальцем узор на покрывале.

— Насколько мне известно, более чем. Так мы закрыли эту тему?

Отец нетерпеливо взглянул на часы. Он всегда куда-то спешил, и не было ни единого шанса, что они снова увидятся в ближайшее время, а потому Аля еще раз быстро-быстро перебрала в уме их разговор. Все ли она спросила, все ли успела сказать?

— Наверное.

— Вот и хорошо. Мне уже ехать надо. Там к тебе, кстати, Денис обещал зайти.

— Так пусть заходит! — в разговор вновь вмешалась мама. — Может быть, выберутся куда-то развеяться. Было бы чудесно, правда, Аля?

Алина промычала что-то невнятное. Видеть она никого не хотела. Но отказываться от встречи с Кирилловым не стала. Он был правой рукой отца и по дружбе мог рассказать ей то, чего отец не посчитал нужным. Что-нибудь о Богданове.

— Да, конечно. Пусть, — сказала Аля.

Денис пришел почти сразу. На следующий же день. Принес неприлично большой букет орхидей — он вообще был щедр на подарки. Впрочем, цветы Алю не очень радовали. Ей они казались блеклыми, как и мир вокруг. Нет, конечно, она пыталась себя убедить, что это просто переходный период. Что её организму нужно время, чтобы перестроиться, «соскочив» с таблеток. Но пока она больше походила на сомнамбулу. Если бы не эта ее апатия, Аля наверняка бы заметила нездоровый интерес Кириллова к ее похищению. А так она совершенно без задней мысли рассказывала Денису все, что знала, тут же переводя разговор:

— Так у тебя и впрямь нет доступа к данным Богданова?

— Да сколько раз тебе повторять, — раздражался тот. — Нет! Я даже не уверен, что это его настоящее имя. Ты хоть представляешь, какой там уровень секретки? Это же Тени.

— Тени? — повторяла Аля, перекатывая это слово на языке.

— А! — вскакивал Денис. — Ты ж без понятия, кто это.

— Без понятия… — послушно кивала Аля и скользила равнодушным взглядом к окну, за которым покачивалась ветка уже слегка пожелтевшего клена. Через два дня у нее начинался новый учебный год.

— Так ты говоришь, Богданов знал, кто их слил?

— Я не знаю, — устав от разговора, Аля попыталась его поскорее закончить, но у Кириллова на этот счет были свои планы.

— Алька…

— М-м-м?

— Ты хоть представляешь, как я волновался?

— Спасибо, — невпопад улыбнулась та. Кого послушать, так она заставила поволноваться едва ли не всех знакомых. Вот только почему для этого ей нужно было попасть в плен? Почему до нее никому нет дела в обычной жизни? И даже Богданову нет… Теперь, когда угроза миновала? И миновала ли она в принципе? Самое страшное, что Алина даже в этом не была уверена.

— Аль, а давай все начнем заново, а? Выходи за меня, Алька… Мы ж с тобой вместе горы свернем.

Аля всегда думала, что для Кириллова она — гарантия преемственности президентского кресла. За расположение отца, за возможность влиять на его решения боролись сразу несколько кланов, но только член семьи мог получить привилегии перед остальными. Понимала мотивы Дениса и Аля. Может, потому у них ничего и не вышло? Она всегда хотела быть для кого-то желанной просто так. Хоть для кого-то…

— Нет, Денис. У нас бы не получилось. Да и я другого люблю. Там… слишком далеко все зашло, понимаешь?

Кириллов недобро сощурился. Но Аля старательно отводила взгляд и не видела ни этого, ни того, что маска на его лице будто бы истончилась, на какой-то миг обнажив его истинную суть.

— Неужели ты думаешь, что человек возможностей твоего майора при желании не нашел бы, как на тебя выйти? Да ты же не нужна ему! Поимел — и выбросил.

«А кому я вообще нужна?» — хотелось крикнуть Але, но она не стала. Может, у нее такая судьба — быть никому не нужной?

К счастью, начинался учебный год, и ей можно было хоть как-то задраить брешь в душе. Отвлечься.

— Блин, вот знала же, что перед первым сентября в поликлинике будут огромные очереди, и все равно дотянула! — сокрушалась приятельница Али, Машка. Та растерянно кивнула, разглядывая лица сидящих в очереди к гинекологу девчонок.

— Угу. Каждый раз одно и то же.

— В следующем году, зуб даю, начну медосмотр, как положено, в начале августа! В июне-июле еще половины врачей нет, но к августу они ведь подтянутся, как думаешь? А если вдруг кого не будет — можно и в последний момент пройти.

Большинство студенток, конечно, напрягала необходимость стоять в очереди, когда там, на улице, догорали последние летние дни, и только Алю радовала такая перспектива. Она готова была делать что угодно, лишь бы не думать. И не вспоминать. О своих ночных кошмарах. И о разбитом сердце. Можно было притвориться, что это и есть ее жизнь. Развеселая жизнь обычной студентки. Для которой самая большая проблема — эта самая очередь или предстоящие модули.

— Алька, тебя зовут, че сидишь?

Аля резко встала, толкнула дверь в кабинет. За большим, заваленным бумагами столом сидела высокая, плотно сбитая женщина.

— Раздевайся на стульчике и укладывайся в кресло. Доктор сейчас подойдет.