Честно говоря, Кэсси чувствовала себя здесь, в доме Стокфордов, более уютно, чем когда-либо в Чилтерн-Па-лас, где ей было одиноко среди слуг и учителей и куда родители ее приезжали только два раза в год – летом и на Рождество.

Все свое детство она мечтала о такой теплой, дружной семье, какую встретила у Кеньонов.

Если бы только Сэмюел мог почувствовать то же самое!

В который раз взгляд ее остановился на противоположной стороне длинного стола, где Сэмюел занимал место рядом со своим старшим братом, Майклом Кеньоном, маркизом Стокфордом. Кэсси радовало уже то, что по крайней мере они спокойно разговаривали. У них нашлись общие темы, они обсуждали экономику, морские перевозки и путешествия Сэмюела.

Сердце Кэсси сжалось, когда она заметила, как они похожи друг на друга. Те же синие глаза, те же резкие черты лица и крепкое телосложение. Но были и отличия. Серебристые пряди в темных волосах Майкла. Более темный цвет лица Сэмюела, как будто его кожа была отполирована в долгих путешествиях. Лицо его было немного шире, подбородок казался более массивным: Майкл выглядел как аристократ, рожденный для власти, у Сэмюела был недоверчивый взгляд человека, выросшего на улице.

Воспоминание о его грубом ответе старой леди заставило Кэсси содрогнуться. Оставшись с ним наедине, она высказала все, что думала, но Сэмюел заметил ей холодно: – Ты ожидала слишком многого, я не могу изображать чувства, которых нет.

Наверное, ее отчаянная надежда устроить воссоединение Сэмюела с семьей неосуществима. С таким же успехом Кэсси могла бы мечтать о куске золота, упавшем с неба.

И все-таки... Сэмюел мирно беседовал со своим братом и с Натаниелем Бэбкоком, приятным седовласым джентльменом, давним другом хозяйки дома.

Кэсси почувствовала мягкий взгляд леди Стокфорд.

– Моя дорогая, мне кажется, ты не слышала ни одного слова из того, о чем мы говорили, – сказала старая леди, – и даже не попробовала свою любимую клубнику со сливками.

Смущенная, Кэсси быстро взяла ложку и отведала лакомство.

– Я просто немного устала после дороги. А клубника замечательная.

– Это из нашей собственной теплицы, – с гордостью сказала жена Майкла, Вивьен, хорошенькая темноволосая леди, сидевшая напротив Кэсси. – Дети помогали мне собирать ее сегодня утром.

– Боюсь, они больше клали в рот, чем в корзину, – смеясь, проговорила старая леди. – Ты бы видела их перепачканные лица.

Леди Фейвершем наклонила голову, строгое лицо ее озарила улыбка:

– Я считаю, что от внуков и правнуков получаешь больше радостей, чем от собственных детей.

Леди Инид кивнула, явно соглашаясь с ней. Полная женщина с энергичным лицом, она обратилась к Кэсси:

– Ты слышала, что моя внучка Шарлотта опять ожидает прибавления семейства? Это уже третий ребенок.

– Благодаря моему внуку Брэндону, – гордо добавила леди Фейвершем. – Женитьба на Шарлотте совсем преобразила этого гуляку.

– Действительно, хорошая жена может приучить мужчину к дому, – пробормотала леди Стокфорд, пристально глядя на Кэсси.

Доброжелательность в глазах старой леди удивила Кэсси. Неужели она простила Сэмюелу его грубость?

– Боюсь, некоторые мужчины слишком холодны и упрямы, чтобы на них можно было повлиять, – осторожно заметила Кэсси.

– Мужчины из рода Кеньон, возможно, имеют избыток чувства собственного достоинства, – сказала Вивьен, окидывая всех серьезным и внимательным взглядом, – но они преданные супруги, так что игра стоит свеч.

Кэсси так хотелось верить, что это может касаться и ее. Но Кеньоны, наверное, до конца не понимали, какую ненависть вынашивал Сэмюел всю свою жизнь. Он настроил себя против них, сердце его очерствело, и Кэсси опасалась, что изменить это уже невозможно.

И еще она понимала, что если Сэмюел завтра уедет, то больше никогда не вернется. Этот визит был для Кэсси единственным шансом спасти свою семейную жизнь. В какой-то момент она позволила себе погрузиться в мечты о том, что она всю жизнь проведет с Сэмюелом, станет растить его детей, а он будет спокойным, счастливым и любимым. Он бьш сложным человеком, которому пришлось пережить многое. Выпавшие на его долю испытания определили сильный, целеустремленный характер Сэмюела, что отличало его от братьев. Однако в душе он оставался добрым, ласковым и честным. И Кэсси с удовольствием сожгла бы этот пресловутый договор о раздельном проживании, если бы только Сэмюел смог избавиться от своей ненависти.

Кэсси пообещала себе сделать все, что в ее силах, чтобы удержать его здесь. Но она не могла изменить намерения Сэмюела. Окончательное решение ему придется принимать самому.

– О чем вы там беседуете, милые дамы? – спросил Майкл с другого конца стола. – Вы кудахчете, как наседки.

– Мы обсуждаем петухов, – быстро отреагировала Вивьен. Рассмеялись все, кроме Сэмюела.

Он смотрел прямо на Кэсси, и сердце ее больно колотилось о грудную клетку, как бывало всегда, когда он устремлял на нее взгляд своих синих глаз, глаз Кеньонов. Но сейчас этот взгляд был другим. Сэмюел холодно наблюдал за окружающими. Кэсси знала, что он чувствовал отвращение, находясь в этом месте, и не мог дождаться момента, когда покинет этот дом.

Леди Стокфорд поднялась из-за стола и хлопнула в ладоши.

– Как самая старшая в этой семье, я хочу сделать объявление.

Все разговоры прекратились, и внимание присутствующих обратилось к ней. Только звон убираемой слугами посуды нарушал тишину.

– Очень важное событие произойдет на следующей неделе, – сказала она, ласково взглянув на Кэсси. – В среду Кэсси исполнится двадцать лет.

Кэсси растерянно смотрела на старую леди. В суматохе последних событий она совершенно забыла о приближающейся дате. Судя по нахмурившемуся лицу Сэмюела, для него это было еще большей неожиданностью.

Похоже, он вообще не знал, когда у жены день рождения.

– Я решила устроить небольшой праздник, – продолжала леди Стокфорд. – Когда я узнала, что Кэсси и Сэмюел приезжают погостить, я отправила двух слуг предупредить Джошуа и Гейбриела. И рада сообщить, что оба моих внука с семьями приедут в понедельник и пробудут тут две недели.

– Маленький праздник, бабушка? – переспросил Майкл. – В семье десять детей, и в доме будет полнейшая неразбериха.

Но он улыбался, и было видно, что перспектива, о которой он говорил, его только радовала.

– Двенадцать детей, – поправила леди Инид, – не забывайте, что Брэндон и Шарлотта тоже приедут.

– Ну и прекрасно, – удовлетворенно сказала хозяйка дома.

Несмотря на ее хрупкое телосложение, в этой женщине чувствовалась огромная внутренняя сила. Она в упор посмотрела на Сэмюела:

– Впервые мы соберемся здесь все вместе. Нет ничего более важного, чем семья.

Первым желанием Сэмюела было подняться и немедленно бежать. Он мог взять лошадь в конюшне и уже через двадцать минут быть на пути в Лондон.

Оставив Кэсси здесь. И не предупредив никого об опасности, которая ей угрожала.

Сэмюел не мог этого сделать – не мог снова покинуть ее.

И когда дамы вместе с Натаниелем Бэбкоком перешли в гостиную, Сэмюел по слабо освещенным коридорам проследовал за Майклом в библиотеку. Вид огромной средневековой комнаты не мог улучшить его настроение. Книги располагались на двух этажах, балкон, протянувшийся по всему периметру, позволял доставать книги и со второго этажа.

Старинные каменные стены и готические арочные двери словно создавали ауру аристократизма, присущего здешним обитателям.

С того момента как Сэмюел поднялся по ступеням этого чертова дома, он все время чувствовал, что задыхается. И ничего ему не хотелось так сильно, как вырваться отсюда.

Однако леди Стокфорд знала, каким оружием с ним надо сражаться. Сэмюел предполагал, что она будет возражать против его скорого отъезда, плакать, уговаривать, стараться разжалобить. Но хорошо рассчитанный удар поразил его, она загнала Сэмюела в угол, использовав его единственную слабость.

Кэсси, его жену.

Будь она проклята, его бабушка! Он должен был сам устроить для Кэсси праздник. Если бы он знал дату ее рождения...

Майкл подошел к столу, чтобы из хрустального графина налить бренди в стаканы. Обернувшись через плечо, он произнес:

– Есть две необходимые вещи в браке – ты не должен забывать о дне свадьбы и о дне рождения жены.

– Я пропускал и то и другое все эти четыре года, – проворчал Сэмюел.

– Тем больше оснований не пропустить это событие сейчас.

Он передал стакан Сэмюелу, и тот не мог бы отрицать, что его надменный брат выглядит весьма симпатичным. Но он не хотел устанавливать дружеские отношения с этим человеком.

– Я не принадлежу к преданным внукам старой леди. И она не имеет права указывать, что мне делать.

– А вы уверены, что вас мучают ее указания, а не ваша собственная совесть?

Сэмюел промолчал, не зная, что ответить. Майкл указал ему на одно из кожаных кресел, стоявших у камина. Огонь весело пылал, создавая уютную обстановку в огромной комнате.

Обуреваемый злостью и раздражением, Сэмюел мрачно пил бренди. Черт возьми, его совесть действительно была неспокойна! Большую часть своей семейной жизни он отсутствовал.

И он не хотел оставить жену в одиночестве в такой особенный день, да и не только в этот день.

Боже, он вел себя с ней просто отвратительно!

Не желая углубляться в столь неприятные размышления, Сэмюел дождался, когда Майкл усядется в кресло напротив, и спросил:

– Как вам удается мириться с тем, что она все время командует?

Майкл пожал плечами:

– Бабушка часто бывает властной, но, когда узнаешь ее ближе, понимаешь, что все ее действия определяются любовью.

– Я не хочу... ее любви. – Сэмюелу пришлось сделать паузу, так трудно оказалось произнести два последних слова. – Я не хочу узнавать ее ближе и приехал сюда только для того, чтобы обеспечить безопасность Кэсси. И скоро должен вернуться в Лондон.