— Я не смогла бы выйти замуж за сэра Дэнни, за этого грязного мужлана!

— Я никогда не связывала ваше имя с сэром Дэнни. — Взгляд Джин был подобен взгляду невинного младенца. — С чего это вы взяли, что я имела в виду именно это?

Роузи и не предполагала, что белокожая леди Хонора способна в мгновение ока стать пунцовой. Она с трудом подавила улыбку.

— Сэр Дэнни прелестен, — продолжала Джин. — И, если решит сыграть роль знатного лорда, никто и не заподозрит, что он простой актер.

— С этим нельзя не согласиться, — натянуто улыбаясь, ответила леди Хонора.

— Кстати, вероятно, он имеет дальнее родство с моей семьей в Корнуолле.

— Он? — Потрясению леди Хоноры не было предела.

Джин продолжала злоупотреблять доверчивостью Хоноры:

— Это так же точно, как и то, что Розалин училась светским манерам у вашей тетушки.

— У меня нет никакой тетушки… — начала леди Хонора и наконец прозрела. — Вы хотите сказать, что солгали?

— Дворянству не впервой добавлять себе родственников таким образом, — ответила Джин и поднялась, поскольку на лестнице появилась наконец Энн. — А вот и моя сестрица, как всегда, самая последняя. Очень хотелось бы надеяться, что мы все-таки сможем сегодня приехать в Лондон.

Одетая в дорожное платье, Энн стремительно пронеслась по длинной галерее.

— Простите меня, люди добрые. Вы уже долго меня ждете?

Онемев от возмущения, Джин уставилась на сестру, но Тони, взяв подрагивающую руку Энн, успокаивающе ее погладил.

— Не то чтобы очень. Моей любезной сестре Джин, вероятно, пришлась по вкусу беседа с Роузи.

— Ох, Джин! — Энн, подбоченясь, встала перед сестрой. — Я так торопилась, думая, что ты рассержена, а ты, оказывается, все это время занималась болтовней!

— Я… Нет, это совершенно невозможно! Нам уже давно нужно быть в пути, или мы не попадем сегодня в Лондон. Ты же знаешь, какие мерзкие постоялые дворы на лондонской дороге. Тони, где же твой подарок королеве Елизавете?

Райклиф сделал знак рукой, и лакей вручил ему коричневый пакет, перевязанный лентой.

— Великолепно! — воскликнула Энн, беря у Тони пакет. — Что я должна сказать королеве, когда она примет это?

Окончательно потеряв терпение, Джин схватила сестру за руку и потянула к выходу.

— Давай наконец уберемся отсюда прежде, чем наш разговор пойдет по второму кругу!

Леди Хонора приняла свой плащ у горничной, а Тони, взяв плащ Роузи, сам набросил его на плечи девушки. Он, казалось, был чрезвычайно увлечен этим занятием, особенно когда подвязывал шнуровку, и Роузи вздрагивала от его прикосновений, словно они обжигали ей кожу. В конце концов она постаралась отстраниться от Тони, во всяком случае, ей показалось, что она сделала это. Однако Тони усмехнулся и выпустил девушку только тогда, когда лакей услужливо распахнул дверь на террасу.

Задержавшись в дверях, Роузи смотрела, как Тони приветствует наступившую зиму радостным криком. Наверное, в этом и заключался секрет Тони: он нравился всем, даже морозной старухе-зиме, потому что сам любил всех. Нет, он был не глуп, напротив, отличался проницательностью и получал удовольствие, изучая характер окружающих.

Роузи изо всех сил старалась убедить себя, что Тони не больше чем просто самонадеянный красавчик с непомерно развитым тщеславием. Однако, сознательно избегая Тони, она винила себя за то, что не может больше скрывать своей страсти, граничащей с безумием. Она ничего не могла поделать, чувствуя, что боготворит Тони еще больше, чем Энн, восхищается им еще сильнее, чем леди Хонора, и любит… Любит крепче, чем Джин, чем Энн, чем любая из влюбленных дур из пьес дядюшки Уилла. И сейчас ей больше всего на свете хотелось знать, что и Тони любит ее так же. Он уже говорил ей об этом, но тогда она не была готова его слушать. А теперь осмелится ли она спросить его?

Да, осмелится! Выйдя на террасу, Роузи расправила плечи и поймала на себе взгляд Тони.

Нет, не осмелится! Роузи остановилась на мгновение и услышала, как позади них гулко стукнула дверь, прикрытая заботливой рукой вездесущего лакея.

Нет, осмелится! И сделает это прямо сейчас, немедленно! На глазах у всех!

— Моя шляпа! — воскликнула Энн с таким ужасом, словно от этого зависела ее жизнь, и метнулась, обратно к террасе.

Роузи облегченно вздохнула. Значит, не сейчас…

Лакей мчался вниз по лестнице, пытаясь догнать шляпу Энн. Леди Хонора и сестры, перегнувшись через перила, наблюдали за погоней, умирающий со смеху Тони бежал следом за лакеем. Роузи смотрела на эту сцену, но главную роль в ней, конечно, играл Тони. Он остановился посередине лестницы, принялся улюлюкать, подбадривая лакея, и наконец обернулся к сестрам, дразня Энн. Его улыбка предназначалась сестрам и даже леди Хоноре, а потом он повернулся и увидел Роузи. Улыбка Тони стала нежной — она молила ее дать ответ, и Роузи почти ответила. Почти.

А потом небо закачалось и рухнуло на землю.

18.

Гром ударил прямо в уши Тони. Туча пыли, осколки разбитых оконных стекол, крики женщин.

— Роузи! — Тони в два прыжка преодолел расстояние до девушки. Высокая каменная статуя, украшавшая кромку крыши, со страшным грохотом упала на террасу, разбившись на тысячи осколков. Роузи, напуганная не меньше Тони, бросилась к нему.

Она жива! Она стоит на ногах! Это единственное, что мог разглядеть Тони сквозь облако пыли. Закашлявшись, он схватил девушку за плечи.

— Ты ранена? Ранена? — Его руки испуганно ощупывали ее тело, в то время как Роузи делала то же самое.

— Со мной все в порядке. А ты?

— Тоже. Бежим! — Он посмотрел на иссиня-черную тучу, невесть откуда взявшуюся на недавно чистом небе, и перевел изумленный взгляд на прогал, образовавшийся на крыше.

— Слава Богу! — пробормотал Тони, оттаскивая девушку подальше от груды обломков.

— Твои сестры, леди Хонора! — воскликнула мужественная Роузи.

Сестры! Тони споткнулся, стараясь обнаружить их, это уже не представляло никакой трудности: пыль улеглась, как будто ее и не было. Три женщины стояли, прижавшись к перилам, в ужасе закрыв плащами лица. Никто из них не пострадал. Все было в порядке.

— Миледи! — крикнула Роузи и вместе с Тони побежала к сестрам и леди Хоноре.

Энн рыдала. Тони серьезно беспокоило зловещее молчание Джин. Заключив сестер в объятия, он покосился на обломки статуи. В голове промелькнула мысль о леди Хоноре, но, отдав ее на попечение Роузи, можно было не беспокоиться, Тони был в этом Уверен. Из дома высыпали встревоженные слуги, и заботливые руки уже тянулись к его сестрам. Смуглая Энн была совершенно белой. А может быть, это просто белая пыль? Джин скинула плащ, и Тони внимательно посмотрел на сестру. Несмотря на непрерывный кашель и носовой платок, прижатый ко рту, она казалась невредимой. Услышав чей-то испуганный шепот, Тони резко повернулся к двери. Заботливо поддерживаемая побледневшей Роузи, там, покачиваясь, стояла леди Хонора. Из длинного и глубокого пореза на виске струилась кровь, оставляя алую дорожку на щеке и подбородке.

Рядом топтался лакей, держа в руках сплющенную шляпу Энн. Целая толпа горничных суетилась вокруг, и Тони понял, что они просто боятся дотронуться до Хоноры. Осознав, что леди Хонора держится из последних сил, Тони метнулся к ней и едва успел подхватить ее на руки. Вес леди Хоноры оказался весьма внушительным, и, если бы не Роузи, Тони упал бы.

— Ей в голову попал осколок, — сказала Роузи. — В ране могут оказаться камешки. Нужно отнести ее наверх, в постель, и я осмотрю ее.

— Да, но здесь не обойтись без хирурга. Нужно сейчас же послать за ним!

— Не нужно, — торопливо ответила Роузи. — Нельзя отдавать ее в руки этих мясников.

— Но ты…

— За свою бродячую жизнь я набралась достаточно опыта. Клянусь, ни одна женщина в Англии не умеет делать то, что умею я. — Через мгновение Роузи уже приказала горничным принести горячую воду, полотенца, иглы и тонкие бараньи жилы. Тони смотрел на девушку со все возрастающим ужасом. — Мне приходилось зашивать не один десяток ран, которые получали во время драк наши актеры.

— Зашивать? Ты собираешься ее зашивать? — Тони прижал к себе леди Хонору. Все-таки леди Хонора учила Роузи светским манерам, объясняла, зачем нужен носовой платок и каким образом принимать пищу, не вызывая ужаса у окружающих. И вот теперь она собиралась зашивать леди Хонору? Тыкать иголкой ей в лицо? Неужели такова благодарность Роузи своему первому учителю, не жалеющему времени на ее образование?

— Сэр Дэнни преподал мне хорошие уроки, а он — лучший лекарь из всех, кого я встречала. Повторяю, что такую рану можно только зашить, больше здесь ничем не поможешь.

— И все-таки я пошлю за хирургом, — твердо возразил Тони.

— Как угодно. — Роузи придержала дверь в комнату леди Хоноры, и Тони осторожно внес ее внутрь. — Только я постараюсь закончить все еще до того, как она придет в себя.

Уложив Хонору в постель, Тони обернулся, чтобы резко возразить, но Роузи уже отдавала приказания горничным. Без суеты, деловито, она приготовила иглу и ловко вдела в ушко тонкую коричневую жилу. Присев на табурет, склонилась над леди Хонорой и еще раз внимательно осмотрела рану. Зачарованный уверенными движениями Роузи, Тони вееь подался вперед, явно не ожидая от нее такого мастерства.

— Тони, отодвинься! — рассерженно воскликнула Роузи. — Я не могу работать, когда ты пыхтишь над ухом.

— Пусть он лучше уйдет, — еле слышно простонала леди Хонора. Она понемногу приходила в себя и теперь смотрела на Тони. — Уходите, я не хочу, чтобы вы находились здесь.

Ему пришлось подчиниться — даже сейчас леди Хонора выглядела непреклонной, и уж если она пожелала, чтобы он убирался…

Через несколько мгновений Тони был уже в холле рядом с Джин, на перепачканном лице которой застыла тревога.

— Что с Энн? — Встревоженность сестры передалась и Тони.

— С ней все в порядке. — Джин провела по его лицу подолом своей длинной юбки и продемонстрировала брату грязное пятно. Тони меланхолично пожал плечами, но Джин потянула его за руку. — Пойдем в комнату, я умою тебя.