— Может быть, ты никогда не слышал одну старую английскую поговорку, но я ее тебе сейчас напомню. — Сэр Дэнни поднялся на цыпочки и посмотрел Людовику прямо в глаза. — Если твое мужское естество тычется куда не надо, укороти его! А теперь иди работать!

— Я буду работать, когда мне захочется! — вскипел Людовик.

Нахальный, как молодой бойцовый петух, сэр Дэнни заявил:

— Ты будешь работать, когда тебе захочется, только после моей смерти!

— Ждать тогда осталось недолго! — грозно нависая над ним, ответил Людовик.

Роузи решительно встала между ними.

— Будьте вы прокляты! Оба! Немедленно прекратите этот балаган! Ты! — Она ткнула пальцем в Людовика. — Иди и скажи труппе, чтобы собирались. Так или иначе, мы уезжаем отсюда. — Людовик потоптался на месте, но, внимательно взглянув на Роузи, удалился без слов. — Вы! — Теперь она ткнула пальцем в сэра Дэнни. — Вы идете со мной. Мы должны сыграть этот спектакль, иначе…

— Ты приказываешь мне, Роузи? — Она не ответила, и по лицу сэра Дэнни пробежала усмешка. — Почему-то я никогда не замечал в тебе таких способностей… Да, вот и пришло, кажется, время для откровенных излияний. — Схватив Роузи за руку, он на всех порах потащил ее через лужайку.

Они почти бегом поднялись по ступеням и вошли в дом.

— Итак, мы должны смело выступить против сэра Энтони прямо в его логове… Эй, добрый человек, — обратился сэр Дэнни к слуге, — не можешь ли ты сказать, где мы можем найти сэра Энтони?

— Он в своем кабинете. — Слуга, несколько растерянный, поклонился. — Если подождете, я пришлю кого-нибудь показать вам дорогу.

Он направился в конец галереи, но сэр Дэнни, не скрывая презрения, окликнул:

— Он что, сторожит там свои серебряные монетки? Ладно, я не буду ждать, а ты свободен, милейший. — Сэр Дэнни потащил Роузи дальше. — Мы сами разыщем сэра Энтони.

Сэр Дэнни направился вдоль галереи, но Роузи остановила его.

— Слуга сказал, что Тони в кабинете, а кабинет вот здесь. — Она указала на массивную дверь напротив входа.

— Нет, не может быть… С какой это стати хозяин дома будет устраивать себе кабинет в таком неудобном месте?

— Зато, если дверь открыта, он всегда знает, Кто приходит и кто уходит, — ответила Роузи и громко постучала.

Слово «войдите» было произнесено с таким сарказмом, что не было никаких сомнений в том, что они нашли того, кого искали. Роузи бросила победный взгляд на сэра Дэнни.

Давай разом покончим с этим…

Нет, здесь не было ничего такого, чтобы могло причинить ей зло. Они не могут уйти отсюда до тех пор, пока не сделают то, что задумали, чтобы разом не покончить с этим.

— Входите же, — снова послышался голос Тони. Роузи вошла и… остановилась.

Сидя в темноте под столом, сжавшись в комок, она слушала, как все искали ее.

— Где же Роузи?

— Не знаю… Может быть, она отправилась в Лондон, чтобы увидеть королеву?

— Где же Роузи?

— Не знаю. Может быть, ее похитила фея, и теперь она танцует под луной?

— Где же Роузи?

Внезапное появление из темноты на свет зажженного канделябра.

— Я здесь!

Сильные руки высоко поднимают ее, любимое лицо ласково улыбается, звучный голос кричит:

— Она здесь! Здесь моя девочка!

— Входи, моя девочка. — Сэр Дэнни опять взял ее за руку и втащил в комнату.

Тони сидел за столом с пером в руке и разбирал огромную кипу бумаг.

— Сударь, у нас к вам дело. — В голосе сэра Дэнни слышалась враждебность. Роузи знала, что вот уже не один месяц сэр Дэнни снова и снова проигрывал в уме этот разговор, стараясь, чтобы у него был готов достойный ответ на все возможные случаи. От Роузи требовалось только одно — молча стоять рядом, и она охотно согласилась. Откинувшись на спинку резного стула, Тони рассматривал непрошеных гостей. Хотя белоснежная рубаха в сочетании с черным камзолом и придавали ему пуританский вид, он все равно был похож на человека весьма искушенного как в делах, так и в грехе.

Грех. Грех, такой же, как игра на сцене или шантаж… Почему искусная резная статуэтка Мадонны, держащей младенца на руках, кажется такой знакомой?

— Вот как? У вас ко мне дело? — переспросил Тони.

— Да, сударь, дело.

— Вы желаете разговаривать с этими людьми, сэр Энтони?

Роузи узнала этот скрипучий голос и, обернувшись, увидела в дверях седого человека. Управляющий. Человек, который держал ее, когда Тони занимался переломом, а потом являлся ей в ее ночных кошмарах.

— Я поговорю с ними, — ответил Тони. — Закрой за собой дверь.

Хэл поклонился с выражением глубочайшей почтительности, но по телу Роузи пробежала трепетная волна. Было в нем что-то такое… что-то не совсем правильное. Седина, морщины, выражение лица — все указывало на то, что жизнь не раз безжалостно била этого старика. Но… Но сколько лет ему в действительности?

Рука сэра Дэнни дернула ее за локоть, призывая не отвлекаться от спектакля, который они должны были разыграть.

— Я слышал, сэр, что это поместье пожаловано вам королевой Елизаветой.

— Совершенно верно, — сурово согласился Тони. — Ее Величество действительно пожаловала мне это поместье.

Деревянная статуэтка манила Роузи, поглощала все ее внимание. Девушка почти ощущала каждое волоконце, каждую прожилку на тяжелом дереве.

— Не только само поместье, но и имущество семьи Беллот? — продолжал сэр Дэнни.

— Да, и все имущество покойной семьи Беллот.

И в этот момент разыгрываемая драма целиком захватила сэра Дэнни, голос его стал глубоким и выразительным, жесты — величавыми.

— Скончался Беллот, но не его семья.

— Я это уже слышал не один раз. — Тони медленно поднялся со скрипучего стула. — Кстати, это вас я должен поблагодарить за распространение этих нелепых слухов?

— Это не слухи, сударь, а чистая правда.

Словно против воли, рука Роузи потянулась через стол и взяла статуэтку. Она оказалась совсем не такой тяжелой, как казалась, и потому Роузи подняла ее с такой стремительностью, что все глаза сосредоточились на ней.

Тони изучающе смотрел на девушку, потому что Роузи даже подпрыгнула, когда повернула Мадонну с младенцем лицом к себе.

— Тебе нравится эта безделушка? — спросил он. — В свое время, как мне сказали, она тоже принадлежала Эдуарду, лорду Сэдлеру. Она создана еще до того, как норманны завоевали этот сказочный остров.

Сэр Дэнни положил руку на плечо Роузи и проговорил заготовленную фразу:

— Молодой Розенкранц, вероятно, знает ее с детства.

— А, наконец-то мы добрались до этого. — Острый взгляд Тони ни на мгновение не отпускал Роузи, которая поставила Мадонну на краешек стола и продолжала гладить ее пальцами, словно слепая. — Так что вы говорите, сэр Дэнни?

Казалось, что Тони тоже читал сценарий. Драматично взмахнув рукой, сэр Дэнни продолжил:

— Я говорю о том…

Расчистив место на противоположном конце стола, Роузи переставила туда Мадонну. Казалось, она была уверена, что место статуэтки именно там.

— …Розенкранц и есть без вести пропавший наследник Одиси.

— Нет! — Тони с преувеличенным ужасом схватился за горло обеими руками. — Тогда я должен немедленно покинуть поместье, чтобы Розенкранц вошел в законное владение наследством, — трагически произнес он.

Роузи придвинула к себе чернильницу, заточенньге гусиные перья и подровняла стопку бумаги. На поверхности стола обнаружилось старое чернильное пятно. Она коснулась пятна кончиками пальцев и посмотрела на них, словно ожидая увидеть чернильный отпечаток. Но его не было, по крайней мере в этот раз. Помяв в руках палочку печатного воска, Роузи поискала глазами саму печать — она должна была находиться здесь же, в маленькой нише. Печати не было. Роузи оглядела весь стол. Может быть, упала на пол? Она опустилась на колени и принялась искать под столом. Нет, на полу ее тоже не было. Где же…

— Я не брала, папочка.

— Папа на тебя не сердится, но ты должна сказать, где она.

— Я не брала печать!

— Папе она очень нужна. Скажи мне. Скажи мне, Роузи.

— Роузи? — Над ней склонился Тони. — Ты болен?

Здесь все неправильно: лицо Тони, само время, в котором он живет… Была ли она больна?

— Нет! — Очень может быть. — Нет, со мной все в порядке.

Сэр Дэнни приподнял ее за подмышки и отбросил со лба волосы. Жалость и сочувствие набросили узду на его лихо мчащееся театральное действо: казалось, сэр Дэнни забыл свою роль.

Роузи взглянула на стоящего перед ней на коленях Тони, потом на сэра Дэнни. Жуткое чувство, что ей знакомо то, что она здесь видит, охватило Роузи, и сейчас ей хотелось только одного: исчезнуть отсюда как можно скорее.

— Мы согласны на компенсацию, — торопливо сказала она.

Цинизм Тони вернулся в мгновение ока. Как хорошо играла эта девица роль смущенного ребенка, чтобы смягчить его, прежде чем выдвигать денежные требования. Усевшись боком на стол, Тони скрестил руки на груди и сказал:

— Удивляюсь, как такие благородные люди явились без доказательств.

— Вы требуете доказательств? — Сэр Дэнни взглянул на Роузи. — Прежде всего, как вы можете видеть, возраст Розенкранца в точности соответствует возрасту наследника.

— И волосы у него каштановые, как у наследника лорда Сэдлера, — восхищенно продолжил Тони. — Вы только посмотрите, какое сходство! Как же я раньше этого не заметил?

Они почти касались друг друга лбами — сэр Дэнни, Роузи и Тони. Роузи находилась между ними и чувствовала себя закладом в шахматной партии, разыгрываемой мужчинами.

— Остается одна только мелочь. — Тони усмехнулся прямо в лицо Роузи. — Дело в том, что наследника не было. Была наследница.

Роузи показалось, что ее облили ледяной водой.

— Что?! — Она вскочила, отпихнув сэра Дэнни.

— Дочь. Единственный ребенок лорда Сэдлера был девочкой. Но ты же ведь не девочка, правда?

Сейчас, с откинутыми со лба волосами, без грима, скрывающего истинный цвет лица, Роузи выглядела беззащитной и жалкой. Ужас, потрясение, смятение — от этой гаммы чувств лицо ее побелело, словно его посыпали хорошо перемолотой мукой.