— Нет, просто я поняла, что хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной.

— А если я откажусь? То что? Это какая-то проверка?

— Нет, если ты откажешься, придется рассмотреть другие варианты, — наигранно равнодушно пожала плечами я.

— Да что ты? — притворно мягким голосом переспросил Рэнд и тут же расстояние между нами начало сокращаться. Я не сразу же поняла, что это не я шатаюсь, а просто он подходит ко мне. — И как по-твоему это будет с кем-то другим? Думаешь, он будет с тобой осторожен? Нет, но я тебе могу показать, как это.

— Не показывай как это. Я просто хочу это почувствовать первый раз с тобой, — сказал я дрожащим голосом, видя, что злость Рэнда может мне не понравиться.

— Ну что ж, раз ты так хочешь, а я такой добрый… — руки Рэнда обхватили меня за талию, нырнув в раскрытые отвороты куртки, и он грубо прижал меня к себе. Почему-то я думала, что мне не понравиться его намеренная грубость, но после стольких недель разлуки, я вцепилась в Рэнда, и даже думать забыла о его злости.

Открыв заднюю дверку, он приподнял меня и впихнул туда, а за тем залез следом. Я наслаждалась каждым прикосновением его лихорадочных губ, и резких грубоватых движений, когда он стаскивал с меня одежду. Я не сразу поняла что он меня наказывает таким образом, за то что я сказала ему, за то что предложила такое.

— Ты хочешь меня? — прошептал Рэнд мне на ухо, и его голос срывался от напряжения.

— Да. — я прошептала в ответ, мои руки дрожали, я не хотела чтобы Рэнд останавливался. Его губы нежно прикоснулись к моей шее, я выгнулась навстречу этому, сама не понимая, утоление чему я ищу.

— Ну тогда мы снова вместе? — потом прозвучала пауза, он посмотрел на меня и тихо добавил. — Или мы вместе или никакого секса.

Я замерла, и тут же дернулась, чтобы скинуть его с себя, но Рэнд крепко держал меня руками, при этом прижав ноги своим коленом.

— Ты уезжаешь учиться — никаких снова вместе, — отчеканила я, тут же чувствуя как спадает пьяная раскованность и похоть.

— Тогда я могу обслужить тебя, но только так, как бы поступили с тобой другие парни. Ты ведь этого хотела?

Рука Рэнда больно обхватила мою шею, а за тем схватив меня за волосы, он потянул голову назад, что мне стало больно. Из глаз брызнули слезы, и я слабо вскрикнула.

— Тебе неприятно? Ну прости, не могу сдерживаться от страсти, — ехидно пропел Рэнд. Он начал стягивать с меня шорты, от чего я забилась под ним. — Ты все еще хочешь продолжения, или урок может быть окончен?

— Не хочу, — простонала я, борясь со страхом и недоверием. Я не могла поверить, что он может сделать со мной что-либо плохое, но ведь злость иногда плохой советчик, а то что Рэнд был в бешенстве, я поняла лишь теперь.

Рэнд тут же скатился с меня и начал оправлять на себе одежду.

— Запомни — больше никогда не подходи ко мне с такой просьбой — я тебе не кусок мяса. Мы либо вместе, либо никак, хотя после такого я вообще не уверен, что хочу продолжения. Да за кого ты меня вообще принимаешь?! — его последние слова потонули в звуке открывающейся дверки, так как я выскочила наружу, чтобы меня не стошнило прямо в машине. Это не было от шока после пережитого, а просто ром-кола рвалась наружу, наконец вспомнив что ей не место в моем желудке. Рэнд негромко выругался, и выскочив из машины, тут же поспешил ко мне. Он помог мне отойти от машины ближе к кустам, и придерживал выбившиеся волосы, при этом совсем ничего не говорил. Плохо мне было не долго, и стоило пойлу покинуть измученный желудок, я снова почувствовала себя лучше.

— Вижу, уроки для тебя на сегодня не закончились, — констатировал он, смотря, как я вытираю рот протянутой им салфеткой.

Мне было стыдно так как никогда, и дело было вовсе не в том, что меня стошнило при нем, а той постыдной сцене в машине, и особенно за свои слова. Ведь действительно, за кого я принимала Рэнда, раз думала что он может согласиться на мое предложение. Я тяжело дышала, рассматривая его, и медленно на меня наползло понимание моих действий. Если бы Рэнд согласился и секс бы произошел, то мне бы удалось скинуть его с того пьедестала на который я воздвигла его в своем сознание, мне бы удалось освободиться хоть от какой-то тяжести чувств к нему. Только я просчиталась — не было пьедестала, был просто человек, с высокими моральными ценностями.

Если бы это был бы кто-нибудь другой, можно было лишь рассмеяться и забыть обо всем. Но теперь я яснее чем прежде видела от чего отказалась. Из-за своего страха поверить Рэнду, я обидела его, и уже не в первый раз, только теперь так, что он вряд ли захочет иметь со мной дело. Вполне возможно, что если он меня и не возненавидит, то точно будет чувствовать по отношению ко мне отвращение.

Я смотрела на Рэнда, и видела свои глупые попытки быть взрослой, и не зависеть от него в плане эмоций — это принесло мне унижение и несчастье. Я горько разочаровала человека которого любила, и ничего не было в этом поступке умного и тем более взрослого. Рэнд сделал огромную ошибку, что связался со мной, и за это мне так же было стыдно, он потерял слишком много времени на никчемную личность.

— Я отвезу тебя домой, — мягче сказал Рэнд, после того, как я так ничего и не произнесла в ответ. Даже теперь он не старался быть рыцарем, как раньше думала я, а просто предложил то, что сделал бы для любого другого человека, пусть этим человеком была та, кто его больно уязвил. Знал бы Рэнд, что я обидела сама себя намного больше.

Уже в машине, по дороге домой, когда между нами впервые восстановилась тяжелая тишина, я думала о Грее из книги. А что, если Грей не был рыцарем, который кинулся бы к любой девице на помощь? Что, если у Грея были моральные ценности, характер, независимость и доброе сердце? И что если Ассоль вскоре так же разочаровала его, как я Рэнда?

Принцы существуют — только вот больше девушки не отвечают их натуре, ни как личности, ни как люди. Они разочаровуют их, и тем самым теряют, потому что просто не могут поверить своему счастью.

Глава 24. Все и сразу

Когда Рэнд вечером привез меня домой, не было сил извиняться перед ним, точнее говоря, я не представляла, как это сделать и что ему сказать. Разве уместны извинения после всего того, что я натворила. Теперь слова Селин и мамы не казались такими надоедливыми как раньше, я просто уловила их смысл, но не могла вернуть свои поступки назад.

Мама и дядя Пит еще не спали, и выглянув из кухни, конечно же были удивлены моему появлению вместе с Рэндом, он же как всегда был рад их видеть.

— Может чего-нибудь хочешь? — предложила мама ему, наверняка смотря на то как я ухожу наверх, даже не прощаясь с ним. Знала бы она, какой стыд и отвращение к себе теперь завладели мной.

Что ответил ей Рэнд, я уже не услышала. Захлопнув дверь, я просто сползла по ней, и не став включать свет, просто переползла на кровать. Не знаю было ли это нормально, но плакать я не могла, а на ступеньках мне казалось я разревусь у них на глазах. Бесчувственная дура внутри меня, снова выступила наружу, заглушая остальные чувства. Когда хлопнула дверь за уходящим Рэндом, я не услышала, а так и заснула одетая на кровати, скинув лишь обувь. Наутро глаза распухли от косметики, кожа головы ныла от тугого узла, в который были собраны волосы.

Но вместо бессилия, которое я ожидала, во мне появилось чувство облегчения и даже искра желания что-то делать. Дело было в том, что я хотела извиниться перед Рэндом за вчерашнее. Именно это придало мне сил. Я не могла уже ничего исправить, наверное все мои поступки оставят у Рэнда неприязнь ко мне, но все же это будет хоть что-то хорошее после меня. Я четко и ясно понимала, что люблю его, и была намерена наконец отпустить его, так как и должна была сделать когда разрывала отношения. Еще лучше если бы я никогда их не разрывала, но мою жестокость нельзя было вернуть назад — я каким-то странным образом отыгралась на Рэнде за все то, во что раньше не верила, но хотела познать. Я не понимала раньше любовь, потому что не видела ее в доме между родителями и не пыталась увидеть, когда отец полюбил Карен, я не была раньше хорошим ребенком, и в этом была вина родителей. Но то, что случилось между мной и Рэндом не могло быть их виной.

Быстрый душ, одежда и я уже на ступеньках. Стоило мне попасть в гостиную, как мои порывы облегчить свою душу тут же были остановлены знакомыми голосами, доносящимися с кухни. Когда я услышала мамин голос, с усмешкой подумала что она видимо с ночи так с кухни и не ушла, в последнее время холодильник был ее любимым предметом в доме. А вот другие голоса принадлежали отцу и Карен.

Что они тут делают, подумала несколько раздражительно я, и конечно же пошла на голоса. Картинка которая предстала передо мной, могла только мне показаться фантастической — они втроем радостно беседовали между собой. Не было никаких ссор и криков, отец не старался перекричать маму, а она не дулась на него за очередной подарок мне. Все было как-то странно, и в то же время прекрасно.

Поставив сумку возле дверей, я двинулась осторожно к ним, чтобы так же выпить кружку чая. Мне ужасно хотелось поскорее разыскать Рэнда, но мое чувство вины могло еще немного подождать, чтобы я запечатлела происходящее в своем сознании. Именно о такой семье я мечтала — чтобы родители, пусть уже и расстались, оставались моими родителями, а не соперниками.

— Привет! Вы что тут делаете? — когда меня заметили я не могла просто молча пройти в кухню — старая Блэр так бы и сделала, но новая, которая поняла как часто была несправедлива к другим не могла никого игнорировать. Я поцеловала отца, и без смущения обняла Карен, что явно доставило ей удовольствие, замыкала это шествие мама, явно обескураженная лаской от меня. Ну вот, люди вечно ждут от меня лишь одних неприятностей и больше ничего.