Иден бросилась вон из комнаты. Она не сказала ни слова – просто боялась, что если разожмет губы, то крик, который метался внутри, будет уже не удержать. Дрожащими руками набрала номер. Почему же Стюарт не проверяет сообщения? Ах да, наверняка думает, что это делает жена. Значит, через домашний телефон она зятя не достанет. Но не мог же он уехать от жены, находящейся на последних сроках беременности, и не оставить ей возможности связаться с ним. А если начнутся роды? Где-то должен быть телефон для экстренной связи!

Иден хотела спросить у дочери, но вовремя одумалась. Мелисса не даст ей номер. Скажет, что телефона муж не оставил – Иден достаточно хорошо знала собственную дочь, чтобы быть в этом уверенной. Мать пребывала в таком смятении и расстройстве, что, не испытывая ни малейших угрызений совести, обыскала сумочку дочери. Но телефона не нашла.

Тогда она прошла в кухню, налила себе бокал вина. Подумав, прихватила бутылку и вышла на улицу. Воздух оказался прохладным, и Иден поежилась. Просто поразительно, как радикально жизнь человека может измениться в невероятно короткие сроки. Несколько недель назад она жила в одной квартирке с дочерью и была вполне довольна таким положением вещей. А если бы не зять, так и вообще была бы счастлива.

Но последние две недели Иден вела совершенно необычную для себя жизнь. Жизнь вдали от Мелиссы и вечного материнского долга. И дни ее были наполнены замечательными и интересными событиями. И все это время рядом с ней были двое мужчин. Двое! Симпатичные мужчины, которые смотрели на нее так, словно она – самая желанная в мире награда победителю. Это немного пугало, но было чертовски здорово!

И вот теперь все опять изменилось. Она сидит в саду одна, пьет вино – одна. Иден разглядывала в лунном свете свой замечательный красный грузовичок. Рядом под навесом теснились горшки с рассадой – около трехсот горшков, и каждое растение, каждый цветок требовал, чтобы его посадили в почву. И посадить их нужно как можно скорее, однако сегодня Иден нянчилась с Мелиссой и у нее не нашлось времени выйти в сад и заняться делами. Или, вернее, тем, чем ей больше всего хотелось заняться.

Она допила бокал и налила еще. «Ну вот, – грустно думала Иден, – похоже, я уже напиваюсь в одиночку. Наверное, со стороны я выгляжу жалко».

Нужно составить какой-то план, попытаться представить себе будущее. Когда Стюарт наконец вернется… И тут по краю сознания Иден скользнула пугающая мысль: а что, если он не вернется? Что, если зять прекрасно слышал все ее сообщения, но не имеет намерения бежать за капризной Мелиссой? Если это так, то можно считать жизнь конченой: вскоре она станет бабушкой-мамкой-нянькой, а эти радости, как Иден прекрасно знала, занимают все двадцать четыре часа, дарованных сутками. Вспомнив о пеленках и необходимости приучать ребенка к горшку, Иден быстро отхлебнула вина. Нужно было взять с собой телефон и попытаться еще раз позвонить Стюарту. А может, раздобыть телефонную книгу и попробовать обзвонить все отели Лос-Анджелеса? Интересно, сколько их там может быть?

«План, мне нужен план, – сказала себе Иден. – История с ожерельем и шпионами закончена, и нужно подумать о своем будущем». Неужели она все испортила дурацкой выходкой? Неужели Брэддон не простит ее? А она даже не успела с ним сегодня поговорить.

Иден допила второй бокал и заставила себя остановиться и не наливать третий. Конечно, у нее мелькнула малодушная мысль – если хорошенько напиться, то проблемы забудутся хоть ненадолго. Но она отвергла ее как недостойную. И ведь что странно, ей не хватало не только Гренвилла, но и Макбрайда. За эти дни Джаред стал… кем? Пожалуй, другом. Да, Джаред Макбрайд оказался хорошим другом. А Брэддон… Иден совершенно не хотелось оставлять их отношения в фазе дружеских, она очень рассчитывала на большее.

Вздохнув, она встала и почувствовала, что голова у нее немного кружится от выпитого вина. Иден постояла, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Голова прояснилась, и она вернулась в дом. «Завтра позвоню Гренвиллу и буду умолять его простить меня», – решила она. Правду ему говорить, конечно же, нельзя – ни один нормальный мужчина не воспримет с пониманием историю, которую она стала бы рассказывать об их с Макбрайдом дурачествах.

И все равно – нужно обязательно найти Гренвилла и поговорить с ним. «Я так и сделаю, – решила Иден. – Придумаю какую-нибудь милую сказку, чтобы заставить его поверить мне. Я сделаю все, чтобы он меня простил». Она вошла в спальню, добрела до кровати и, упав на покрывало, заснула, как была – в одежде.

Человек, дежуривший снаружи, тихо сказал в переговорное устройство:

– Объект отправился на покой. Надо сказать, выпила она немало.

Он хмыкнул и сунул рацию в карман. Сделав шаг назад, человек прислонился к столбу, служившему опорой розовой арке, и приготовился к долгому ожиданию. Но эта ночь кончилась для него быстро – кто-то накинул веревку ему на горло и задушил так быстро, что агент не успел подать сигнал тревоги.


– Нет, – твердо повторил Билл. – Не может быть и речи о том, чтобы ты вернулся к работе над этим делом. То, как ты воспринял смерть оперативного агента – слишком тяжело, – показывает, что ты пристрастен, потому что увяз в личных отношениях. Значит, я не могу рассчитывать на твою непредвзятость. Ты не сможешь принять верное решение.

– Ты имеешь в виду, что я убью любого, кто попытается тронуть женщину, оказавшуюся невинной жертвой чужой игры? Тут ты прав.

Билл оставался невозмутимым. Он сидел, откинувшись в кресле, сложив на животе руки, и смотрел, как Джаред меряет шагами комнату. В конце концов он не выдержал:

– Может, ты все же прекратишь психовать и сядешь? За твоей подружкой хорошо присматривают.

Джаред плюхнулся в кресло и свирепо уставился на босса.

– Что именно ты называешь «хорошим присмотром»? Ты забыл, что вчера ночью кто-то убил агента буквально у порога ее дома?

– Это происшествие подтверждает наши подозрения: женщина каким-то образом связана со шпионской сетью. Что-то она все-таки знает, но тебе не удалось узнать, что именно. Однако, – взглянул он в глаза Джареду, – по-моему, ты пополняешь свою коллекцию сведений о мисс Иден Палмер и после отъезда из Арундела.

– Читаешь мою личную почту и прослушиваешь телефон? – Макбрайд сверкнул глазами.

– Естественно. Так что нового ты узнал?

Макбрайд вскочил и отошел к окну, усилием воли подавив желание опять начать метаться по комнате. Он не мог успокоиться с того момента, как узнал, что враг нанес удар так близко к Иден и ее дочери. Джаред буквально потерял контроль над собой и готов был собрать людей, оружие и рвануть в Арундел. Может, он так бы и сделал, чтобы своими руками убить… если бы он знал кого. Это самое странное и самое страшное: два агента погибли, работая над этим делом, а у ФБР по-прежнему нет даже намека на то, что именно происходит в Арунделе и его окрестностях. Единственная зацепка – все непонятные события как-то связаны с мисс Палмер и ее домом. Макбрайда вынудили покинуть поместье, и он с неохотой попрощался с Иден и постарался создать у нее впечатление, что дело закрыто и слежка за домом снята. Но на самом деле камеры внутри и снаружи дома по-прежнему ведут круглосуточное наблюдение, и агенты посменно дежурят у дома. Каждое слово, каждый жест Иден и ее дочери фиксируются на пленку. Джаред сам просмотрел некоторые пленки, прослушал записи. Ничего нового он не узнал, но решил, что, останься он в доме, сказал бы этой Мелиссе пару ласковых – жутко избалованная девица и все время достает мать.

Билл все еще ждал ответа, и Джаред понял, что босс и его люди не сумели отследить все действия, предпринятые им в свое личное время. Должно быть, защитные системы, установленные на телефон и компьютер, все же справляются с попытками проникновения.

– Что там про Огайо? – спросил босс, чтобы подтолкнуть агента.

– Огайо… Да, там живет Уолтер К. Ранкел.

– Позволь мне угадать. Это папаша капризной дочурки.

– Да, – кивнул Джаред. Похоже, Билл тоже внимательно слушал рассказы Иден. – Иден сказала, что он был старшим дьяконом в приходской церкви, куда ходила ее семья. Я сделал пару звонков, навел кое-какие справки и собрал о нем основные данные.

– Ну и?..

– Приблизительно через четыре года после того, как родители выгнали Иден из дома, в приходе случился большой скандал. Человека, который изнасиловал Иден, застали с другой девочкой.

– Опять изнасилование?

– Нет. Похоже, там все было по взаимному согласию, просто она была слишком молода. Но в полицию не обращались, и до суда и ареста дело не дошло. Ранкел вернулся к жене и детям. Но как только девушка достигла совершеннолетия, они опять сошлись. Жена дьякона собрала вещички, взяла детей и уехала в Калифорнию. Они развелись, и Ранкел сразу же женился на девчонке. К тому моменту она была уже на седьмом месяце беременности.

– Ты полагаешь, что Иден в курсе этих событий?

– Нет, она ничего не знает. И не хочет знать. Покинув родной город, она оставила его навсегда.

– И что теперь Ранкел? Счастлив с молодой женой?

– Он бросил жену, как только ей исполнилось двадцать. Она забрала ребенка и вернулась к родителям.

– Однако. – Билл удивленно покачал головой. – И что поделывает Ранкел теперь?

– Он больше не дьякон. Работает продавцом в магазине ковров. Теперь все в городе знают, что он собой представляет, и стараются держать дочерей подальше от него.

– А родители мисс Палмер?

– Они умерли.

Билл некоторое время задумчиво листал документы, разложенные на столе, потом сказал:

– Ты считаешь, что Ранкел не может иметь к происходящей в Арунделе чертовщине никакого отношения, так? А что, если он надумал шантажировать мисс Палмер? Лично я уверен, что она готова заплатить, лишь бы удержать его на расстоянии от дочери и внука.

– Я думал об этом, но Ранкел уже много лет никуда не выезжал из города. Кроме того, я проверил его телефон – он не звонил в Северную Каролину. По-моему, он вообще забыл про Иден. А о существовании Мелиссы даже не подозревает.