— Кори, послушайте! Михаэль уже достаточно подрос. Мы могли бы сесть на пароход и отправиться домой, в Штаты. Подумайте только, с каким нетерпением мистер Бэрроуз ожидает внука!

— Знаю, Фло, знаю. Но ему придется подождать еще несколько месяцев. Я не вернусь до тех пор, пока не отомщу Джейрду.

— Ну сколько можно. Кори! Дался вам этот гадкий тип. Да забудьте о нем, а то еще снова попадете в беду.

От него можно всего ожидать, будь он проклят, ублюдок несчастный!

— Ну и ну, Флоренс! Я еще ни разу от тебя не слышала таких выражений. А кто мне говорил, что ругаться нехорошо? — Коринна была очень удивлена.

— Ас кем поведешься, от того и наберешься, мисс. Сколько лет я вас слушаю? Вольно же было мистеру Бэрроузу таскать вас с собой на верфи. А теперь как начинаете сердиться, так хоть святых выноси. А отец ваш еще удивляется, где вы всего этого набрались.

— Он всегда хотел, чтобы я заинтересовалась его делом. Папе нравилось, что я знаю обо всех делах на верфях. Он показывал мне, как строятся корабли, как они выходят в море.

— Ну и какая от всего этого польза? Много вы делом занимались? Зато манеры у вас стали, как у портового грузчика. Вот что я скажу, Коринна Бэрроуз, уж больно много воли давал вам отец.

— Я уже давно Бёркетт, а не Бэрроуз, — напомнила Коринна служанке. — А потом, я ведь никогда не произношу бранных слов нарочно. Они сами у меня вылетают, когда я злюсь.

— Вот-вот, а злитесь вы довольно часто.

— Скажи честно, Фло, много я ругалась за последние два месяца?

— Что правда, то правда. С тех пор, как родился ваш Михаэль, вы малость поутихли. Но стоит вам встретиться с этим чертом, и все опять начнется сначала.

— Не начнется, не бойся. Я вовсе не хочу встречаться с Джейрдом, мне только надо, чтобы до него дошли слухи о моем «беспутстве», а тогда можно и уезжать. Он ничего не сможет сделать. Ему не удастся сыграть роль разгневанного мужа. Об этом я позаботилась заранее.

— Ах, Кори, мне это совсем не нравится. — Флоренс была крайне обеспокоена намерениями хозяйки и не скрывала этого. — Вспомните, как он обвел вас вокруг пальца. Он и меня очаровал, а что из всего этого получилось?

— Не отговаривай меня, Фло. Бесполезно. Пока не выполню задуманного, я отсюда не уеду.

— А как же Михаэль? С ним что будете делать? В этом гадком отеле прятать, а сами по городу разъезжать!

— Да нет же, Фло. И ты, и малыш, вы оба останетесь здесь, в доме. Я не собираюсь жить в отеле. Я хочу появляться там время от времени, вот и все. Большую часть времени я буду проводить дома.

— А что, если Джейрд выследит? Если он узнает про сына? Что тогда?

— Этого не случится, Фло, не бойся. Но даже если он меня выследит, ничего страшного. Мы скажем ему, что Михаэль — твой сын.

— Да что это вы еще выдумали, мисс! Я ведь даже не замужем! — возмутилась Флоренс.

— А кто об этом знает? Скажем, что ты вдова, миссис Меррил, а сын у тебя родился еще в Бостоне. Ведь все будут думать, что мы приехали на остров только сегодня. Скажем, что Михаэль на месяц старше.

— Ох, Кори, как же ты все усложняешь! Зачем столько вранья?

— Я не хочу, чтобы Джейрд догадался. Один только доктор знает, что Михаэля родила я и случилось это четырнадцатого июня. А ведь он считает меня миссис Дрейтон. Не думаю, что они с Джейрдом знакомы, но даже если это и так, доктор вряд ли догадается, что миссис Дрейтон и скандально известная миссис Бёркетт — одно и то же лицо.

— Ох, как мне все это не нравится, Кори! Ненавижу вранье. Никогда не врала, и сейчас у меня ничего не получится.

— А тебе и не придется. Я буду очень осторожна. Меня никто не выследит. И потом, почему мы должны пускать Джейрда в дом? Не надо беспокоиться, Фло, все будет хорошо.

— Ох, мягко вы стелете, да, боюсь, жестко будете спать. Это надо же было такого напридумывать! Когда же наконец Господь вас образумит?

Глава 20


Джейрд стоял, прислонившись спиной к стволу огромной кокосовой пальмы. Перед ним расстилался безбрежный океан, медленно кативший свои волны к берегу. Джейрд строил здесь новый отель. В последнее время он все чаще задумывался о необратимости происходящих на острове изменений. Построенные им современные здания украшали остров, но теперь Джейрда все чаще мучили сомнения. Первозданная природа стремительно отступала под натиском цивилизации, унося с собой неповторимое очарование здешних мест. Прежняя жизнь уходила навсегда, и от этого становилось тоскливо и тревожно.

— Ну что, Леонака, дела идут?

Джейрд оглянулся на Леонаку, развалившегося на скамейке под пальмой и жующего сочный плод манго. Как и Джейрд, Леонака был потомком Леомини Наяхе, но в его жилах текла почти неразбавленная кровь аборигенов. В роду Наяхе все мужчины брали себе в жены местных девушек, и только его дед женился на японке.

Смуглый гигант с иссиня-черными вьющимися волосами, Леонака выглядел как настоящий абориген, в то время как в облике Джейрда почти ничего не напоминало о его гавайских корнях, Мальчики выросли вместе, вместе ходили в школу, а теперь вместе работали. Леонака был лучшим управляющим в компании Джейрда и единственным человеком на свете, которому он полностью доверял.

— Дела идут превосходно, — улыбнулся Джейрд. — Я мог бы и вовсе не появляться на стройке. Ты прекрасно со всем справляешься один.

— Хороший господина не нада работать, — Леонака подражал исковерканному английскому, на котором говорило большинство аборигенов, сам-то он знал язык блестяще. — Гасподина лежать под пальма, ласкать своя вахине и не волновайся.

— Уж не предлагаешь ли ты мне уже сейчас отправиться на покой? Я еще, кажется, не стар.

— Гасподина молодая. Надо сладко жить, пока молодая, — рассмеялся Леонака. — Иди, мы и без тебя управимся.

Внезапно безоблачное веселье было прервано.

— Ты посмотри только, кто к нам пожаловал, — недовольно сказал Леонака, первым заметив незваного гостя. — Наверное, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз твой дядюшка вылез из своего кабинета.

— Кажется, я знаю, почему он пожаловал.

— Догадываюсь, о чем пойдет речь, Джейрд: о том, что и меня беспокоит, только я не смел заговорить об этом. Дядя Эдмонд оказался решительнее.

— Точнее, бесцеремоннее, — холодно поправил Джейрд.

Эдмонд тяжело дышал, на лбу выступил пот, — видно, что прогулка под лучами полуденного солнца была для него сущим наказанием. Совершенно выдохшийся, он сел на скамью, обмахиваясь соломенной шляпой. Леонака, делая вид, что не замечает Эдмонда, сказал Джейрду, что возвращается к рабочим.

— Я несколько раз посылал тебе записки. — Эдмонд, как всегда, взял быка за рога, не удосужившись даже поздороваться с племянником. — Почему ты не приехал ко мне?

— Я был занят.

— Настолько, что не мог выкроить несколько минут?

— Именно так. И мне жаль, что ты, дядюшка, потратил время понапрасну, приехав сюда. Я и сейчас не смогу беседовать с тобой. Работа не ждет.

Эдмонд от возмущения побагровел.

— Не делай вид, что не догадываешься о причине, заставившей тебя разыскивать. Я должен знать, что же ты наконец предпримешь в отношении своей жены.

— Ничего, — спокойно ответил Джейрд. — Надеюсь, мы все обсудили.

— Ничего? Я не ослышался? — Эдмонд ошарашенно уставился на племянника.

— У тебя отличный слух, дядя, — саркастически заметил Джейрд.

— Может быть, тебе не известно, что она вытворяет?

— Дядя, мне все известно. Я могу тебе назвать всех ее любовников в порядке очередности. Я в курсе всех ее дел с тех пор, как шесть недель назад она приплыла на остров. Более того, я знаю не только, что она делает, но и почему.

— Но ты не имеешь права разрешать такое своей жене! Неужели тебе все это совершенно безразлично?

— Что ты имеешь в виду? Если то, что она ведет себя, как последняя шлюха, то мне это действительно безразлично. Скоро ей надоест этот спектакль, она уедет в Бостон и подаст на развод.

— Послушай, я ничего не понимаю, — Эдмонд сокрушенно покачал головой. — Ты даже не удосужился сообщить мне, что женился.

— Я же сказал тебе, это не надолго.

— Почему-то я вынужден обо всем узнавать стороной. О твоей жене мне рассказали друзья. Я съездил к ней и потребовал, чтобы она перестала позорить наше имя.

— Ты видел Коринну? — Джейрд не мог скрыть пробудившегося интереса.

— Да, видел, — ответил старший Бёркетт с брезгливой улыбкой. — Накрашенная кукла! Ты только подумай, она вздумала со мной заигрывать! Даже после того, как узнала, кто я такой, и показала мне свое брачное свидетельство. А ведь я ей в отцы гожусь! Как ты мог жениться на такой женщине? Зачем?

— Зачем — мое дело. Теперь это не имеет никакого значения. — Взгляд Джейрда стал жестким и холодным.

— Может быть, тебе безразлично, что твое имя затоптано в грязь. Но я тоже Бёркетт, и меня такое положение не устраивает. Подумай и о сестре. Каково ей будет узнать, что невестка у нее — шлюха? Немедленно заставь свою жену уехать. Немедленно!

— С каких это пор судьба Малиа тебя так беспокоит? — резко спросил Джейрд.

— Я знаю, она будет переживать, — когда эти слухи дойдут до нее. Счастье еще, что девочка сейчас в деревне. Может быть, там о твоей супруге пока не слыхали.

— Хватит! Замолчи! — не выдержал наконец Джейрд.

— Не нравится, да? Так сделай что-нибудь. Авторитет нашей семьи уже был подорван женитьбой твоего отца. Нельзя усугублять это положение. Время сейчас такое беспокойное. Того и гляди, разразится революция.

— Я просил тебя, дядя, никогда не говорить со мной о политике! Я против свержения королевы.

— Я не о политике говорю, а о скандале, учиненном твоей женой. Забыть о ее поведении заставит только что-то из ряда вон выходящее, вроде революции.

— Что ты предлагаешь? Чтобы я связал ее и усадил на корабль?

— Да. Откупись, если потребуется, и отправь эту шлюху домой. Я даже готов помочь тебе деньгами, если она заломит слишком большую сумму.