— Да-да, мне нужна была ваша компания, а вовсе не ваша дочь! И зовут меня вовсе не Бёрк, а Бёркетт!

— Бёркетт? Зачем вам понадобилось скрывать свое настоящее имя? Я отказываюсь вас понимать. Вы женаты на одной из богатейших женщин страны. Теперь вы можете купить два десятка компаний, верфей, магазинов, что захотите!

— Мне не нужны ее деньги, — нетерпеливо перебил Джейрд, — и вы могли оградить ее от унижений, если бы вовремя мне все сообщили.

— Да зачем вам понадобились мои верфи? Что вы там потеряли?!

— Они мне не нужны, Бэрроуз. Это вы мне нужны. Это вас я хочу сделать банкротом!

— Вы просто сумасшедший, мистер Бёркетт. Во всем, что вы сейчас наговорили, нет ни капли здравого смысла.

— Прочтите это! — Джейрд швырнул письмо, над которым трудился часть ночи. — Я не могу произнести вслух того, что здесь написано, иначе я потеряю над собой контроль и убью вас. Читайте же!

Голос Джейрда был тихим, но полон такой ненависти, что Сэмюэль поверил в реальность угрозы. Не раздумывая, он распечатал пухлый конверт. Несколько раз он прерывал чтение и замирал, глядя перед собой невидящим взором. Его лицо старело на глазах. Наконец он закончил и в упор посмотрел на собеседника.

— Так это правда? Ранэль мертва? Все эти годы я думал о ней и ждал только одного — того дня, когда Коринна выйдет замуж и я стану свободным. Мечтал поехать за ней и привезти в Бостон, хотел убедить ее стать моей женой.

— Вы хотите сказать, что намеревались еще раз сломать ей жизнь? Первый раз вам это прекрасно удалось.

— Я любил вашу мать!

— Да вы просто не знаете, что означает это слово «любовь». Если бы вы любили, то никогда не принесли ее в жертву деньгам. Ничто бы вас не остановило, и вы женились бы на ней!

— Вы не понимаете…

— Я сказал: «Ничто». Я знаю, что у вас были обязательства перед семьей. Так называемый долг. Вы хотели сохранить семейный бизнес и ради этого порвали с моей матерью!

— Прости, сынок.

— Вам я не сынок! Хотя мог быть вашим сыном. Я бы, наверное, даже хотел этого. Ведь женись вы на моей матери, она была бы жива сейчас! Ранэль безумно любила и не могла себе представить жизни без вас, и когда она поняла, что вы навсегда для нее потеряны, спилась. Вы все прочли и, значит, поняли, почему она стала алкоголичкой. Только так она могла существовать, зная, что любимый так далеко от нее и с другой.

— Но я не знал, ничего не знал…

— Конечно, вы не знали. Или не хотели знать, правда? Вы явились на остров, вырвали ее из прежней жизни, а потом просто забыли о ней, ведь у вас появилась дочь. Разве для вас имело значение, что, покинув Гавайи, вы оставили мою мать с разбитым сердцем? Разве вы подумали о том, как подействовал на нее ваш приезд? Мы, семья, просто больше для нее не существовали. Она перестала заботиться о доме, перестала следить за собой. А мой отец продолжал любить ее. К тому времени, как вы нагрянули на остров, они были женаты уже восемь лет и жили счастливо. Вы причина того, что наша семья была разрушена.

— Я этого не хотел.

— Ах, не хотели? А чего же вы тогда добивались? Послушайте, как она умерла. Я не писал об этом в письме, — с гневом произнес Джейрд, перед глазами которого уже вставал его привычный ночной кошмар. — Однажды ночью она отправилась на берег океана и покончила с собой. Я видел, как она исчезла в волнах, я пытался спасти ее. Но только к утру на берег было выброшено ее бездыханное тело.

— Это был несчастный случай!

— Вам бы очень хотелось так думать, Бэрроуз, так ведь гораздо спокойней, правда? Но это не был несчастный случай. Моя мать не умела плавать. Она никогда не купалась, даже близко не подходила к воде. Понятно вам?

Наступила томительная тишина, которую прервал еле слышный шепот Бэрроуза:

— Так, по-вашему, я во всем виноват?

— Я хочу, чтобы вы знали, зачем я приехал в Бостон, Бэрроуз. Я хотел разорить вас, сделать нищим. Но я потерпел неудачу. Конечно, можно было бы просто убить вас. Но я и так довольно страдаю и не хочу провести свои дни в тюрьме.

— Так вы использовали мою дочь, чтобы отомстить мне? Но ведь теперь она ваша жена. И вспомните, наконец, вы женились, потому что это было вопросом вашей чести.

— Чести? О чем это вы говорите? Вы давно могли бы догадаться, что в отношении вас у меня нет никаких обязательств! Ни о какой чести и речи быть не может. Ваша дочь получила по заслугам.

— Неужели в вашей душе не осталось и крупицы сострадания?

— А у вас оно есть? Где было ваше сострадание, когда вы написали Ранэль из Бостона, что у вас родилась дочь и вы больше не собираетесь подавать на развод. Зачем вы ей писали, если она уже отказала вам?

— Она сама приняла это решение.

— Да, сама, но потом жалела об этом. Она винила нас с отцом за то, что из чувства долга отказалась поехать с вами. А ведь этого бы никогда не случилось, не вторгнись вы в ее жизнь. Какое право вы имели разыскивать ее после стольких лет? Неужели вы в самом деле надеялись, что она бросит все и побежит за вами?

— Я надеялся, что она не выйдет замуж.

— Но вы приехали и обнаружили, что это не так. Почему же вы сразу не убрались восвояси? Зачем было бередить старые раны? Нет, это вы убили мою мать. Если бы не ваш приезд, она до сих пор была бы жива.

— Джейрд, прошу вас, вы должны мне поверить, — начал было Бэрроуз, но Джейрд прервал его:

— Не надо ничего говорить. Ничто не переменит моего отношения к вам. Я ненавижу вас уже много лет и буду ненавидеть всегда.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Я уезжаю. Вашему бизнесу больше ничего н угрожает. Но я все-таки отомстил вам. Ваша дочь никогда не забудет о нашей встрече.

— О чем вы говорите?

— Этим утром вас и вашу дочь ожидает весьма неприятный сюрприз. Вам уже недолго осталось ждать. А теперь вернемся к нашим делам. Не думайте, что сможете расторгнуть наш договор. Вам придется исправно выплачивать мне дивиденды, иначе я потащу вас в суд и, поверьте, сделаю это не без удовольствия. В Бостоне я оставлю поверенного, который будет следить за соблюдением моих интересов. Я не смог разорить вас, Бэрроуз, но я унизил вас и заставлю работать на меня.

— Я не желаю вам зла, Джейрд.

— Скоро вы запоете по-другому. Мне даже жаль, что Коринне придется искупать грех, который она не совершала. Можете передать ей. Впрочем, это ничего не меняет.

Джейрд вышел из комнаты, не попрощавшись и не оглянувшись.

Сэмюэль услышал шум отъехавшего экипажа и в отчаянии уронил голову на стол. Самые противоречивые чувства разрывали его душу, но самым сильным была скорбь. Его первая и единственная любовь умерла уже много лет назад, и умерла из-за него.

Господи, как жить дальше с этой мыслью! Неужели это он сам толкнул Ранэль в объятия смерти?

Глава 15


Утром небо над городом было безоблачным, солнце ярко сияло — ничто не напоминало о вчерашних ливневых грозах. К полудню высохли булыжные мостовые, и Бостон окутал непривычно теплый для октября воздух. Горожане высыпали на улицы порадоваться последнему солнечному денечку.

А в доме на Бикон-стрит царило уныние. Коринна вернулась домой около полудня после того, как провела несколько часов в ожидании мужа. Она была очень смущена его отсутствием и далеко не сразу решилась спуститься вниз, чтобы узнать у управляющего, не оставил ли Джейрд ей записки, и с удивлением узнала, что в полночь мистер Бёрк выехал из отеля, не дав никаких объяснений.

Коринна поспешила домой. Прислуга рассказала, что Джейрд ночью приезжал к отцу и они долго беседовали. После отъезда Джейрда мистер Бэрроуз остался в кабинете и никого к себе не пускал.

Коринна ворвалась к отцу и застала его склоненным над столом с горестно упавшей на руки головой. Он сидел неподвижно, никого и ничего не видя, рядом стояла пустая бутылка из-под ликера и бокал.

— Отец, что с тобой?

Сэмюэль с трудом поднял голову, и Коринна была поражена тем, как постарел он за эту ночь.

— Папа, ты болен?

— Просто устал. Кори, только и всего. — Дрожащей рукой Бэрроуз пытался пригладить растрепанные волосы. — Я ждал тебя, думал, ты приедешь раньше.

— Так, значит, тебе все известно? Я проснулась, а Джейрда нет. Папа, где он?

— Он уехал. Кори, уехал навсегда. Ты больше не увидишь своего мужа, если, конечно, он действительно твой муж. Господи, только сейчас я понял, что ваш брак, возможно, недействителен.

— Папа, что ты говоришь? Ты что, пьян?

— Как бы я хотел напиться и все забыть, дочка! Но не получается. Нет, я не пьян. Опустошил целую бутылку, а голова ясная. Спрятаться от этой горькой правды невозможно.

— От какой правды? О чем ты говоришь? Мы венчались в церкви и подписали брачный контракт. — С этими словами Коринна раскрыла сумочку и протянула отцу документ.

— Ты читала то, что подписывала?

Коринна судорожно развернула лист гербовой бумаги. Стоило ей дочитать до конца, где они с Джейрдом поставили свои подписи, как на ее лице отразились сначала крайнее недоумение, а затем и страх.

— Папа, он подписался чужим именем. Тут стоит подпись «Бёркетт», а не «Бёрк».

— Слава Богу, — Сэмюэль с облегчением вздохнул, — слава Богу, Кори. Твой брак действителен. Настоящее имя твоего мужа — Джейрд Бёркетт.

— В чем дело, папа? Что за чудовище этот человек, за которого я вышла?

— Твой муж — человек, который пылает такой неугасимой ненавистью ко мне, что не поленился приехать сюда за тысячи миль, чтобы отомстить. И хотя он думает, что ему не удалось это сделать, Бёркетт ошибается. Твой муж достиг своей цели, вполне достиг!

Бэрроуз с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться, и от этого Коринне стало невыносимо больно и страшно.

— Папа, что произошло? Что он с тобой сделал?

— Ничего особенного. Сказал мне правду, вот и все. Правду, которой я не знал девятнадцать лет. — И Сэмюэль протянул дочери роковое письмо. — Прочти, и все поймешь. Ты должна знать, что он воспользовался тобой только для того, чтобы отомстить мне.