Он колебался, и я задалась вопросом, было ли его нежелание отвечать вызвано темой разговора, или он просто не любил говорить о себе? Наконец, он ответил:

― Да. Мы были близки.

― Тебе было шестнадцать, верно?

― Похоже, я не единственный, кто умеет пользоваться гуглом.

Я проигнорировала его комментарий.

― Выходит, будучи ребенком ты стал владельцем огромной бизнес-империи. Должно быть, это очень подавляло.

Он буквально пригвоздил меня взглядом к месту.

― Эмили, я не из тех, кого можно так легко подавить.

Это было предупреждение. Но я проигнорировала и его тоже.

― Даже в подростковом возрасте? Не нужно напускной бравады. Ты впечатлил бы меня в любом случае: будь ты сильным и независимым, или грустным и надломленным.

На мгновение он замолчал, а затем вздохнул.

― Я был лишь немного посвящен в эти дела. Но меня готовили к работе в отельном бизнесе. Мой отец был гораздо старше матери, и он был трудоголиком. У него уже случился первый сердечный приступ. Я знал, что все это, рано или поздно, должно было стать моим будущим. Мне очень помогло то, что я не унаследовал компанию тотчас. Пока мне не исполнился двадцать один год, ею руководил совет директоров.

― Чем же ты занимался до этого времени? ― Это вовсе не те ответы, которые были нужны мне. В основном, я спрашивала об этом потому, что хотела, чтобы он начал чувствовать себя комфортно, изливая мне душу. А еще потому, что, на удивление, была искренне заинтересована.

― Я жил в Греции со своими бабушкой и дедушкой. ― Он заметил мое удивление. ― Осмелюсь предположить, что этого не было написано в интернете.

Я покачала головой.

― Не все об этом знают. Семья моей мамы достаточно… непростая. Так что я нечасто рассказываю о ней журналистам, поскольку они, несомненно, все переиначили бы и выставили в выгодном им свете. Да и, по правде говоря, думаю, это только мое личное дело.

Он сделал паузу, и мне показалось, что он больше не станет говорить на эту тему со мной.

Рив же меня удивил.

― Я жил у них до восемнадцати лет, а потом вернулся в Штаты и поступил в колледж.

― В Стэнфорд, верно? ― Я подождала, пока он кивнет. ― Ты все еще поддерживаешь с бабушкой и дедушкой хорошие отношения?

― Нет. Дедушка умер несколько лет назад. А бабушку я не видел с тех пор, как уехал. Однако я посылаю ей открытку на каждый день рождения.

― Маленький кусочек бумаги не заменит любовь внука, ― поддразнила я, или, скорее, бросила вызов.

Ухмыльнувшись, Рив пристально посмотрел на меня.

― Да, не заменит. Но поскольку ее прощальными словами была фраза: «Если ты сейчас уйдешь, то никогда больше не возвращайся», думаю, открытка даже сверх ожиданий. Или сверх заслуженного.

Оправдание принято.

― Похоже, это уже отдельная история.

― Так и есть. ― Он встал и оперся на бетонную кромку кострища, повернувшись ко мне лицом. ― Но я не намерен делиться ей с тобой.

Я уперлась обеими ладонями в скамью и начала его изучать. Мне стало любопытно, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, смог бы он быть тем парнем, который бы мне понравился? Парнем, о котором я бы по-настоящему заботилась. Парнем, который бы разрушил меня.

Что еще более важно, мог ли он быть тем, кто понравился бы Эмбер? Или он действительно был просто одним из ее папиков? Если так, то что именно заставило Рива выйти из игры?

― О чем ты думаешь?

Я даже глазом не моргнула.

― Что ты определенно умеешь заинтриговать. Думаю, что ты также очень интригующе говоришь на греческом.

― Интригующе говорю на греческом, ― весело повторил он. ― Да, я знаю этот язык.

― Скажи что-нибудь.

― В другой раз. ― Он охватил меня горящим взглядом. ― Знаешь, что действительно интригующе?

Да. Это. Мне это понравилось. Понравилось то, каким грубым и хищным был его взгляд.

Я решила немного пофлиртовать.

― И что же? Я?

― Да. Очень.

И вновь это выражение глаз. Он смотрел на меня, пронзая взглядом насквозь. Проникая в места глубокие, священные и очень деликатные. В места, которые я так плотно наполняла секретами и воспоминаниями об Эмбер, что казалось они переполняют меня. Так же, как сейчас его взгляд.

И когда он так смотрел на меня, у меня возникало необъяснимое желание освободить и для него местечко. Только для него.

Мне очень хотелось отвести взгляд, но я сдержалась. И обратила внимание, что он тоже борется с собой. Мое дыхание стало частым и поверхностным.

― Не может быть. Я достаточно скучна.

Но во всем этом не было совершенно ничего скучного. Нет ничего скучного в искрах между нами. Это было сильно. Пламенно. Будто мы взялись за концы оголенного провода.

Рив сдвинулся, заслонив спиной огонь так, что теперь его лицо находилось в тени.

― Я бы не назвал ни одну женщину, которая преследует мужчину, скучной.

Несмотря на то, что я не могла видеть выражение его лица, тон показался мне куда более жестким, чем до этого. Даже обвиняющим, и искры между нами слегка погасли.

― Я не преследовала тебя. Когда бронировала билеты, я даже не знала, что ты будешь находиться на курорте.

Вранье. Я действительно его преследовала. И все же не была уверена в том, что он будет в отеле «Палм-Спрингс». Скорее подозревала, основываясь на его предыдущих визитах. Потребовалось больше недели, чтобы выяснить, как застать его одного.

― И когда ты узнала, что я здесь, то решила?..

― Решила познакомиться с тобой.

Он вновь меня допрашивал. Как и у бассейна, только более настойчиво. Я сделала вид, что не заметила этого, и попыталась вернуть ту легкость, которая ощущалась между нами несколько минут назад.

― Это точно не первый раз, когда ты кадришь девушку, Рив. Как ты обычно знакомишься с женщинами?

Несмотря на то, что выражение его лица было равнодушным, взгляд касался меня повсюду. Внутри, снаружи. Трогал меня, щекотал, заставил вспыхнуть, заерзать, воспламениться.

― Обычно я не знакомлюсь с женщинами, пока сам этого не захочу, ― сказал он. ― Обычно именно я являюсь инициатором знакомства.

Господи, он был альфа-самцом до мозга костей. Если бы я не знала наверняка, что Эмбер никогда бы не связалась с истинным доминантом, то причислила бы его к типу мужчин, увлекающихся игрой доминант/сабмиссив. Мое предположение, по крайней мере, заключалось в том, что он был таким же властным с женщинами, как и со всеми людьми в его жизни.

― Это ты предложил мне поужинать вместе, ― сказала я, стараясь развеять его раздражение. Надеялась избавиться от этого интенсивного взгляда.

Не избавилась.

― Ты хотела, чтобы я пригласил тебя на ужин.

― Я хотела еще раз с тобой увидеться. ― Мой голос прозвучал не так уверенно, как хотелось бы. Я теряла почву под ногами. Чувствовала, как она ускользает из-под меня. Отчаянно желая вернуть ее на место, смело добавила: ― Я вовсе не рассчитывала на ужин. Меня больше интересовал десерт.

В подтверждение своих слов, я пробежалась взглядом по его телу.

― Не хочу показаться резким, Эмили, но меня обычно не интересуют женщины, которые так открыто себя предлагают.

Однако именно предложив себя, мне удалось заполучить это свидание. И, вопреки словам, плечи Рива распрямились, а подбородок приподнялся, явно демонстрируя удовлетворенность моим интересом.

Кроме того, тело было действительно единственным оружием в моем арсенале, с которым я умела обращаться.

― Обычно, ― повторила я, одновременно вставая со скамьи. ― Это не значит всегда.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

Сейчас я с полной уверенностью могла сказать, что он хотел меня поцеловать. Если бы он сделал это, то забрал бы у меня все преимущество.

Мне нельзя было этого допустить. Мне было необходимо действовать первой.

В порыве решимости я сократила разделяющее нас расстояние и прижала ладонь к передней части его брюк. У меня перехватило дыхание, когда пальцы сомкнулись вокруг толстой выпуклости. Меня удивило, что он был уже тверд.

― Судя по всему, не сейчас уж точно.

Я усилила хватку, и его член дернулся, однако Рив остался неподвижным. Его поведение резко контрастировало с тем, как я себя чувствовала в данный момент: нервно, взволнованно, взвинчено. Возбужденно. Я провела ладонью по всей его длине; мое сердце колотилось, когда член начал увеличиваться под моей ладонью. Упасть на колени казалось мне естественным, и я начала расстегивать пряжку его ремня с отчаянной необходимостью, которая едва ли имела отношение к поискам Эмбер.

Я почти справилась с застежкой, когда меня схватили за руки и резко поставили на ноги. Мои запястья были крепко скручены за спиной, поэтому попытки освободиться не принесли успеха. Однако у меня получилось извернуться достаточно, чтобы увидеть схватившего меня человека. Это был тот охранник, который встречал меня у двери.

Я повернулась к Риву, который все еще спокойно стоял, прислонившись к стене у кострища. Намек на злую улыбку появился на его лице, вызвав во мне волну тревоги. Все это было спланировано? Это ловушка? Или Рив просто был странным парнем, который позволял своим сотрудникам участвовать в половых актах?

Через несколько мгновений он заговорил:

― Вероятно, я должен был предупредить тебя, что подобное может произойти. Мои люди обычно настаивают на досмотре всех, кто проводит со мной время наедине. Я сказал им не проверять тебя, но это, естественно, еще больше их насторожило.

Значит, недопонимание. Мой пульс немного замедлился.

― Я не собиралась вредить ему, ― сказала я через плечо. ― Вообще-то, как раз наоборот.