Рив три раза довел меня до оргазма, каждый последующий был сильнее предыдущего. И каждый раз я задыхалась и теряла голову, успевая подумать лишь об одном: я больше не могу. Но Рив демонстрировал мне обратное, вновь и вновь отправляя на вершину удовольствия.

После последнего оргазма, когда я почувствовала себя слишком уставшей и ослабевшей, чтобы продолжать разговор, он опустил мою ногу, убрал прядь волос с моего лица и произнес:

— Останься, Эмили.

По моей щеке скатилась слеза, которая, должно быть, появилась после очередного оргазма. Рив стер ее пальцем.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — повторил он снова. — Мы сможем вместе во всем разобраться. Скажи «да».

Эти слова принесли мне даже больше радости и удовольствия, чем любой из пережитых оргазмов.

— Да, — произнесла я так эмоционально, будто согласилась стать его женой. — Да.

Рив стащил меня с кровати, поставив на колени перед собой, а затем поцеловал, языком нежно лаская мой. Его губы были твердыми, но податливыми. Я чувствовала на них вкус своего желания и покорности. Такова, наверное, была на вкус мольба. Мягкая, уязвимая, обнаженная. Этим поцелуем он не брал, а спрашивал. Впервые Рив ничего от меня не требовал.

Поэтому в ответ я дала ему честность, открытость и искренность. Если раньше он был диким порывом ветра, за которым я гналась и лишь иногда могла поймать (или сама была пойманная им), то теперь между нами было затишье. Мы пребывали в гармонии. И это было началом чего-то нового. Всё теперь казалось незнакомым, неизведанным. Новый старт. Начало. Прикосновение его руки к моей щеке, несмотря на то, что он делал это уже много раз, казалось первым. Он шептал что-то так тихо, что сложно было расслышать. Я никогда раньше так не задыхалась от поцелуя. То, как болели колени, то, как крепко Рив прижимал меня к себе, наши тихие вздохи — все было в новинку.

Мы впервые уступили друг другу.

Это было наше первое объятие.

Первый поцелуй.

Первое прикосновение.

Глава 25

Следующим утром я проснулась от того, что начала замерзать. Почувствовав, что на мне не было простыни, попыталась, не открывая глаз, отыскать ее на ощупь.

― Я стащил ее с тебя, ― услышала я голос Рива.

Чуть разлепив веки, взглянула на него. Он стоял рядом с кроватью.

― Зачем ты это сделал?

― Потому что пора вставать.

Не к такому пробуждению я привыкла. Обычно он использовал в качестве будильника свой член. А сейчас Рив был полностью одет. Этот наряд я называла «униформа ранчо» ― джинсы и фланелевая рубашка.

Я надеялась, это означало, что он не уедет вновь так скоро. Ведь прошлым вечером Рив вернулся довольно поздно. И переместившись из моей спальни в его, мы еще долго бодрствовали и провели много часов без сна под простынями.

Это было чудесно и волшебно. Сюда подошли бы любые наречия и прилагательные, которыми люди обычно описывали «занятие любовью». Мы больше не разговаривали после того, как стояли рядом на коленях, а ведь столько всего осталось недосказанным. Хотелось бы надеяться, что сегодня у нас будет время это обсудить, если, конечно, Рива не вызовут по делам бизнеса.

Но даже если и так, сейчас все его внимание было обращено на меня.

Я сонно протерла глаза.

― Мне больше нравится твой классический способ будить меня.

Рив рассмеялся.

― Мне тоже, Голубоглазка. Но у нас нет на это времени. У нас планы.

Я подавила зевок и села на кровати.

― А что мы будем делать? ― Богом клянусь, если он разбудил меня только для того, чтобы я успела на завтрак, буду очень злиться.

― Мы будем проводить время вместе. Не в постели. ― Рив сел на банкетку и начал обуваться.

Я прижала колени к груди и обхватила их руками, чтобы согреться.

― Для того, чтобы твой член оказался во мне, кровать вовсе не нужна.

― Да, не нужна, ― согласился Рив, ухмыляясь и надевая второй ботинок. ― Но сегодня между твоих ног окажется нечто иное. Вставай.

― Ладно, ладно.

По правде говоря, я была даже рада. Мы собирались провести время вместе. Ну или, по крайней мере, часть времени. И как сказала прошлым вечером, я готова принять все, что бы Рив мне ни предложил.

Поэтому заставила себя подняться с постели и лениво поплелась в ванную принять столь необходимый душ, чтобы взбодриться.

Потом вытерлась и накинула халат, планируя одеться уже в комнате. Но когда открыла дверь, увидела Рива с полным подносом яиц, тостов и фруктов.

― Знаешь, завтрак в постель лучше всего подавать тогда, когда человек все еще лежит в ней, ― поддразнила я.

Он шлепнул меня по попе так сильно, что я взвизгнула.

― Я дал тебе поспать. И вовсе не обязан был что-либо приносить.

― Извини, извини. ― Я театрально склонила голову. ― Это очень мило с вашей стороны, мистер Саллис. Не знаю, чем я думала.

― Продолжай в том же духе, Голубоглазка. ― Судя по тону, Рив был бы очень рад, если бы я продолжила в том же духе. Однако тут же сменил тему. ― Из магазина привезли одежду и обувь для верховой езды, ― кивнул он на лежащую на кровати сумку.

― О, так вот, чем мы займемся. ― Я уже каталась до этого на лошадях, но лишь пару раз и то много лет назад. Однако очень хотела бы прокатиться снова. А ранчо идеальное для этого место.

― Да. И я взял на себя смелость выбрать и принести из твоей спальни нижнее белье.

Я заглянула в сумку и увидела белые кружевные трусики и подходящий к ним лифчик. Они лежали поверх обернутого тканью свертка, в котором, предположительно, и находилась одежда для верховой езды.

― Такое невинное. Проказник.

Он ухмыльнулся.

― Хотела сказать, это ты проказница? Не я же буду их носить.

Рив подошел ко мне и поцеловал в лоб. Очень непривычный жест, который вызвал у меня в душе приятное волнение.

― Если я останусь сейчас с тобой, ― неохотно произнес Рив, ― ты никогда не оденешься. И мне все равно нужно завершить несколько дел. Так что встретимся внизу, когда будешь готова, договорились?

― Хорошо, ― ответила я с набитым ртом.

― Знаешь, где находится мой кабинет?

Я кивнула. Упоминание об этой закрытой комнате взволновало меня.

― Не задерживайся. ― Рив на мгновение задержал на мне взгляд, будто любуясь, а потом ушел.

Как только за ним закрылась дверь, я тяжело вздохнула. До сих пор утро было идеальным. Даже более того. И день обещал быть не менее потрясающим. Рив очень усердно старался доказать, что наши отношения изменились. Это, безусловно, радовало, поскольку я знала, что обещания, данные под покровом ночи, очень легко теряли силу при свете дня. Это вызывало во мне много разных эмоций, которые я не могла идентифицировать. Но в основном приятные. Волнение. Трепет. Тревога. Я была польщена.

И потрясена.

Все происходило очень быстро, правда на мои плечах еще висел груз, с которым нужно было найти время разобраться. Груз в лице Эмбер. И хотя часть меня хотела оставить все в прошлом и двигаться дальше вместе с Ривом, я не могла так просто отказаться от обещаний, данных ей под покровом ночи. Но как бы то ни было, я еще не решила, стоило ли красть ключи от кабинета, чтобы проверить записи с камер.

Хотя необязательно принимать это решение прямо сейчас. Сегодняшний день был для Рива, чтобы выяснить, кем мы могли бы стать друг для друга. Я предоставила достаточно дней Эмбер, чтобы хотя бы один посвятить себе.

* * *

Два часа спустя я оказалась среди гор, сидя верхом на гнедом коне по имени Майло. В самом живописном месте из когда-либо виденных мной. Рядом со мной ехал Рив на вороном жеребце по имени Плейбой, которое, казалось, очень ему подходило. Мой парень ― именно так я теперь мысленно называла его, смакуя и привыкая к этому слову, ― был опытным наездником. И хотя большую часть времени находился возле меня, все же не упускал возможности выпендриться передо мной, демонстрируя свои навыки — пускался в галоп, а потом через несколько минут возвращался обратно ко мне.

Во время поездки мы вели непринужденную беседу, обсуждая открывающиеся виды. А иногда молчали, и тогда потрясающие пейзажи говорили сами за себя. Мы не форсировали события, позволяя отношениям устаканиться и укрепиться. Мы провели в пути уже около часа, и хотя, технически, не разобрались в происходящем между нами, все же пришли к некоторому согласию. По прошествии этого времени у меня заболел копчик, и я охотно сделала бы перерыв.

Будто прочитав мои мысли, Рив сообщил:

― Мы уже почти у реки. Остановимся там на некоторое время, пока лошади попьют, и отправимся назад. Я захватил с собой парочку бутербродов, так что сможем перекусить.

― Ты решил устроить пикник? Ничего себе, ковбой. Будь осторожен, а то кто-нибудь назовет тебя романтиком.

Рив рассмеялся.

― Не забегай вперед. Я взял с собой слишком мало всего, чтобы назвать это пикником. Но рад, что попытки удивить тебя не остались незамеченными.

Как будто ему хотелось произвести на меня впечатление. И все же это было впечатляюще. И странно, ведь до сих пор за мной никто не ухаживал. Из-за этого вдруг почувствовала себя так, словно теряла равновесие. И это не было связано с тем, как высоко я сейчас находилась над землей, сидя на лошади. Просто все, что было сентиментально и мило, находилось несколько за гранью моего понимания. Да и несильно мне этого хотелось, на самом деле. В небольших количествах да, даже необходимо, чтобы восстановить те части моей души, что болели и скорбели. Однако я надеялась, что это не придет на замену нашим прежним отношениям.

― Спасибо за одежду, кстати.

В комплект входили облегающие бриджи, белая рубашка и легкая куртка. Если принять во внимание еще и сапоги, я выглядела, как мечта ковбоя. Поэтому поспешила добавить: